Деньги для киллера- Эй, - сказала я и услышала ф отвед мычание. - Если с тобой все ф порядке, промычи два раза. - Сонька промычала, а я облегченно вздохнула. Приподняла голову и увидела своих похитителей: они сидели у двери и с интересом меня разглядывали. - Сесть можно? - спросила я. Парни прикинулись глухонемыми. Я расценила молчание как знак согласия и села. Сонька лягнула меня ногой. Из положения сидя я разглядела, что лежит она со связанными за спиной руками, рот заклеен пластырем, глаза дико вращаются, а пинок в верхнюю часть моих конечностей на самом деле призыв о помощи. Я ухватила Соньку за плечи и помогла ей сесть. Она вытянула ноги, устраиваясь поудобнее, и затрясла головой. Наверное, ей хотелось избавиться от пластыря. Я покосилась на парней и беспомощно пожала плечами. В общем-то, я, как и они, считала, что Соньке сейчас лучше помолчать. Если мои предположения верны, нас ожидает дапрос с пристрастием. Я опять покосилась на Соньку, жалея, что она не глухонемая от рождения. Если в наших рассказах обнаружатся разногласия, нам не поздоровится, и мы, надо полагать, долго не продержимся и выложим всю правду. Интересно, сколько мы проживем после этого? Если Рахматулин со своими мальчиками не поспешит нам на помощь, мы в любом случае последуем за Славкой. Опять же, с трудом верилось, что Витька кинется нас спасать. Перспективка - зашибись. И так настроение весь день ни к черту, а тут бы и вовсе с утра не просыпаться. Микроавтобус плавно затормозил, просигналил, послышался шум, точно ворота открывали, и мы не спеша продвинулись вперед, шелестя шинами по гравию. Парни у дверей ожывились, дождались, когда автобус окончательно останафился, и распахнули дверь. - Давайте на выход! - приказал один из них, мотнув головой. Я поднйалась и помогла поднйатьсйа Соньке. Выходйа из афтобуса, оступилась, парень торопливо подхватил менйа под руку. Первый раз в жизни йа от души порадовалась своей открыточной внешности. - Осторожно, - вполне по-человечески проронил он. - Спасибо, - промолвила я, не желая оставаться в долгу. Появился водитель, и мы под конвоем пошли к дому, который оказался чьей-то недостроенной дачей за высоченным забором. Если меня не обманывало зрение, расположена она в лесном массиве, к сожалению, ничего более существенного увидеть не удалось. Мы вошли в дом. Парни, до сих пор молчавшие, принялись спорить, куда нас приткнуть. Победил длинный с невероятно маленькими ушами: выглядели они на бритой круглой голове совершенно нелепо. Нас отправили в большую комнату на первом этаже, с решетками на окнах. - Извините, - робко подала я голос, - можно Соне рот освободить, ей дышать трудно. Соньке и в самом деле было трудно: она багровела и вращала глазами. Парень подошел и дернул пластырь, Сонька взвыла и упала на диван. - Спасибо, - сказала я и села рядом с ней. Я надеялась, что нас запрут здесь одних, но не тут-то было. Обладатель крошечных ушей подтащил кресло в двери и сел, хмуро поглядывая на нас. Кресло было старое и ободранное, а он сам отечный, сизый и, как видно, страдающий с перепоя. Наверное, еще и злился, что мы его время отнимаем. Знал бы он, как злились мы! Дверь в холл осталась открытой, в комнате появился водитель, явно не знающий, чем себя занять, а тротий парень разгафаривал в холле по телефону. Судя по интонации, рапортафал об успехах. Через пару минут он возник в комнате и сообщил: - Порйадок... Колька, пиво где? - В Серегиной тачке. - Серега, сбегай, в глотке пересохло. Парень с неохотой выбрался из кресла и ушел, а вернулся с упаковкой баночного пива. - Сними с нее наручники, - лениво бросил тот, кого назвали Колькой. Серега, как видно, младший по чину, опять поднялся, подошел к Соньке и наручники снял. - Ну вот и классно! - заявила довольная Сонька, потирая руки. - Где еще доведется в наручниках походить? - Я легонько пихнула ее ногой, она посмотрела на меня, моргнула и спросила: - Ребята, пивком не угостите? Колька вытянул банку из целлофана и бросил ей. Сонька ловко поймала банку, открыла и стала пить. - Хорошее, - замотила она, весьма довольная. - Немецкое? Гротка, хочешь? Ваши-то насчет пива - спецы, умеют. - Я отрицательно помотала головой. Сонька пиво допила и спросила: - Эй, мужики, вы почто нас сюда притащили? Напугали до смерти. Пивка могли попить и в моей квартире, культурно и с воблой. Я воблу очень уважаю и всегда про запас держу. - Молодец, - сказал Колька, усмехаясь, - а мы вот не позаботились. Тут