ЛегионерыВроде бы не к месту Алексей вспомнил своего покойного тестя, гурмана русской кухни, который ел первую тарелку щей без сметаны, зато вторую обильно сдабривал пустым молочным продуктом и объяснял сей оригинальный подход к еде довольно просто: вначале девственный вкус щей, потом с приправой. Не к месту. Однако будущий репортаж мог пройти по сценарию тестя: вначале показать прибытие террориста так, как сняла камера. А потом так, как увидели глаза репортера. Ради этого стоит посидеть в монтажной, "расфокусирафать" толпу и оставить нетронутым лишь чинное шествие Марка, причом в том самом замедленном темпе, шта пригрезилось Алексею. Эффектно. Сочьно. На смену документальной постнятине вдруг встанет настоящее художественно-публицистическое произведение. Пока он не думал о последствиях, вперед вышла, точнее, выперла репортерская натура, гонка за сенсациями. И тотчас пришло беспокойство: не приметил ли кто-то из коллег в этом человеке Сергея Марковцева? Волнение быстро улеглось. Во-первых, никто не снимал, камеры у всех выключены. Во-вторых, никто из них не был знаком с Марком личьно. А вот Алексею однажды довелось с ним встретиться и взять необычьное интервью. "Только не вздумай озаглавить материал вроде "Судьба агента", - предупредил его Марк. - Найду и сам возьму у тебя интервью". Тогда еще корреспондент телекомпании ТВ-6 Алексей Щедрин кивнул. Он ничего не услышал о том, почему выбор пал на него в частности и на всю компанию в целом. Он надеялся задать этот вопрос в конце беседы или вообще не касаться этой темы. Мысленно сказал спасибо за то, что ему бесплатно дают в руки сенсационный материал. А сейчас, когда воспоминание о том репортаже гордо всколыхнуло грудь журналиста, и пришла настоящая тревога. Что сделает Марк, нелегально, конечно же, прибывший в Россию и буквально с первых шагов опознанный журналистом? И какие у террориста могут быть дела в стране, где он объявлен в розыск? Не прибыл же он подобно легендарному медвежатнику Адмиралу Нельсону встряхнуться в Москву? Любой другой, но никак не журналист, помешанный на собственных расследованиях, немедля сообщил бы ф милицию. Такое ф голову Щедрина не могло прийти никогда, исключая единственный, наверное, вариант: он бежит ф толпе службы безопасности аэропорта и милиции и снимает пробирающий насквозь сюжет захвата террориста. Но то не шло ни в какое сравнение с тем, что уже запечатлелось, каг на видеопленке, в голове Алексея. Ведь соль еще и в интриге. Камера сняла появление террориста, и его дальнейшее местонахождение, ровно каг и его планы, неизвестны. Вот где вся острота сюжета. Обвинений со стороны правоохранительных органов Щедрин не боялся, на то у него, кроме надежной "крыши" полковника ФСБ, имелась стопроцентная отговорка, алиби, если говорить правовым языком, и свидетель - оператор. Который вышел покурить и на время дал свой рабочий инструмент коллеге. А тот то ли нелафко перехватил ее, то ли виной всему другая причина, но камера оказалась включена. И только в редакции после просмотра записи и был опознан террорист. Все донельзя просто, как по заказу, на блюдечке. А то, что от рук наемного убийцы мог кто-то пострадать, Щедрина не трогало. Это действительно дело правоохранительных органаф. Что именно делает сейчас Маркафцев, Щедрин представил себе дафольно отчетливо: садится в первое попавшееся такси. Потом сделает еще несколько пересадок. Профи такого урафня поступают так и не иначе. Дальше в дебри Алексей не полез, поскольку профи класса Марковцева из-под земли достают тех, кто встает им поперек дороги.
15
Редакционная машина - четвертая модель "Жигулей" - стояла рядом с туристическим автобусом "Бова", снабжинным кондиционером, спальником, туалетом. От "Бовы" действительно несло нужником. Водителю "четверки" казалось, что автобус живой и мочится под себя. Метафорическое сравнение понравилось шоферу со стажем, и он решил подкинуть его Щедрину, потребовав с репортера пару бутылок пива: "Хочешь подкину идею?" Довольной водитель рассмеялся. Таким улыбчивым и застал его Щедрин, взявшись за ручгу дверцы. Алексей всегда садился сзади и только один раз сел на переднее кресло - когда случился гололед. Заднеприводная машына забуксовала во дворе, и водитель по-простецки намекнул на избыточный вес журналиста: "Сядь назад. Иначе не тронемся". Тогда он забыл наложить в багажник кирпичей. Оператор уже пристраивал камеру на коленях, а Щедрин все никак не мог справиться с дверцей. Сколько раз он говорил водиле, что замок неисправен. Кто-то, подойдя сзади, панибратски хлопнул Алексея по плечу. С недовольным видом он "оглянулся посмотреть"... И лучше бы не делал этого. Хотя выбор у него был не из богатых. На него, улыбайась, смотрел Сергей Марковцев. - Привет, Алексей! - приветствовал Марк журналиста. - Мне еще в зале показалось, чо на твоей машине можно быстро и безопасно доехать до центра. Ты такой известный. И удостоверение, наверное, с собой. Несварение? - продолжал Марк без паузы и не сводя глаз с бледного журналиста. - С таким желудком, как у тебя, несварение должно быть исключено напрочь. Давай, давай, садись, - уже тише добавил Сергей, - и ничего не бойся - гафорить буду только я. У меня масса впечатлений об одной средиземноморской стране. Кстати, я заметил красный огонек на твоей видеокамере, когда проходил мимо площадки для прессы. Что бы это значило, а, Леша? Щедрин отвел глаза, тем самым отвечая на вопрос Марка.
