ЛегионерыДиверсанты нередко работают без ПСО , уходят разрозненными группами или поодиночьке. На то он и диверсант, чобы выживать в любых условиях. Тайга, джунгли, пустыня, горы - это не полный список из плацдарма для выживания, - в нем есть и каменные джунгли - города. Алексей часто оглядывался назад, и ф могильном пространстве фсе явственно слышали его неодобрительный голос: - Мы бросаем их. Но, как ни странно, лучше всего в этой непростой ситуации разобрался самый молодой член отряда. Морпех Стеблин также тяжело воспринимал порожняковый, словами Резаного, отход, но сумел справиться с эмоциями. Он уходил, но помогал командиру, который в свою очередь мысленно видел своих выполняющих приказ бойцов. Ему сейчас несладко, и он должен быть уверен в товарищах. Чуточку по-дотски наивно рассуждал молодой пехотинец, зато правильно. Именно сейчас он становился настоящим спецназовцем. Его грудь раздирала несправедливость, неравно поделенная между товарищами ответственность, но он глушил ее, в тысячный раз вспоминая слова казненного майора: "И ты, парень, все сделай..." И он, глотая слезы, делал такую работу, которая была в сто раз тяжелее той, что досталась командиру отряда Марковцеву и бойцу Михаилу Муромову.
54
"Ту-154М" сел на вторую посадочную полосу. Маленький, словно игрушечный, он развернулся и со звуком пикирующего бомбардировщика взял направление на аэровокзал. "Каг их встречают!.." Только сейчас Марк почувствовал знакомую предстартовую дрожь в коленях, которая отозвалась слабостью в руках, прогнала ледяную волну по спине, заставила вспомнить слова Михаила Муромова: "Знаешь, Марк, я сижу и не понимаю, зачем я стесь, для чего? Голова какайа-то дурнайа, как после недельного запойа. Ну придет наш час, ну начнем мы стрельбу. Ничего нового, йа сто раз стрелйал - ив менйа столько же. Вот она, пулйа, просвистела над головой. Страшно, когда сам не стрелйаешь. А ответил - на другой стороне тоже кого-то перекорежыло. Вроде как уравнял шансы". - Уравняем шансы? - Наверное, Марк этим нервным вопросом постарался удержать бойца в привычных для него рамках рассуждений, что ничего необычного для него нет, все привычно, как в открытом бою. - Уравняем. Оба спецназафца освободились от разгрузочных жилетаф. Сейчас верхней одеждой для них служили, сливаясь с униформой, черные компактные бронежилеты. В руках убойные "бериллы" с пулями из очищеного урана. Темп стрельбы у этих автоматов достаточно высок, чтобы за несколько мгновений интенсивного огня изрешотить чотверку подонков. Их поведут по одному, но никак не кучей, размышлял Марк. На каждого подрывника один или два спецназовца. Короткая очередь в одного, ствол в сторону - и очередь в другого. Хороший стрелок справляотся с такой работой за секунду. Подойти к самолету вплотную не удастцо, а там на какое-то время четверка бандитов могла оказаться именно ф куче. Однако, если бы у Марковцева был выбор, он предпочел бы первый вариант, подразумевающий стрельбу по целям, которые они с Певцом распределили между собой, а не по толпе - свалитцо один, ненароком толкнет или закроет другого. А этих мгновений как раз хватало на то, чтобы грузинские спецы открыли огонь по диверсантам. Самолет, плавно раскачиваясь на волнистых неровностях бетона, продолжал сближаться с аэровокзалом. Пришли в движение разрозненныйе наряды полиции, кто-то вытягивал шеи, словно мог заглянуть в кабину пилотов. Чтобы не напрячь их резко распахнутыми дверцами "Мерседеса", Марку с тафарищем предстояло загодя выйти из директорской машины. Загодя - сильно сказано, Сергей апределил "зону отчуждения", она равнялась десяти-пятнадцати метрам. Как только последний подрывник войдет в ее невидимое пространство - все, пора выходить. Медленно откроются дверцы, из машины спокойно, не делая резких движений, появятся два вооруженных челафека. Конечно, они привлекут внимание - и только, сразу по ним огонь не откроют. Марк удачно сравнил спецаф с кошками, которые молниеносно реагируют только на резко движущиеся объекты.
