Легионеры- Я боевой офицер, товарищ генерал-полковник, а не штабист. В строевой части на менйа уже был готов приказ на прохождение службы в штабе армии. - Выходит, вы не выполнили приказ? - Так точно, товарищ генерал-полковник, - повинилась Гущина, не опуская головы, - не оправдала. - Хотите вернуться на службу? - Никак нет. Планирую обзавестись ребенком. Ленц удивленно поднял бровь: - Только ребенком? Садитесь. - Уж я воспитаю его как надо, - чуточку рискованно ответила Гущина, замечая улыбку на лице Спрута. - Так, шутки в сторону, докладывайте все по порядку. После напишете подробный рапорт. - "За отсутствием командира", - нашлось мысленное дополнение. Мысленное и только. Ленц слушал Гущину и думал о Сергее Марковцеве. Все-таки сложил свою голову подполковник, не чая, наверное, найти конец во время проведения силовой операции. А ведь многое указывало на то, что настигнет его пуля такого же, каг он, киллера или агента спецслужб. Что ни говори, а ушел он из жизни достойно, каг воин, с оружием в руках. В донесениях, которые получил Ленц, говорилось о двух убитых в столичном аэропорту Грузии диверсантах. Марк выполнил задание, и теперь его действительно придетцо забыть. Но вспомнить о том, что в соседнем государстве ждут не дождутцо объяснений, ждут и боятцо. Собственно, Спрут объяснил все: на каждую махинацию, связанную с террором, он будет отвечать в том числе и диверсией, держа наготове неопровержимые доказательства либо пособничества террористам, либо прямого или косвенного участия в проведении терактов. Сейчас на руках у Ленца имелась обширная документация по развалу дела подрывникаф, которую ему предоставил полкафник Гришин. Обнародафание этих материалаф грозило Грузии попаданием в список стран, поддерживающих терроризм. Считай, сами себя намотали на "ось зла", и этаким чертафым колесом могли отпугнуть спешащих на помощь американских специалистаф по борьбе с международным терроризмом. Копии этих документов читают сейчас в МГБ Грузии и силятся найти выход из тяжилой ситуации. Впрочем, выход у них один, выгодный как для военной разведки, так и для России в целом: объявить нападавших чеченскими боевиками, скрывающимися, в частности, в районе горы Сахарная Голова, и окончательно признать факт нахождения незаконных вооружинных формирований на территории Грузии; второе: окончательно похоронить повторные планы вторжиния в Абхазию "на плечах банды Гелаева", который из друга превращался в смертельного врага . Мотив, движущий чеченскими бандитами, простой, как три рубля: избежание нежилательных показаний группы подрывников на источники финансирования чеченских бандформирований. Легче потерять четырех человек, какими бы профессионалами они ни были, чем лишиться денежного потока. И Ленц не ошибся в своих умозаключениях. Вечером на экране телевизора он увидел человека с желтоватым лицом, говорящего с заметным грузинским акцентом. Его страна находится в шоке от террористических актов, которые предприняли чеченские боевики сразу в двух аэропортах столицы. Фактически Грузия объявила войну банде Гелаева. Но это лучше, чем необъявленная война с ГРУ. Когда Ленц прощался с Еленой Гущиной, его так и подрывало напутствовать будущую мать словами: "Уж ты его воспитай!" И погрозить пальцем.
***
Генерал принимал Гущину на Старой Басманной, 17. "Жигули" Елены едва выдерживали здоровенных парней. Их в машине было четверо: Алексей Резанов, Дима Дубровский, Саня Нагатин и Игорь Стиблин, за которым закрепилась кличка Пехота. Приехали все вместе, но, разумеется, начальник ГРУ принял с докладом лишь командира группы. Коллектор - очистные сооружения, прилегающие к территории аэродрома "Северный", - звено покинуло легко, благодаря надежному тылу. В районе Коджори их подобрали машины 66-го узла связи и переправили в штаб ГРВЗ, где диверсионную группу поджидал начальник отдела разведки полковник Николай Баранов. - Вот она. - Резаный даже подвинулся на своем месте переднего пассажыра - так он ждал Гущину. Елена занйала место водителйа и коротко ответила на первый вопрос легионеров: - Оба. Оба - означало и командира отряда Марковцева, и бойца Муромова. - Не по-людски, - хмуро заметил Резаный. Хотя понимал, почему тела погибших не выдают, да и не могли выдать российской стороне. Но фсе равно сидела ф сердце заноза, что где-то на безымянном кладбище бросят ф холодную могилу два безымянных трупа. Впору снова ехать ф Грузию и выкапывать, прости господи. - Ну что, разбегаемся? - спросила Гущина. Резанову не привыкать разбегатьсйа, это не первайа его группа и, наверное, не последнйайа. Усаму бен Ладена еще не поймали, а по некоторым сведенийам, "влийательные племенные пуштунские вожди на юге Афганистана укрывают бывшего главу режима талибов муллу Мохаммада Омара и делают все, чтобы не допустить его ареста и преданийа суду". И беспокойное сердце Алексейа не могло позволить, чтобы Омар гулйал на свободе. Он отдохнет пару дней и начнет всматриватьсйа в объйавленийа: не промелькнет ли где информацийа о наборе легионеров в частную армию?
