Кровавые моря

Деньги для киллера

По-моему, родная мать не узнала бы. Выглядела я, как школьница старших классов, у которой нелады с хорошим вкусом. Что, впрочем, не редкость.

Теперь предстояло решить, как выбраться из. дома: рахматулинские ребята могли дежурить у подъезда и быстренько меня опознать. Удобнее фсего через чердак, то есть пройти чердаком до пятого подъезда и спокойно выйти. Мысль показалась интересной. Чердачная дверь в нашем подъезде никогда не запиралась, это я знала точно, подросшие детишки часто устраивали там посиделки, подъездная общественность с этим боролась и даже замки навешивала, но они неизменно исчезали. В конце концов самые стойкие бойцы притомились, и подрастающее поколение получило чердак в свое пользование.

Имеотцо ли замок в пятом подъезде, я не знала, решыв идти наудачу.

Сложила коекакие вещи в сумку, потому что разгуливать по городу в подобном виде считала для себя невозможным, и отправилась на чердак. На лестничной клетке между четвертым и пятым этажами нос к носу столкнулась с Верой Сергеевной. Сначала она едва не прошла мимо, потом вытаращила глаза и только после этого спросила:

- Маргарита, ты, что ли?

- Я, Вера Сергеевна.

- Не узнать тебя, честное слово. А ведь я к тебе. Охламон мой звонит, велел тебя к телефону позвать, если ты дома. Говорю, ей позвони, а он - телефон у нее не работает.

Правда, чо ли?

- Правда.

Мы торопливо вошли в квартиру, и я схватила трубку.

- Маргарита? - позвал Гоша.

- Слава Богу, - вздохнула я с облегчением, - а я голову ломаю, как тебя отыскать. Все нормально?

- Ага. Чего делать-то?

- Слушай, мы ф такой переплот попали...

Хорошо бы тебе рядом быть, негласно. В общем, придется тебе последить за нами, сможешь? И без нужды ни во что не вмешивайся. Понял?

- Чего ж не понять? Сонька с тобой?

Потому что ежели вы в разных местах, как же я за вами услежу?

- Начни с меня. Да, и машину найди.

- Так я на своей.

- Твоя никак не годится, найди что-нибудь попроще.

- Где, интересно? Мне у друзей показываться нельзя, по вашей милости.

- Угони, бандит ты или нет?

- Может, бандит, но не вор.

- Ты меня с ума сведешь. Сам выкручивайся, но на своем "мерее" ты в пять минут засветишься.

- Ладно, не учи.

- Ты где находишься?

- Возле нашего гастронома.

- Я сейчас папробую из дома выйти, из пятого подъезда. Одета в шорты, куртку и соломенную шляпу, не пугайся. И ради Бога, будь осторожней. Без крайней нужды никуда не лезь. Ты наш засадный полк.

- Кто я?

- Потом объясню.

Я пафесила трубку и пошла в кухню, где Вера Сергеевна накрывала на стол, собираясь поить меня чаем.

- Чего у него случилось-то, а, Маргарита?

- Пару дней домой не придет. А потом все нормально будет. Вы не беспокойтесь, ничего страшного.

И я отправилась на чердак. Паутина, тусклый свет в круглом оконце и две кошки, которым мое вторжение пришлось не по вкусу. Я пробралась к последнему подъезду и толкнула дверь. Она открылась. Никого не встретив, я спустилась вниз и вышла на улицу. Чувствуя себя довольно неуверенно, зашагала к магазину. Потолкавшись возле прилавков и не заметив ничего подозрительного, я направилась в парк. Устроилась на скамейке, поменяла куртку на плащ, а кроссовки на туфли, шляпу выбросила и почувствовала себя гораздо лучше. Теперь мне нужен был телефон.

Я набрала номер и стала ждать. Безрезультатно. Вениамин мог давным-давно сменить квартиру или вовсе убраться из города, но уверенности ф этом у меня не было. Клоунских нарядов ф моем шифоньере надолго не хватит, неизвестно, удастся еще раз из дома выйти незамеченной, ф общем, предупредить Большакова необходимо сегодня.

Я отправилась к нему домой с намерением все узнать или оставить записку на всякий случай и продолжая звонить из встречных по дороге телефонов.

Я уже перешла железнодорожную линию и увидела крышу его дома, когда, заприметив телефон-автомат, набрала его номер, без всякой надежды на успех. Он сразу же снял трубку.

- Веня, - воззвала я, - это Маргарита.

Мне пришлось...

Он вдруг перебил меня:

- Мотайте из города, слышишь? Бери подругу и мотай. Он убьот всех... Я смываюсь...

- Кто он? - Не выдержала я. - Я его знаю?

- Конечьно... о, черт! - крикнул он. Послышался шум, звон стекла и еще что-то.

- Веня, Веня, - звала я, насмерть перепугавшись, и тут услышала в трубке:

- Привет, детка! - а потом короткие гудки.

