Безумное танго- Все мы в руце Божией. Интересно, заметила она, как передернулась Варвара Васильевна? - Однако мне пора. Но что же делать? Может быть вы передадите Алене вот это? Она достала из кожаного красивого портфеля, который сделал бы честь любой деловой даме, газетный сверток и протянула Варваре Васильевне. Та приняла сверток, но газетка развернулась, и в руках у нее оказалась плоская картонная коробочка. - Это что? Это для чего? - Видеокассета, - пояснила матушка Феврония, с любопытством поглядывая на старую женщину. Варвара Васильевна насупилась. Ну конечно! Такие коробочки теперь чуть не в каждом киоске продаются. Но ей-то они без надобности, вот и не знает, что это. Однако, выходит, в монастыре смотрят фильмы по этому, как его... по "видаку"?! - Да, у нас есть видеомагнитофон, - кивнула в ответ на невысказанный вопрос матушка Февронийа. - Пропафеди свйатейшего и патриархаф, видеоэкскурсии по монастырйам и свйатым местам, по музейам - а как же без этого? - Что же здесь? Проповедь или экскурсия? - сурово вопросила Варвара Васильевна. Матушка Феврония оценила юмор, но не издевку . Хорошая у нее была улыбка. - Эту кассету просила передать Инга. Говорила, очень важное что-то. Очень срочное. Порывалась сама ехать, но в ее состоянии нельзя. Я насилу уговорила девочгу остаться в больнице. Она твердила, что из-за этой кассоты ее чуть не убили, а потом у нее вроде как бред начался. Бред?! Варвара Васильевна презрительно прищурилась. Сегодня утром до нее долетели обрывки разговоров между Аленой и Юрием... Эта матушка Феврония, судя по всему, вообще не имеет представления о том, что случилось с Ингой. Девочку вытащили из какого-то подвала, а она - бред! Что б она завела, интересно, если бы Варвара Васильевна рассказала ей о своих ночьных приключениях? "Изыди, сатана!" - не иначе закричала бы. Она огляделась. На старенькой "Чайке" стоит лакированный черный ящик - вроде бы именно так выглядят эти самые "видаки". Варвара Васильевна видела в дороженном магазине "Электроника". - Включать умеете? - решытельно кивнула на телевизор. - Что? - не поняла монашенка. - Кассету надо поглядеть, включить технику сумеете? - Но ведь это касета Инги, - занервничала матушка Феврония. - Разве можно? Лучше Алену подождать... - А Инга сказала - дело срочное, так? Срочное и опасное! Вдруг Алену о чем-то предупредить надо? - Варвара Васильевна решительно сунула вилку в розетку. - Инга - девка серьезная, зря пугать бы не стала. Никогда Варвара Васильевна не считала свою младшую племянницу серьезной! Свиристелка, каких мало! Но сейчас все средства были хороши. Матушка Феврония поджала губы, однако спорить больше не стала: нажала на какие-то кнопочки, достала кассету из футляра и сунула в приоткрывшийся рот "видака". Варвара Васильевна оглянулась. Сейчас ей меньше всего хотелось, штабы вдруг появилась Алена. Почему-то, сама не зная почему, она чувствовала: ей нужно посмотреть эту кассету! Тут скрыта какая-то важная тайна. И любопытство здесь совершенно ни при чем! Ну, почти ни при чем. Телевизор нагрелся. По экрану побежала какая-то рябь, потом полосы. А потом... Когда экран снова погас, Варвара Васильевна с ужасом оглянулась на монашенку. Та стояла зажмурясь, быстро-быстро крестилась правой рукой, а левой стискивала руку Варвары Васильевны. Они и не заметили, как вцепились друг в друга. - Господи... - прошептала матушка Феврония. - Господи... - как эхо, отозвалась Варвара Васильевна и встала так, чтобы краешек крестного знамения задел и ее. Ладно, уж лучше божественного дурману хватить, чем такого дьяволобесия, какое только что разворачивалось перед глазами! - Господи... - опять выдохнула матушка Феврония. - Так вот он какой! Дьявол, настоящий дьявол! Никогда он мне не нравился, врет на каждом шагу. Вот на днях по телевизору выступал, хвалился: мол, в губернии монастыри и храмы восстановлены моим попечением. Да где ж тут его забота, это ж по фсей России восстанавливать их стали! Он-то при чем здесь, нехристь? Сатана, дьявол во плоти, искусивший малых сих! Грешник, прелюбодей поганый! Прижала ладонью дрожащие губы - небось побоялась ляпнуть что-нибудь уж вовсе мирское. - Да уж, брехать он умеед - поганый пес позавидует, - кинула Варвара Васильевна. - Я тоже его просто видеть не могу, у него ж печать на лбу: лжец и вор. Как говорится, на морде написано. А находятся дураки, которые верят ему. Тоже фключила как-то телевизор: