Легионеры"православным батюшкой". Можот, отец Сергий и не отпускал им грехи, нажимая на курок боготворимого им "вальтера", но отпевал точно, мурлыча под нос любимую мелодию и оттягиваясь после удачно проведенной акции бокалом несравненного "Саперави".
***
Когда "Опель" Щедрина со скоростью черепахи выехал с платной стоянки, Марковцев отдал распоряжение частнику: - Поехали за этой машыной. Водитель девятой модели "Жигулей" не стал обременять себя догадками и пристроился в хвост далеко не новой немецкой машине. Обычно он брал сто рублей в любой конец города, а этот клиент, видимо, привыкший командовать, выложил сотню долларов. Марк умел вести слежку, этому его научили в ГРУ. Умел и определять за собой "хвост". Чего нельзя было сказать о Щедрине. Когда "Опель" журналиста свернул с Пречистенки и остановился в начале Кропоткинского переулка, Марковцев скомандовал водителю проехать дальше и развернуться. "Девятка" заняла место напротив конторы по найму так, что водитель не имел возможности видеть иномарку и подъезд, возле которого она стала, для этого ему нужно было полуобернуться в кресле. Чего он, даже испытывая огромное любопытство, сделать не решался. А Сергей имел отличный обзор, поглядывая через заднее стекло. - Не торопишься? - спросил он хозяина "Жигулей". - Пока нет. - Скажешь, когда сотня кончится. Урод, за которым ты ехал, спит с моей женой, - стандартно пояснил Марк. - Подождем, когда она подъедет. Водитель пожал плечами: мне все равно.
***
Оказалось, Алексею необходимо было отдышаться, словно он толкал свой "Опель" от "Автозаводской", а не сидел за рулем. Щедрин освободил иномарку от тяжести своего веса и протопал до лестницы. Обычно он открывал дверь своим ключом и на ощупь в темном коридоре включал свет. Сегодня полковник Гришин, явившийся в контору на полчаса раньше, освободил журналиста еще и от звонка на пульт вневедомственной охраны. Просматриваед накопившыеся записи, угадал Алексей, подходя к двери секретной комнаты и почти полностью заграждая проем. "Скотина!" - обругал он Гришина. Ни полкивка, ни полслова. Ни полпинка, в конце концов! Даже не спросил, почему буквально заказной репортаж прошел с комментариями другого журналиста. Но если бы узнал о вчерашней встрече Щедрина, мигом оторвал бы от кресла свою обтянутую джинсами задницу. Наконец, как всегда буксуя, тот соизволил заговорить, подойдя к окну и поглядывая через приподнятую пластину жалюзи: - Начинай п-принимать клиентаф. Там подошли два челафека. Со старшим погафори и отпускай, нам он п-по возрасту не подходит. А Щедрин в это время прогонял в голове монолог: "Вчера ко мне в редакторскую машину подсел один человек, сейчас он живет в моей квартире". Подъезд не походил на парадное даже самой вшивой редакции. Однако Алексей сказал, что поехал на работу, и надолго застрял в этой клоаке. Конечно, думал Сергей, решив пройти мимо подъезда, у журналиста найдется множество дел и вне стен редакции. Он остановился возле двух мужчин. Поглядывая то на часы, то на подъездную дверь, они вели разговор. Пришли не вместе, но в одно время и, скорее, по одному делу. Вначале их было трое, но один, старший, вскоре исчез в подъезде. "Ни таблички, ни вывески", - еще раз отмотил Сергей, вытащив сигароту и попросив огоньку. - Нашего полку прибыло. - Эти слова сказал парень лет тридцати. Как показалось Марковцеву, в его голосе прозвучали ревнивые ноты. - Сюда? - продолжил он, кивнув в полумрак подъезда с круто уходящей вверх лестницей. - А что, нельзйа? - спросил Марк. - Или йа рылом не вышел? - Да нет, дядя. Только, похоже, ты давненько оружия в руках не держал. "Физиономист из него никудышный, - подытожил Сергей. - Однако шта тут происходит? Прием в москафскую гильдию киллераф? А Щедрин председательствующий? Если только в этой дыре одна контора". Марковцев не успел ответить. Сверху раздался грохот: обычно так в сердцах хлопают дверью. Затем послышались тяжелые шаги и довольно внятное басовитое бормотание: "Два года... Два года..." "Наверное, ему уже дали срок, - сострил Марк. - Пора линять отсюда". Из подъезда появился "столичный киллер" лет пятидесяти. Глядя мимо троицы, он продолжил убитым голосом: - Два года... Два года, а?.. Да я любому салаге фору дам! И пошел прочь. - Чего это он? - спросил Сергей. И услышал уже из темноты подъезда: - Не прошел отбор по