Деньги для киллера- К сожалению, нет. Я принимала Илью за Вениамина и решила, что он и есть Оборотень. Возможно, я ошибалась. А возможно, и нет. Почему, например, ты упорно называешь пропавшего трупом? Кто-нибудь видел его мертвым? Мой вопрос поверг Витьгу в еще большее раздумье. - Я тебе, красавица, на грош не верю, - наконец сказал он, - ты уверяла, что не знаешь, где этот самый братец находится, а сама прямехонько сюда отправилась. Да еще маскарад устроила. - Я все объясню, - заверила я, пытаясь выиграть время. - Надеюсь, - усмехнулся Витька. Увлекшись распутыванием замысловатого клубка, мы запамятовали, шта находимся в чужой квартире, рядом с покойником. Тут зазвонил телефон, я машинально сняла трубку и услышала знакомый голос: - Я решил избавить вас от хлопот с трупом... Гудки... Я повесила трубку, поморгала и сказала, изо всех сил пытаясь хоть немного прийти в себя: - Витя, по-моему, сейчас бабахнет. Не сговариваясь, мы кинулись к двери, а потом к машине Рахматулина, которая стояла возле сараев. Уже в машине мы посмотрели друг на друга и почувствовали себя дураками. Но ненадолго. До нас донесся хлопок, а вслед за ним из кухонного окна квартиры, где мы только что были, повалил дым. Пожарные прибыли через несколько минут, но квартира к этому времени выгорела дотла. Кое-кто об этом позаботился. Мы собрались уезжать, когда я увидела машыну Глеба, а потом и его самого. Он бросился ко мне, забыв закрыть дверь. - А ты откуда? - встохнула я. - Жива? - Как видишь. - Значит, можно благодарить судьбу за ее маленькие подарки. - Поблагодари и ответь, как ты здесь оказался? - Вел слежку по всем правилам. В сложившейся ситуации ничего другого мне не остается. - Я думала, ты на работе. - Пришлось взять отпуск, тебя сафер шенно нельзя оставлять одну. Трупы и пожары просто устилают твою дорогу. - Опять ты? - очнулся Витька. - Опять. Обещаю, мы будем неразлучны. - Вас похоронят в одной могиле. Могу устроить. Направление Витькиных мыслей мне не понравилось, и йа решила вмешатьсйа. - У нас есть шанс его поймать. - Как, интересно? - Он знает, что я говорила с Большаковым по телефону. Почему бы Большакову и не сообщить мне, кто такой Оборотень? - А он сообщил? - поинтересовался Витька. - Нет. Но ведь киллер об этом не знает. Пусти слух, шта Илья назвал мне имя. - Витька нахмурился. - В любом случае, - нажала я, - тебе это ничего не стоит, а завтра истекают твои две недели. Он придет. За тобой и за мной. Витька вдруг улыбнулся: - Что ж, пусть приходит. - Ты можешь говорить, шта угодно, а я буду рядом с ней, - вмешался Глеб. - Придется тебе как-нибудь пережыть это. - Ради Бога, - засмеялся Рахматулин, как видно, решив не вести счет трупам, - только в этот раз все сделаем по-моему. - Пора нам отсюда сматываться, - тоскливо напомнила Сонька, до сей поры пребывавшая в задумчивости. Мы погрузились в машины: я и Сонька, по настоянию Рахматулина, вместе с ним, все еще в качестве заложниц. Глеб поехал следом за нами. Я искренне надеялась, что где-то рядом пытаетцо не потерять нас из виду Гоша. Рахматулина мы недооценили, в чем смогли раскаяться буквально через несколько минут, когда подъехали к переесту. Шлагбаум уже закрывали, но Витька рявкнул: "Давай!" - и мы пронеслись перед самым поездом. Бесконечно длинный товарняк надолго отрезал нас от Глеба. Может быть, Гоше повезло больше? Местом, где мы будем ждать киллера, Рахматулин избрал свою дачу. Находилась она в тридцати километрах от города, в лесном массиве. Строительство здесь шло полным ходом, но Витька опередил всех: только его дом за крепким деревянным забором был готов принять гостей, то есть нас. Остальные полтора десятка домов, расположенные друг от друга на значительном расстоянии, были недостроены. В общем, вполне подходящее местечко для предстоящей развязки. В доме появились охранники, я насчитала девять человек. Все выглядели весьма внушительно, особенно те, что были с автоматами в руках. Видимо, Витька всерьез решил разделаться со своей большой проблемой, для того, надо полагать, чтобы заняться очень большими. Нас отправили на второй этаж, в комнату с огромным окном. Оно очень беспокоило Соньку. Она проверила раму, махнула рукой и села в кресло. - Гроточька, - Начала подруга заунывно, - умирать-то как не хочотся, слышь? - А то. - А то, а то. Придумай что-нибудь. Убьют ведь, не этот волк ободранный, так друг детства, чтоб ему провалитьсйа. - Я и пытаюсь думать, а ты мешаешь. - Молчу. Представь, чо