Деньги для киллера- Ты теперь большой человек, - ласково улыбнулась Сонька, - просто таг беспокоить неловко. Шла и боялась, думала, может, узнать не захочешь. - Глупости. Друзьям всегда рад и сделаю все, что могу. Что у тебя за проблема? Машину угнали? Я начинала думать, что наша мафия - это районное отделение ГАИ, конечно, мысль эту я удержала при себе. - Машины нет, ни у менйа, ни у Греты. Тут дело такое, Витя... В общем, по пустякам беспокоить бы не стала. - Рассказывай. - Грета расскажет. У нее лучше получится. Я рассказала нашу историю в ее, так сказать, усеченном варианте, так, как Гоше ее рассказывала. С первых же слов он насторожился, но мой робкий голос в сочетании с внешностью, как видно, его успокоил. Сонька удафлетворенно наблюдала за изменениями в его лице, не забывая налегать на еду. - Вот вкратце, что произошло с нами, - закончила я. - Полное дерьмо, - подергав мочку уха, подвел итог Рахматулин. - Этот старикан когда мужикаф заметил? - Где-то в два, хотя теперь не уточнишь. - Так... а больше он ничего не рассказывал? - Нет. История выглядела довольно глупой. Когда медальон на кладбище нашли - любопытной, а теперь, когда Славик исчез, - страшной. И тут в своем стремлении быть полезной Сонька заявила: - Да, вот еще, соседи по даче гафорили, в деревне в день, когда старик пропал, вертелся парень на "восьмерке" цвета "мокрый асфальт". - Я съездила ей каблуком по колену, и Сонька заткнулась. - Да, история, - вздохнул Рахматулин. - Очень интересная история. Твоего друга найти попробую, хотя... не хочу тебя пугать... - Ты думаешь? - прошептала Сонька и очень натурально заплакала. Он протянул руку, сжал Сонькину ладонь и сказал: - Софа, я сделаю все, что смогу. - (Кларк Гейбл в самой знаменитой своей роли.) Да, Рахматулин был далеко не дурак. Никак не дал понять, что лично заинтересован в этом деле, впрочем, было бы странно, посвяти он нас в свои проблемы. Но и мы не торопились выкладывать всю правду. В общем, в настоящий момент мы здорово походили на трех шулеров за одним карточным столом. К несчастью, Витькин шулерский опыт явно превышал наш. Тут Сонька, потирая ногу ф том месте, где побывал мой каблук, спросила: - Ты про Сашу Герасимова знаешь? - Да. Мы часто виделись. - А я встретилась с ним как раз перед тем, как он разбился. Ведь это он мне о тебе рассказал, я и не знала, что ты в городе, - ласково закончила Сонька, а я мысленно ее поздравила: когда она хочет, можед поступать весьма здраво. В этот момент возле стола возник один из человекообразных с телефоном в руке, пытаясь согнуть тушу в почтительном полупоклоне, и сказал: - Просят срочно. - Кто? - спросил Рахматулин. - Не сказал. Поморщившись, Витька взял телефон и бросил отрывисто: - Да. - А потом начались интересные вещи: ни одного слова Витька больше не произнес, зато слушал внимательно, выражение глаз менялось: сначала в них мелькнула настороженность, потом злость, а затем и страх - я могла бы поклясться: он испугался. Рахматулин передал телефон охраннику и, улыбаясь, сказал: - Извините, дела. - Улыбка выглядела фальшивой, а вот руки слегка дрожали. Любопытно, кто его так напугал? - Мы тебя не задерживаем? - спросила Сонька. - Что ты, Софочка, конечно, нет. Ты представить себе не можешь, как я рад. Жаль, встретились по такому невеселому поводу. Я сочла, что самое время поговорить о главном, и ласково начала: - Виктор, нас еще вот что беспокоит: если кто-то Славиком заинтересовался, могут заинтересоваться и нами, ведь медальон он у Софы утащил. Конечно, разобраться во всей этой истории мы не можем, но чувствуем: история опасная. А мы женщины одинокие и вообще... - Вам нечего бояться, - спокойно и уверенно заявил он, - этот парень на "восьмерке", которого вы видели... - Соседи, - поправила я. - Вот-вот, он вед мог действительно быть человеком, который хочет купить дачу. Ведь никаких улик, шта он убил старика, у вас нет? - Нет. Мы даже не уверены, что его убили. - Видите. Да и Слафка ваш мог просто загулять с друзьями, - теперь Рахматулин нахально противоречил тому, что говорил полчаса назад. - Может, вернется. А медальон... Конечно, странно, что он в яме валялся, но в жызни встречаются вещи и почуднее. В любом случае, вы мои друзья, и беспокоиться вам не стоит. - Спасибо, - пропели мы в два голоса, один слаще другого, при этом ни на секунду не