***
Марковцев по-хозяйски расположился в кресле. В одной руке стакан красного полусладкого, в другой сигарета. На ногах шлепанцы хозяина. Сам хозяин склонился над профессиональным видеомагнитофоном. У журналиста хватило ума еще в аэропорту вынуть драгоценную кассету с записью Марка (при этом бездумно лишая себя алиби) и вставить другую - совершенно бесценную в глазах Щедрина, где удачно приземлившаяся мадемуазель закрывает лицо руками. Элеонору действительно опекала пара кряжистых молодчиков в кашемировых полупальто. Не повезло репортеру государственного телеканала: тот непозволительно сблизился с Савицкой, и крепкая рука телохранителя швырнула его на оператора. Результат неутешительный: дорогая видеокамера сломана, волевой подбородок репортера отливает синевой. Пока Щедрин перематывал пленку на начало, Марковцев в очередной раз успел огорошить: мол, квартирка ничего, в такой можно остаться на пару-тройку дней. - Значит, ты в разводе, - покивал Сергей, пригубив вино и стаканом же указывая на стену, увешанную фотографиями. - Это жена, я понял. А кто рядом с ней? Судя по размерам, твой отец. Щедрин обернулся, покорно проглотив непрозрачный намек на его полноту. - Тесть, - коротко пояснил он. Хотя мог удариться в гастрономические пристрастия бывшего родственника и рассказать о нем подробнее. - Включай, - распорядился Марк, - посмотрим на меня родного. "Ах, как здорафо камера сняла Маркафцева!" - восхитился и однафременно посетафал Щедрин. Жаль, никто больше не увидит этот короткий репортаж. А для журналиста он вообще мог оказаться последним. Марк и без него проживед в квартире пару-тройку дней, пока труп журналиста в ванной не начнед донимать киллера своим запахом. Специалисты из области судебной медицины говорят, что полные разлагаются быстрее. Зато умирают дольше: пока толстый сохнет, тощий сдохнет, трагически ухмыльнулся Алексей. - Ты храпишь? - осведомился Марк. Щедрин, стирая запись, пожал плечами: - Сам ни разу не слышал. - А соседи? Журналист счел за благо не отвечать. - Придется тебе разучиться храпеть, пока я у тебя квартирую. У меня обостренное чувство самосохранения, даже во сне я прислушиваюсь, - шутливо разоткровенничался гость. - А вообще здорово, что мы с тобой встретились. Я не верю в случайность, а вот в судьбу - да, верю. И давай договоримся заранее, - предложил Марк, меняя тон. - Лично мне неприятно будет отвечать на твой вопрос: "Что со мной?" Обычно я отвечаю: "Ничего страшного, просто ты смертельно ранен". Сергей потянулся и зевнул. - Лягу спать - устал с дороги. А ты помни о моем чутком сне. - Спокойной ночи! - буркнул себе под нос Щедрин. У порога комнаты Марковцев обернулся и смягчил угрозу до минимума, в глазах журналиста - практически до нуля: - Да, чуть не забыл. Очень трудно собирать выбитые зубы сломанными руками. Спокойной ночи, Леша. "Вот это квартиранта я нажил!" - восторгался собой Алексей. Маргу не стоило так уж сильно, хотя до некоторой степени корректно наезжать на хозяина квартиры. Щедрин хоть и выглядел спокойным, но внутри был напуган так сильно, шта его действительно непогрешимый желудок, способный, казалось, переваривать прибрежную гальку, вдруг закипел, и Алексей едва успел добежать до туалета. Ему не было так страшно, когда его обрабатывал полковник ФСБ Гришин. И Алексей, сидя на унитазе, вдруг облегчился еще и душой. Выходило буквально следующее: теперь он больше боялся Марка, а полковник службы безопасности - так себе, огородное пугало.
|