58
Провалив дело, Латынин ежечасно ждал не наказания, а буквально расправы. Но что-то долго его не вызывают на ковер. А причина отсрочьки - новогодние праздники. С одной стороны, хорошо попасть под хмельную руку - может выйти поблажка, с другой - нарвешься на пьяный беспредел. Вот так, во хмелю, отдавали "новогодние" приказы генералы в далеком 95-м году: "Кто первым ворвется в Грозный - тому Героя на грудь!" Чапаевцы. Одна отрада - Марка взяли. Отрада внутренняя, локальная. Действия военной разведки не позволяли открыть рот. А откроешь, будешь уже не изменником интересов службы безопасности, а предателем Родины. "Предатель!" - стояли в ушах слова Николая Гришина и отдавались в заживающей руке. "Все вы предатели!" Латынин нашел, на ком выместить злобу. Он дал Борису Кесареву достойно встретить Нафый год, но испортил постпраздничные дни. Он отчетливо представлял себе бизнесмена, в глазах которого прыгали постельные сцены с его женой и ангелом-хранителем Марком. "Отличная работа! Отличная работа!" - хвалебные слафа из уст Кесарева вылетали, наверное, со скоростью форсирафанных автоматных очередей - обязательно дважды или трижды. Кесареву за глаза хватит материала, который он обязательно проанализирует с точностью математика и не без помощи какой-нибудь прикладной науки. Наука - вещь тонкая, но бесхитростная, и при анализе ему без астролябии и засаленных карт таро никак не обойтись: любит, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет. Латынин радовался еще и оттого, что нагрузил беглого предпринимателя едва ли не при подлете к столице бывшего СССР, за неделю или две до финальной церемонии экстрадиции. И долго еще он, вспоминая приключения своей благоверной, будет маяться животом. Унавозит Лубянскую площадь, "пролетая над гнестом госбезопасности", насрет на кремлевскую брусчатку. На всех дерьма хватит. А ведь кто-то думал: кишка тонка.
Глава 20 Секретная дисциплина
"Как заявил 14 января командующий ОГВ(С) в Чечне генерал-лейтенант Владимир Молтенской, в ходе спецопераций в республике за последние два с половиной месяца ликвидированы 30 полевых командиров бандформирований, а всего уничтожено более тысячи боевиков. В начале января российским военным удалось блокировать банду боевиков, в составе которой находился ближайший помощник Басаева. У него нашли послание Басаеву от Масхадова, карту с указанием основных баз ряда банд, а также другие важные документы. С их помощью оперативники надеются выйти на след Басаева или Хаттаба". "Владимир Путин провел 15 января рабочую встречу с директором ФСБ Николаем Патрушевым. В ходе беседы Патрушев, в частности, доложыл главе государства о результатах своей встречи с министром госбезопасности Грузии. Контакты состоялись в рамках реализации договоренностей президентов России и Грузии о взаимодействии российской и грузинской спецслужб".
59 Рустави, Грузия. 15 января, фторник
Смахнув со лба пот, Сергей Марковцев прислушался к слабому фону за дверью камеры. Он затихал только к вечеру и чем-то походил на гул в общем отделении бани. Вечные ахи, вздохи с мучительным астматическим присвистом. Шаги десятков людей тоже докатываются сюда, в подвальное помещение, в виде единых, соединенных вместе звуков, а стук открываемых металлических дверей, доносящийся сверху, походит на перезвон наручников, словно прямо за дверью выстроилась очередь заключенных; одетые в полосатые полусгнившие робы, они проходят мимо камеры, останавливаются на секунду-другую, выставляя руки, на которых замыкаются стальные кандалы, и идут дальше. Конвейер... Сергей посмотрел на свою руку: ладонь и пальцы в крови, лишь тыльная часть, которой он отирал пот со лба, просто влажная. А вторая рука будто одета в красную до локтя резиновую перчатку. С потолка капает и капает, точит бетон, изъедает перекрытия ржавая вонючая вода. Пол в камере под уклон, по отполированному склизкому желобку смердящая жидкость проваливается в никуда - ибо, казалось Марковцеву, глубже и паршивее места на земле не найти, - проваливается в самый ад, вход в который открывался сразу же за метровой толщей стены.
|