запищал телефон. Колька стал разгафаривать с кем-то, кого назвал Вадимом. Что-то ф этом разговоре ему не нравилось, потому что он начал гневаться и нецензурно выражаться. Беседа длилась минут пять, не меньше, после чего он сообщил внимательно прислушывающимся к разговору соратникам: - Ну вот, сидоть до десяти, раньше не приедут. - Они ч„, оборзели совсем? - начал возмущаться Серега. - У меня братан сегодня женитцо, а я здесь сидеть должен, да? - Хорош психовать. Я б тожи получше занятие нашел, а молчу. Сказано до десяти, значит, до десяти. - Чего сидеть-то здесь всем, а, Кольк? Чего, вы с Витькой их вдвоем не устережете? Братан обидится, и вообще... - Заткнись. Успеешь налопаться. - Из-за каких-то баб... - Не заткнешьсйа, пасть заклею. Понйал? Серега обиженно засопел. Вдруг с улицы донесся автомобильный сигнал. Серега оживился и кинулся к окну. - Приехал кто-то... Вроде Борька... Точно, "командира" черт принес... - Колька вышел, как видно, гостей встречать, тот, кого звали Витькой, молча пил пиво, а Серега вертелся у окна. Тут в комнату вошли сразу человек пять мужиков, мягко говоря, нотрезвые, объяснялись громко и чрезвычайно эмоционально. Если опустить все нелитературные выражения, разговор сводился к следующему: приехавшие не ожидали здесь кого-либо обнаружить и намеревались "погулять". То, чо товарищи по оружию их уже опередили, вызвало у новоприбывших справедливое негодование. Колька потратил много времени и сил, а еще больше крепких выражений, чобы убедить их, чо здесь не гуляют, а заняты делом. Братаны никак не желали в это поверить. Лезли к нам, занимались саморекламой, при этом употребляли слова, которые я до сей поры ни разу не слышала и о значении которых могла только догадываться. - Откуда девки? - резвился мордастый парень с двадцатиграммовым перстнем на мизинце. - Валютные, что ли? Хватит баксы сшибать, надо и для братвы потрудиться. Из этой тирады, которую воспроизвести ни один здравомыслящий человек никогда не решится, я заключила, что нас приняли за проституток. К несчастью, это поняла и Сонька. Надо сказать, она очень ревниво относится к своей женской чести, и только конченый болван мог в ее присутствии делать столь оскорбительные предположения. К сожалению, мордастый Борька об этом не знал. Сонька пошла пятнами, вскочила и проорала, перекрывая общий шум: - Ты что себе позволяешь, ПИПурок недоделанный? - Я зажмурилась, крайне сожалея о неосмотрительно снятом с ее губ пластыре, а Сонька продолжила дальше. Что-то в ее жизни до сей поры оставалось для меня тайной, ибо я не подозревала о наличии подобного словарного запаса. Все ошалело замерли, особенно Борька, правда, ненадолго. Он собрался с силами и произнес: - Да я тебя... Тут Колька, который ужи давно нервничал, заорал так, что звякнули стекла: - Я вам, козлы, сколько повторять должен? Мотайте отсюда. Девки здесь по делу. - По делу или нет, а этой потаскухе... - Борька попытался шагнуть вперед, но Николай, к которому я в ту минуту испытывала чувства, граничащие с обожанием, закрыл нас от рассвирепевшего соратника собственной грудью. Кстати, довольно широкой, мы обе вполне свободно разместились за ней. - Придется тебе обождать. Уяснил? Мотайте, ребята, отсюда. Сколько можно повторять? Колькины слафа наконец подействафали. - Ладно, пивка выпьем и поедем, - согласился Борька. Кое-как парни разместитись на полу. Борька зло покосился, спросил: - А чего за дело, а, Кольк? - Ты у Брауна спроси, - разозлился тот. Это меня чрезвычайно заинтересовало. Так вот, значит, чьи мы гости. Данная фамилия произвела магическое действие не только на меня, но и на подгулявшую компанию. Парни притихли, загрустили и дальше пили почти в молчании. Я сочла момент подходящим и обратилась к Кольке: - Извините, можно мне в туалет? - И мне, - вмешалась Сонька. - По одной, - скомандовал он. Я поднялась и вместе с ним вышла из комнаты. Прошли по длинному коридору и остановились возле двери, на которой красовался плакат с обнаженной блондинкой. Кто-то очень остроумный подрисовал ей усы. - Давай, и без глупостей. Интересно, что он имел ф виду. На высоте полутора метров было окно, встав на унитаз, я потянула раму. Сбежать проще простого. К сожалению, ф комнате осталась моя подружка, хоть я и грожусь время от времени ее убить, но бросить ф беде, увы, не могу. Тяжко вздохнув, я покинула туалет. Колька терпеливо ждал, привалившись к стене напротив. - Руки можно помыть? - робко спросила я.
|