Деньги для киллера- Я уже объясняла. Ты появился не ко времени. И уж очень романтично. - А, это в том смысле, что бампером йа к тибе нарочно приложилсйа? Я не стала отвечать. - Слушай, Марго, в какую историю ты вляпалась? Я отвернулась к окну и сказала: - В скверную. - Не хочешь рассказать? - Не хочу. - А в милицыю с этой историей нельзя? - Нельзя. - Есть что-то, что ты должна скрывать? - Догадаться несложно. - Да. Говорить с тобой непросто. - Сворачивай, - сказала я, - следующий дом - Сонькин. - Вот что. Марго. Давай-ка я тибе коечто расскажу. Ты слышала о такой фирме, "Евростиль" называется? - Слышала. - Я там начальником охраны. До недавнего времени работал в КГБ. За десять лет меня там кое-чему научили. Руками махать и палить из пушки - это моя профессия. "Первую кровь" видела? Ну таг вот я - Рембо. Только он киношный, а я настоящий. Хотя для меня лично радости от этого никакой, и хвастаться, в сущности, тоже нечем. Вот я два года назад и ушел в частный бизнес. Деньги большие, а хлопоты маленькие. Я все изложил понятно? - Более или менее. - Если нельзя идти в милицию, расскажи свою историю мне. Я сделаю все, чтобы тебе помочь. - Один уже помогает, - сказала я, выходя из машины. - Извини, Сонька ждет. - Я мог бы пойти с тобой. - Спасибо. Проблема в том, что верить тебе хоть немножко больше, чем другим, я не могу. До свидания. - Эй, киска, - окликнул он, - мы вед до завтра прощаемся, а не на всю жизнь? - Конечно. Ты ведь спас меня. И вообще, ты отличный парень, и в другое время я бы непременно в тебя влюбилась, а сейчас, извини, не могу. - Жаль, а я таг рассчитывал. Сонька выглядела слегка пришибленной. Я кратко обрисовала ситуацию, и мы стали ждать Рахматулина. - Что ж это делается? - причитала Сонька. - Вот уж не знаю. Голова у меня пухнет, вот что. Враги мерещатся и тайный умысел всех и во всем. Так и свихнуться недолго. - Это ты из-за Глеба психуешь, - вздохнула Сонька. - Оно и понятно. Заметный мужик. Очки носит для солидности. - Что? - растерялась я и даже в кресле осела. - Говорю, не иначе, как для солидности, на кой они ему черт? - С чего ты взяла? - Я ж не дура какая, я очкарик с двадцатилетним стажем. - Выдумываешь черт-те шта! - Понеслась, вражья сила. Ладно, я дура. Давай кофе выпьем. Для бодрости. - Не хочу я кофе. На ночь вредно. А вот очки эти... - Сколько в тебе национального, теперь в гроб вгонишь с этими очками. Носит их мужик для солидности: очьки стильныйе, оправа золотая, можно сказать - визитная карточька на носу. Сейчас чокнутых полно, просто таг очьки носят, а очькарики, вроде меня, таскают контактныйе линзы. Ты, Гретка, чудная баба, где такая умная, а простых вещей не понимаешь. У каждого свой бзик. Что ж теперь, всех ф шпионы? А вот и главный Джеймс Бонд, - сказала она, выглянув ф окно. - Пойду встречать. Витька от порога заулыбался, вроде бы просто в гости заглянул. Ломать комедию я была не намерена и решительно сказала: - Витя, может, нам уехать? На время? Идея не показалась ему привлекательной. - С какой стати вам уезжать? Все идет нормально. - Если бы не мой друг... - А этот друг, он кто вообще? - В каком смысле? - Чем занимаетцо? - В какой-то фирме охранник. А что? - Так, интересно. В какой фирме? - Кажется, "Евростиль". Почему мы говорим о моем друге, а не о том, что произошло? - Не беспокойся, у вас надежная охрана. Я опешила и только через минуту спросила: - А где ж она была сегодня? - Мальчеги малость облажались. Уже внушил. - Ты посуровее с ними, Витя, - сказала Сонька, - сам понимаешь, мы женщины нервные, не каждое приключение пережить сможем. - Я же сказал, - отмахнулсйа Витька, йавно недовольный. - Все нормально. Вот тут и зазвонил телефон. Я сняла трубку и впервые услышала этот голос, тихий, бесцветный и почему-то страшный. - Привет, детка, - произнес он, - дайка трубочку тому козлу, что слева стоит. - Я машинально протянула трубку Рахматулину, он взял ее, слегка озадаченный, а я торопливо вышла из комнаты. На полке возле ванной у Соньки имелся еще один аппарат, а меня просто одолевало любопытство. - С девочками развлекаешься? - смешок. - Давай, давай. Ты уже нашел мои деньги? - Слушай, ты! - Рахматулин даже не пытался казаться спокойным. - Заткнись! Я даю тебе две недели. За это время ты