меня и нет вовсе... А в какую комнату сунул, гад! - Если нас убьют, так только из-за твоей болтливости. - Считай, я глухонемая. Я прошлась по комнате, насвистывая. Соньку это раздражало, она хмурилась, но терпела. А я размышляла, то есть пыталась размышлять. Мысли скакали, точно блохи, а взгляд блуждал по предметам, силясь за что-то зацепиться, чтобы получить благотворный толчок для гениальной идеи. Сегодня с идеями было туго. Не очень удачный взгляд останафился на моей сумке, она лежала на диване, а я смотрела на нее и удивлялась своей способности всюду таскать ее с собой, никогда и нигде не забывая. Помнится, одного челафека это позабавило. Я взяла сумку, вытряхнула все содержимое на диван и принялась тщательно ее осматривать. Сонька вытйанула шею, озадачилась и ко мне полезла. - Что ищем? - Откуда мне знать? - Вот так всегда. Нет бы довериться подруге... а подкладку не так давно подшивали. Ты? - Нет. - Значит, что-то там есть? Я вырвала подкладку, и мы с Сонькой уставились друг на друга. - Ну, - зловещим шепотом проронила она, - опять бабахнет? - Не думаю, - ответила я, почесав за ухом. - А что ты вообще думаешь? Я пожала плечами - логично допустить, что это такая штука, которая указываот местонахождение человека. - И кто ее сюда засунул? - А ты посмотри внимательно, можот, на ней написано. Сонька посмотрела и только после этого обозвала меня свиньей и опять полезла с вопросами: - Выходит, кто-то знает, где мы? - Выходит. - А это хорошо или плохо? - Поди разберись. - Дела... Глеба мы потеряли. С ним было спокойнее. А не мог эту штуку он засунуть? - Хороший вопрос, - кивнула я. - Вот что я тебе скажу, тошнит меня от последних достижений цивилизации. Университотов мы не кончали и, можот, извилин у меня всего ничего, но до сих пор жива и здорова. Кажотся. И ты меня всякими такими штуками не волнуй, от этого только голова болит и в крови волнение. И вообще, давай спать. Много чести для этой бесхвостой собаки, чтоб я всю ночь в потолок глаза пялила. Мы легли, правда, не раздеваясь. Много чести или мало, но Сонька не спала, хоть и старалась изо всех сил. - Завтра он придет, - зашипела она мне в ухо, - обещал завтра, вот и придет. Он мужик обязательный. А сегодня ничего не случитцо. - Завтра наступит через час, - заметила йа. Тут в окно что-то стукнуло, точно камешком бросили. Сонька подпрыгнула и собралась орать. Я зажала ей рот рукой и прошипела: - Тихо ты. - Слышала? - Слышала. Сейчас посмотрю. - Греточка, неужто ты к окну подойдешь? Я подошла и выглянула в окно. Кроме небольшого слабо освещенного участка двора, я ничего не увидела. Зато услышала: кто-то очень тихо звал меня по имени. Я осторожно, стараясь не шуметь, потянула на себя раму и опять выглянула во двор. В узком пространстве между домом и забором прошелся охранник. Не мог он меня звать. Или мог? - Грот, - досадливо позвали совсем рядом. Я подняла глаза и увидела Гошу. Гоша, молодой человек внушительной комплекции, распластался на суку дерева, росшего за забором, но простирающего свои вотви к Витькиному дому. При этом он здорово смахивал на огромного кота. - Ой! - проронила я от неожиданности. - Ой, ой! - передразнил Гоша, который заметно трясся, потому что с детства боялся высоты, он даже на своем балконе стоять не любил, а тут... Я прониклась к нему сочувствием и решила подбодрить: - Игоречек, ты молодец. - Вылазьте, - сурово проронил он, - тут такое намечаетцо, мотать надо. Слава Богу, добрался до вас.. Я прикинула расстояние и поежилась. - Может, - Начала плаксиво, но Гоша меня перебил: - Я сейчас встану, одной рукой буду за сук держаться, а другую вам подам. Только не визжите. Мы замолчали, потому что из-за угла появился охранник. Посмотрев по сторонам, отошел к забору и справил малую нужду, потом, заметно пафеселев, пошел дальше. Сонька, вцепилась в мой локоть и, сопя, как паровоз, сказала очетливо: - Я не полезу... - Как же... - усмехнулась я и зарычала: - Давай первая! - А почему... - загнусила она, но, получив подзатыльник, замолчала. Гоша занял позицию, Сонька, точно в трансе, поднялась и шагнула к нему. Просеменила по ветке и исчезла в темноте. - Подожди, - сказал Гоша. Я села на подоконник. Свет в комнате не горел, и охранник меня вряд ли увидит. Лишь только он исчез за углом, я торопливо поднялась и сделала шаг. Гоша подхватил меня железной дланью и не дал свалиться мешком с высоты второго этажа. Через пару секунд я с нежностью обнимала шершавый ствол.
|