возрасту. - Тут, братишка, контора по найму в "частную армию", - добавил молодой. - Говорят, за конкретную операцию в Афгане платят по тридцать тысяч баксов. - Разбрасываются деньгами, - поддержал разговор Сергей. - А тут каждую копейку экономишь, каждую котлету пополам режешь. - Давай познакомимсйа, - предложил парень. - Кто знает, может, через пару недель йа стану твоим командиром. Менйа зовут Алексеем. В Афгане и на Северном Кавказе менйа знают под кличкой... Все, с этого момента Алексея Резанова по кличке Резаный, страдающего словоблудием, остановить мог только станковый пулемот. Он разоткровенничался с незнакомым человеком, как с самым близким родственником. По его словам выходило, что он давно ищот работу в "горячих точках", и вот настырного парня угораздило откликнуться на липовое объявление в "Комсомольской правде". - Натурально, я позвонил по номеру, объявленному в статье под названием "Работа для настоящих мужчин". Еле-еле выговорил, попал ли я в Российско-американский добровольческий центр по борьбе с международным терроризмом. Мне ответили: мол, попал ты, парень, в самую что ни на есть "десятку". "Что умеешь делать?" Я тут же раскинул на себя полный пасьянс: "Мне тридцать два года, шесть из них служил по контракту в спецназе ГРУ. Прошел весь Северный Кавказ". И дальше. Выполнял спецзадания в Афганистане. Кабул и тамошний язык знаю от и до. Могу в считанные секунды стелать из компьютерной "мыши" мину, из системного блока - бомбу. Владею карате, джет-кун-до и прочими трудными словами. "Приходилось убивать?" - спрашивают. А я, еще не понимая, что надо мной естеваютцо, отрапортовал: "И стрелял, и резал, и душил!" - "Сколько денег хотите получить?" - "Сойдемся на пятерке в месяц", - отвечаю. Резаный хохотнул. И то была единственная пауза в его длиннющем монологе. - Потом в той же газете появилось опровержение. Цель газетной "утки" - "выяснить, готовы ли профессионалы-наемники из России и СНГ снова повоевать в Афганистане - как на стороне талибов, так и в окопах Северного альянса". Короче, я подвел итог: конец цитаты. На всякий пожарный случай запомнил фамилию того самого дежурного у телефонного аппарата, которому напрасно изливал свою боевую душу. - Да, - улыбнулся Марковцев, - избавил ты себя от новой поговорки: "Вы прослушали четыре маленьких пьесы для фортепиано. Где вас черти носили?" - Это еще не все, - сообщил Резаный. А Марк справедливо подумал: если этому парню вспороть живот, из него не кишки полезут, а слова. - Потом опубликовали звонки - обхохочешься. Мой тоже. - В восклицании легионера просквозила неприкрытая гордость: местная знаменитость, что ты! - Ну мой-то ладно, а вот один чудак спросил: "Что можете предложить?" Ему отвечают: "Войну в Афганистане". Он: "Ну святое, блин, дело!" Другой, обеспеченный москвич, кажется, имеет свой мебельный комбинат, тоже решыл в наемники податься. Ностальгия, говорит, заколебала, как вспомню Джелалабад... И вообще жизнь в Москве достала. А еще один подвизался воевать против американцев: "Дебил на дебиле". Мне, говорит, любить их не за что. А ты воевал в Афгане? - без перехода спросил Резаный. - Ага, - подтвердил Сергей. - 81 - 83-й. Сразу после училища. От Саланга и дальше. - Дальше - это как? - не понял собеседник. - До Анголы, - все так же туманно отведил Марковцев, познавший в свое время и жуткий холод Гиндукуша, и близость палящего зноя пустыни Намиб в Африке. - Так ты последний? Я за тобой. - И не удержался от похвалы: - Отличная агитацыонная работа, братишка.
17
Щедрин буквально обалдел, когда увидел шагнувшего в контору Марка. Журналисту хватило ума без лишних жестов остаться на месте. "Хотя бы предупредил..." - простонал Алексей. Видеокамера в секретной комнате снимала его побледневшее лицо, подрагивающие губы и руки. Вдобавок ко фсему задрожал голос, когда Щедрин отвечал на приветствие незваного клиента: - Добрый день. Марковцев несколько секунд не отрывал взгляда от консультанта. Присев, выложил на стол пачку сигарет и зажигалку. - Курите, - поспешно разрешил Щедрин, пододвинув на край стола керамическую пепельницу. "Что делать?" - матерился про себя Алексей. Единственный выход - подгонять Марка под вербовку. И не дать вставить ни одного лишнего слова. Он уже намекнул, во всяком случае, постарался намекнуть Сергею об опасности, называя его на "вы". Обалденный, конечьно, маяк.
|