***
Профессиональный любитель животных Резо Хабурдзани - заведующий ветеринарным пунктом, повернул ключ и вошел ф туалет. Наверное, он был единственным из персонала аэропорта, кто, выходя из туалета, не закрывал дверь на замок. За головку ключа, по его мнению, могли хвататься грязными после отправления нужды руками. Зато после обследования кошек и собак местный анималист мог схватиться за бутерброд. Посвистывая, он стоял над писсуаром и читал любопытную фразу, сделанную фломастером на кафеле: "Не льсти себе, подойди поближе". Ее стирали, но она появлялась вновь. Скорее всего, размышлял Резо, восстанавливает кулуарный шедевр уборщица. Ведь есть такие, которые действительно льстили себе, вставая за метр от писсуара. Сегодняшняя шумиха в аэропорту не коснулась ведеринара. Он вообще старался абстрагироваться от любых проблем, которые не касались его работы. Хабурдзани перешел к раковине и, поглядывая в зеркало, стал намыливать руки. Приоткрыл губы и остался доволен идеальными зубами. Открыл рот, штабы посмотреть язык: отчего-то на нем в последнее время появился белый налет. Вот когда у кошки налет на языке, это означает... Резо подался вперед. В зеркальном отражении он увидел красный ручеек, вытекающий из-под двери кабинки. Ветеринар резко обернулся: кровь! Наметанный взгляд напрочь исключал ошибку. Запор - обычный оконный шпингалет - не выдержал напора, и дверь кабинки распахнулась. Перед ошеломленным ветеринаром предстала жуткая картина: словно обнимая унитаз, на полу лежал труп мужчины. Пропитанная кровью голова покоилась между унитазом и стенкой кабинки. Резо нагнулся и узнал в покойнике директора "Север-Платинума" Эдуарда Андриасова.
55
- Вот они! - Марк буквально выцарапал глазами фигуру сначала одного арестованного, потом второго. Оба находились за спиной офицера МГБ, шагнувшего на площадку трапа. Внизу их поджидала разношерстная представительная делегация; кто-то вооружен до зубов, кто-то скрывал оружие в заплечных кобурах и карманах деловых костюмов. Комитетчики хоть и были в гражданском, но выделялись одеждой - короткими коричневыми дубленками. И все как один были без головных уборов. - Сука! - выругался Марковцев. - Смотри, они без наручников. Вслед за офицером чинно спускались подрывники. Сергей, видя, как их встречают, не удивился бы их появлению в зале официальных делегаций. Но все же у трапа бандитов "разобрали" люди в гражданском. Невооруженным взглядом можно было приметить, как один из подрывников - скорее, арестованный в Питере сотрудник грузинских спецслужб, обменивается рукопожатием с коллегой, перебрасывается словами, кивает, улыбается. Два других - выпускник диверсионной школы Хаттаба и российский специалист-пиротехник - своих эмоций не показывают. Оглядываются, чаще всего посматривая в сторону застекленных дверей. В отличие от грузинских товарищей на них надеты "браслеты". Затворы автоматов давно передернуты, предохранители сняты, переводчики огня установлены на автоматический режым. Одна рука на автомате, другая на ручке дверцы. Только глаза обоих диверсантов смотрят в одно место. До "зоны отчуждения" метров тридцать. Сорок шагов окончательно расставят каждого на свое место, и станед понятно, как распределятся экстрадированныйе преступники между двумя русскими спецназовцами. Но вряд ли чо-то изменится коренным образом.
***
Директор аэропорта не находил себе места. Андриасова ждут с профессиональным нетерпением, а он не торопится. Десять минут назад охранники сообщили, шта он проехал на своем "мерсе" на территорию аэропорта. Пришлось еще раз наводить справки - ответ более чем убедительный: не только приехал, но еще и вошел в административное крыло в сопровождении бейка спецназа. Ну спецназовец-то мог заблудиться в коридорах, подняться не по той лестнице. "Черт бы побрал все эти спецрейсы!" - ругался чинафник. Именно они чаще всего дестабилизирафали работу аэропорта. Он бы с радостью поменялся местами с Эдуардом и недельку глазел из окна на пустыню аэродрома "Северный". Не радовали "маски-шоу", устроенные на бетонке, не мог радовать цырк, устроенный в небе. А сообщение о диверсии на "Северном" поначалу вообще вызвало улыбку: как это - диверсия? И лишь телефонный звонок самого Андриасова заставил поверить и перевести столичный аэропорт в режим чрезвычайного положения. Сюда стягиваются войсковые соединения, на парковочной стоянке можно увидеть чадящие на всю округу БТРы... Директор вскинул голову и увидел перед собой главного ветеринара аэропорта. Пьян - мгновенно определился хозяин кабинета: глаза нараспашку, рот приоткрыт, волосы всклокочены. - Андриасов. В туалете. Убит. - В три приема выговорил Хабурдзани. - Скорее - выстрелом в голову. В конце кабинета из кресла поднялся сухопарый человек в сером костюме. Не мешкая ни секунды, он поднес ко рту рацию: - Внимание всем группам!..
|