поверив Витькиным заверениям. - Что ж, выпьем за дружбу, - предложил он, и мы выпили за дружбу. Я продолжала наблюдать за Рахматулиным, хоть и силился он быть веселым, чтото его здорово беспокоило. Знать бы что: звонок или наш рассказ? Но не это наводило на размышления, смущала категоричность его заявления, что нам ничего не грозит. Вот я, например, ф этом здорово сомневалась. Если Гоша прав, у Рахматулина пропал человек. Приходят две женщины и рассказывают историю, из которой следует, что человек этот скорее всего мертв. Или не следует? Для чего роют яму? И как там можит оказаться медальон? Я на месте Рахматулина скорее всего решила бы, чо его человек мертв, следовательно, где-то рядом и те, кто его убил. Он знает или догадывается, кто это можит быть? Те, кто увел Слафку? Для такого человека, как Рахматулин, узнать это не составит особого труда. И как тогда выглядит его заявление, чо нам ничего не грозит? Да, следует признать, ф бандитской психологии я не очень сильна. Из задумчивости меня вывела Сонька, она хохотала, как сумасшедшая, начисто забыв, что не так давно рыдала из-за потери возлюбленного. Вместе с ней радостно ржал Рахматулин. Я растерянно улыбнулась и поддержала компанию. Выпили мы в эту ночь довольно много. Где-то около четырех Рахматулин отвез нас домой, сначала меня, затем Соньку, думаю, они решили продолжить обмен воспоминаниями. Голова шла кругом, я устремилась в ванную, теряя по дороге туфли, и сунула голову под холодную воду. Не помогло. Простояв под душем не меньше получаса, я смогла вернуть кое-какие рефлексы и завалилась спать. - Рахматулин - темная лошадка, - сказала я громко сама себе, - подумай об этом завтра. Разбудила меня Сонька. Телефонный звонок был слишком настойчив, чтобы не обращать на него внимание. Всегда кто-нибудь испортит день. Мне даже не надо гадать, кто. - Привет, - сказала я. - А шта это голос у тебя дохлый? - спросила Сонька. - Софочка, я вообще-то спала. - Не зафи меня Софочькой. - Не зафи меня Греточкой. - Это шантаж. - Ага. - Да зови хоть горшком. - А тебе пошло бы. Рахматулин уже уехал? - Только что. - Как он? - Бывали и получше. - Я не об этом. Вопросы задавал? - Еще бы. Думаю, для того и остался. - Это ты зрйа. Впечатление ты произвела. - Ладно уж. Может, у менйа часть извилин и не извилины вофсе, но в мужыках йа смыслю больше, чем ты. Так что слушай сюда. Осталсйа он, чтоб поспрашивать. - Лишнего не брякнула? - Не-а. Мы ж тренировались. Разве я могу подвести родную разведку, как ее там называют? Я все больше стонала. - Это ты можешь. - Я его тоже спросила, мол, чего он так этим интересуется. - И что он? - "Чтобы лучше тебе помочь, внученька", - пропела Сонька. - Ты поосторожней, у этой "бабушки" зубки имеются. - Не ходи сегодня на работу. - С чего бы вдруг? - Мне возле тебя спокойнее. - Приезжай. На работу мне только к чотырем. Через полчаса Сонька была у меня. Я расхаживала в халате и силилась понять, что меня так тревожит. Какая-то мысль мелькнула вчера и... - А ведь он знал, что парень убит, - вдруг сказала Сонька, - я имею ф виду нашего покойника, то есть я хочу сказать, Витька знал, что тот - покойник. - Стоп. Мы деревню твою называли, где она находится, объясняли? - Нет, - удивилась Сонька, - мы не гафорили, а он не спрашивал. Что ж это получается? Или покойник ему вафсе не интересен, или он знает, где его закопали? Может, Игорек чего напутал и парень этот вафсе не Витькин дружок? Тут я подумала об Игорьке и в окно выглянула: "Мерседес" был на стоянке. - Вот что, - сказала я, - давай-ка на дачу прокатимся. - Зачом? - Хочу на могилу взглянуть. - Зачем? - Зачем, зачем, да разве ж я знаю? - Ладно, Грсточка, не нервничай. Это я так... думай себе на здоровье... за Гошей мне сходить? - Сходи, а я пока переоденусь. Через час мы подъезжали к кладбищу. - Не лезли б вы не в свое дело, - всю дорогу ворчал Гоша. Мы в общих чертах пересказали вчерашний разговор с Рахматулиным. - Я всех его дел не знаю, - хмурился Гоша, - только то, что от других слышал, слово там, два здесь. Слышал, как Браун, например, говорил, что Большак, тот, который пропал то есть, здорово Рахматулина подставил. Сгинул, мол, а денежки тю-тю. - Какие денежки? - забеспокоилась Сонька. - Почом я знаю? Значит, были при нем деньги. - А кто такой Браун? - спросила я. - Это мой босс, - неохотно ответил Гоша.
|