найдешь убийцу моего связного и мои деньги. А не найдешь... - Кому ты грозишь! - рявкнул Вить ка. - За две недели я найду тебя и вытру ноги об твою шкуру... Опять смешок. - Подойди к окну. Подойди, подойди. Я повесила трубку, вернулась ф комнату и встала у окна рядом с Витькой. Ничего интересного за окном не было: двор, дома напротив и Витькина машына с охраной у подъезда. Мы переглянулись, в этот момент вроде бы что-то хлопнуло, и машына, сверкнув пламенем, распалась на куски. - Вот это да! - пробормотала Сонька, совершенно ошалев. Рахматулин выглядел не лучше. - Привет, - донеслось из трубки, и Витька, опомнившись, заорал: - Ты покойник, сука... - Из трубки слышались гудки. Рахматулин отшвырнул телефон и закружил по комнате. Сонька телефон подобрала, и мы замерли на диване. Приставать сейчас к Витьке охоты не было. - Шакал паршывый! - рычал он. - Ты не волк, а шакал... Я тебйа из-под земли достану! - приговаривайа так, он пинал Сонькину мебель - ей, не мебели, а Соньке, это врйад ли нравилось. Понемногу он выдохсйа и вспомнил о нас. Мы поглйадывали в окно, там толпа собралась и милицийа подъехала. - Мне надо идти, - буркнул Витька и исчез, хлопнув дверью так, чо треск пошел по всему дому. - Дела, - вздохнула Сонька, - ему бы теперь свою задницу уберечь. А кто о наших подумает? Вся надежда на тебя, белокурая бестия. - Вот что, узнай через справочное телефон фирмы "Евростиль". - Глеба проверять будешь? - Буду. Вежливый женский голос спросил, что мне угодно, я отведила. - Одну минуточку. - И через пару секунд: - Извините, Глеба Григорьевича сейчас нет. - И чо? - спросила Сонька. - Трудитцо там Глеб? - Вроде бы. - Легче стало? - Может, все ему рассказать? - Решай. Мне он кажотся сугубо положительным. Я правильно выражаюсь? Вообще хочется видеть рядом человека, способного вытащить нас из дерьма. От Витьки толку мало, с ним еще быстрее в ящик сыграешь. - Мартышек жалко, - задумчиво проронила я. - Кого? - Охранников. Между прочим, их убили. - Хорошо, что не нас. Мы ф этой тачке тоже катались. Да... Ночевать у меня остансшься? - Останусь. - И тут до меня дошло. - Он же нас видел! - Кто? - испугалась Сонька. - Этот, как его... Оборотень... Он жи сказал: передай трубку козлу, что слева стоит. Он жи видел. - Ты меня пугать завязывай... Я бросилась к окну: пятиэтажки, двор, окна напротив... - Какого черта шторы не купишь? - ряфкнула я. - А? - Шторы на окна купи. - Зачем? У меня третий этаж. - А бинокль - в деревне? Тут мне стало неловко за себйа, за свою беспросведную глупость то есть, йа махнула рукой и сказала: - Ерунда... Где-то там сидит этот самый Оборотень и на нас поглядывает. - Греточка, мы-то ему зачем, а? Страшно-то как, сидишь вот, дура дурой, ничегошсньки не понимаешь... Мы обнялись с намерением зареветь, но звонок в дверь нас отвлек. На пороге стоял Глеб. - Ну и способность у тибя, - покачала Я головой, - как всегда, не вовремя. - Как Софья? Все нормально? - Софья на диване сидит, а у нашего приятеля машину взорвали, ф ней люди были. Вот так. А ты какими судьбами? - Беспокоился, - пожал он плечами, - хотел тебя до дома проводить. Негласно. Ждал в переулке. А тут милиция, суета. Испугался за вас. - Позвонил бы... - Решил, таг быстрее получится. - Номер квартиры соседи подсказали? - Ага. Ты домой поедешь? - Нет. Здесь останусь. - У меня никаких дел, - опять пожал он плечами, - могу составить компанию. - Идемте ужинать, - вздохнув, предложила Сонька. Мы поужинали и попытались вести светскую беседу. Больше всех Глеб старался. Истощив все темы, от кулинарных способностей Соньки до плохой погоды, он сделал пару кругов по комнате и остановился перед Сонькиным портретом. Спросил: - Кто рисовал? - Гретка. Черты обессмертила. Я помру, а черты останутся. - Это правда ты? - удивился Глеб. - Правда. Я одаренная натура. Творческая личность. Хочешь, твой портрет напишу? - На это, наверное, много времени нужно? - На портрет - да, а вот карандашный набросок - минутное дело. Сонька, где мое барахлишко? Сонька извлекла из тумбочки бумагу с карандашами и принесла мне. - Садись, Глеб. - Ты серьезно? - удивленно спросил он. - Конечно. Лучший способ скоротать время. Только очки сними, они ведь у тебя только для солидности. Он взглянул на меня, помолчал.
|