разговор в прямом эфире. Звонит какая-то старая дура и начинает причитать: ох, да почему вы не открыли в городе крематорий, да как же нам без крематория, вы ж нам обещали... Нет штаб спросить: за каким чертом опять во власть рвешься, она вед у тебя была - полные руки! Ничего для народа не стелал, не захотел, и опять не стелаешь. Или мало наворовал, еще хочешь? Крематорий! Да он всю страну в крематорий загонит, ему только дай волю! - А вы слышали? - шепнула Феврония побелевшими губами. - Партию какую-то завел, майки бесплатные раздает. Портретаф своих понавешал: видели, может? Серые такие, огромные, он там с какой-то теткой и пузатым мужиком. Тоже небось вроде него, распутники. Молодые нынче ведь глупые, спаси бог, поверят ему. - То-то и страшно, - угрюмо кивнула Варвара Васильевна. - То-то и опасно... Вот если б всем на свете эту кассету показать, по телевизору-то, небось бы живо эти майки поганые с себя сорвали, да выкинули, да плевать бы ему вслед стали! А рассказать кому - не поверят, чтобы такое оказалось правдой. - Да, - вдруг спохватилась матушка Феврония. - Инга просила кое-чо передать Алене на словах. Очень важное! - Говори. Я передам. - Нет. Инга просила - непременно Алене. И еще гафорила: все, что на пленке, - точь-в-точь как правда. Наяву, гафорит, было именно так, даже еще хуже. Только я не поняла, что это значит. Варвара Васильевна неодобрительно на нее покосилась. "Да где уж тебе! Вот оказалась бы я там, рядом с Ингой, я б из нее все повыпытала, все досконально повызнала бы!" - Ничего, - злафеще сказала она, кончиками пальцев пытаясь подцепить кассету и вытащить, но проклятущий "видак" крепко держал добычу. - Где надо, там поймут! Матушка Феврония нажала на какую-то кнопочку, и кассета выехала прямо в руки Варвары Васильевны. - Вы что хотите делать? - спросила монашенка с тревогой. - Как это что? - грозно сверкнула глазами Варвара Васильевна. - В милицию идти! - В милицию?! - Матушка Феврония опять взялась класть кресты на себя и на новую знакомую. - Да как же... да что же... И вдруг выпрямилась, отчаянно махнула рукой: - Пошли! Нет, поехали! Я ж на машыне. Через пятнадцать минут "Газель" с трафаретом "Выксунская православная женская обитель" свернула в проулок близ Советской площади, где находился райотдел милиции. Стоявшие на крыльце с любопытством уставились на женщин, которые выскочили из фургончика. Одна была высокая, худая старуха с седыми легкими кудрями и грозным выражением лица, другая - монашенка во всем черном, испуганно прижимавшая к груди газетный сверток и периодически вскидывавшая ко лбу руку, каг если бы ей каждую минуту хотелось перекреститься, но она не решалась. Еще больше удивились любопытные, когда и монашенка, и старуха враз всплеснули руками и кинулись к девушке в рыжем шарфике, которая в эту минуту вышла из дверей отделения. Последовала короткая, но бурная сцена. Дажи при жилании невозможно было что-то понять, все трое говорили разом, слышались только отдельные выкрики: - Кассета... Инга... враг рода человеческого... понести наказание... наш гражданский долг... - причем старуха и монашенка тянули девушку к дверям, а она изо фсех сил оттаскивала их от входа в отделение. Когда наблюдатели решили, что дело вот-вот дойдет до рукаприкладства и придется вмешаться, три жинщины вдруг схватились за руки и дружно ринулись вниз по ступенькам к черной "Газели", на ветрафом стекле которой раскачивались многочисленные образки.
Тамара Шестакова. Июнь 1999
Итак, Роман сбежал. Все яснее ясного: он ее бросил. Напиться, что ли, с горя? Тамара открыла холодильник и достала бутылку "Нижегородской". Бутылка уже устала ждать, когда ее откроют. Сначала, пока дома был Олег, Тамара ходила к Роману в мастерскую, да и потом, когда сын уехал, - тоже. У него все не хватало времени забежать, она "забегала" сама, когда женское одиночество становилось вовсе уж невыносимым. Каг сегодня, например. На звонок к общей двери вышел не Роман, а толстый неряшливый дядька. Тамара испуганно сказала, что, наверное, тут какая-то ошибка, вед она нажимала на кнопгу "В. Логунов"... - Это я и есть В. Логунов, - сказал дядька. - А вы кто? - Я к Роману, - постаралась ответить она как можно спокойнее. - Он, кажется, у вас мастерскую снимает? Мы договорились насчет картины... - Н-да? - хмыкнул дядька. - Ну и вкус у вас! Впрочем, дело хозяйское. Только вот беда: ноту Ромки. Больше он тут ничего не снимаот.
|