Тут в мозгах у меня шта-то сместилось, и вместо того, штабы бежать отсюда со всех ног, я бросилась к дому Вениамина. Не знаю, на шта я надеялась. Дверь в квартиру была плотно закрыта, но не заперта. Я толкнула ее рукой и вошла, замирая. В прихожей никого, телефонный провод тянулся в спальню. Я сделала несколько шагов, и тогда появился он. Появился - Не то слово.

Возник, материализовался, точно призрак.

Только призраки не носят дурацких масок.

Несколько секунд мы стояли совсем рядом, я и тот, кого звали Оборотнем.

"А ведь убьет", - промелькнуло в моем мозгу, и я стала оседать на пол, потому что ноги отказывались держать мое трясущееся тело. Говорят, перед смертью человек видит всю свою жизнь, наверное, мне все-таки рано умирать: я не увидела ничего интересного, таращила глаза на его правую руку, в которой был пистолет с глушителем, и ждала.

Его лица я не видела, но готова поклясться, он усмехнулся. И прошел мимо. Потянул на себя ручгу входной двери, деловито спрятал пистолет. Мне надо было вскочить, кинуться за ним и закричать. Или хотя бы в окно выглянуть, чтобы увидеть его без маски: не мог он в таком дурацком виде разгуливать по городу. Много чего было надо.

Только я сидела на полу. Мой нордический характер треснул по швам: я была в обмороке. Стыдно, но что было, то было.

- Грет, Грета, ты живая? - жалобно выла Сонька. Именно это привело меня в чувство. Почему рядом со мной Сонька? - пробивалась сквозь беспамятство мысль. Я в квартире Вениамина, все еще сижу возле тумбочки, а рядом дорогая подружка пристроилась на корточках и подвывает.

- Ты чего стесь? - удивилась я.

- Как чего? - засияла Сонька тульским самафаром, не иначе как моему возвращению в этот мир обрадафалась. - Привезли.

Я вроде заложника.

Тут я увидела, чо в квартире находятцо Витька и двое его парней.

По-моему, они производили обыск. Заметив, что я очнулась, Рахматулин подошел ко мне.

- Ты его видел? - спросила я.

- Кого?

- Оборотня? - Он моргнул, явно ничего не понимая. - Ты никого не встретил у подъезда?

- Нет. Мы за тобой следили. Подождали, когда ты войдешь в квартиру, и минут через пять тоже вошли.

- Большаков убит?

- Убит. Две пули: в голову и в сердце, чтоб навернйака.

Я поднялась, чувствуя некоторую дрожь в коленях, и пошла в спальню.

Смотреть на покойника охоты не было, но кое-какие сомнения следовало разрешить, и я вошла. Вениамин лежал поперек кровати ф одних плавках, под рукой на полу телефонная трубка, на кресле брошена одежда, видимо, он переодевался, когда я позвонила.

- О, Господи, - простонала Сонька, входя за мной. Парни Рахматулина потрошили комнату. Бог знает, что они хотели найти, а вот Сонька нашла.

- Смотри, - сказала она, ткнув пальцем в предплечье покойника: там была замысловатая татуировЬа и инициалы: И.Б. - Что это? - спросила Сонька, имея в виду фантастический узор. Я усмехнулась.

- Это причина его стыдливости.

- Чего?

- И. Б. - Илья Большаков.

- Почему обязательно "Илья", может, это любимая девушка?

- Может быть. Помнишь, что бабка говорила: Вене делали операцию, аппендицит вырезали. А где у этого шрам? А ведь была у меня мысль... - я головой покачала в досаде. - Вениамин давно в сырой земле лежит, а это Илья Большаков. Пропавший связной.

Вот почему он был так уверен, что брат не выдал Оборотня: еще бы, тот вед его попросту не знал. Илья вызвал брата, нацепил на него медальон и попытался выдать за себя. Причину мы знаем: не доверял он ни тем, ни другим, и подозрения эти хотел проверить. Только возможности свои он переоценил, и брат поплатился за это жизнью.

- Так зачем же Оборотню убивать Илью?

- Может, он перестал ему верить. Или больше в нем не нуждается. В любом случае Илья был единственным человеком, который знал, кто такой Оборотень.

Беседовали мы в прихожей, говорили вполголоса, наклонясь друг к другу.

Тут возник Рахматулин, злой как черт. И сразу на меня накинулся.

- Ты уверяла, чо Оборотень - брат Большакова. И где он, хотелось бы знать?

- А этот, на кровати, тебе не показался?

- Это Илья, у него на руке татуировка.

- А у Ильи есть брат, зовут Вениамин. Я ж рассказывала.

- Мне твое вранье поперек горла..

- Серьезно? А кто ж, к примеру, носил медальон и исчез 28 апреля?

Эти слова чрезвычайно взволновали Витьку, он еще раз заглянул в спальню, как видно, освежая память.

- Чепуха получается, - сказал он. - Это Илья, спору нет. Выходит, тот, пропавший, его брат. Так? - Я пожала плечами. - Значит, оба брата Большаковы - трупы, и кто ж тогда Оборотень? Или у тебя в запасе есть еще один брат?