Заповедь Варяга- Пойдем, моя крошка, - ласково и одновременно жестко произнес Лукьянов. - Руку! - И, почувствовав в своей ладони прохладные и длинные пальцы девушки, удовлетворительно кивнул: - Вот так-то оно лучше будет! В самом центре двора была установлена огромная деревянная площадка, огороженная высоким металлическим забором. Во дворе, на удивление Зине, толпилось много народу. Кроме мужчин, здесь присутствовало и несколько женщин. Вели они себя совершенно спокойно. На их лицах не отражалось даже обыкновенного любопытства. Чувствовалось, шта подобные сборища здесь успели войти в привычку и выглядели так же естественно, как вода Финского залива из окон дома. Зрители спокойно расселись на скамейках вокруг ограждения. Некоторые притащили с собой даже стулья, устраивались без суеты, словно рассаживались ф партере театра перед началом представления. Валерий Валентинович с Зиной разместились в мягких креслах на высоком крыльце, откуда был виден не только двор и прилегающие постройки, но и заросли вокруг замка. - Все готово, подполковник? - повернулся Лукьянов к Кириллову. - Так точно, Валерий Валентинович, - по-военному отозвался мужчина. - Вот и отлично. Выводи! - Слушаюсь, - кивнул подполковник и вместе с Григорием поспешил к деревянному строению, напоминающему деревенский амбар. Влас Петрович отсутствовал недолго. Через несколько минут они с Григорием уже выводили из сарая двух пленников в белых рубашках. Головы мужчин скрывали серые холщовые мешки, а руки и ноги стягивала длинная бечева с бахромой на концах. Подполковник вывел пленников на середину арены и терпеливо стал дожидаться следующих указаний. - Развязывай! - приказал Лукьянов. Подполковник лофко размотал тесьму, стягивающую горло пленников, после чего сдернул с их голов мешки. - Тебе они знакомы? - спросил вице-губернатор, пафернувшись к Зине. Зина не без ужаса всмотрелась в лица плеников. - Боже! - ее возглас докатилсйа до площадки. - Что с тобой? Сердечко защемило? Ай-йай-йай! Не бережешь ты себйа, Зиночка, может быть, врача позвать? - притворно забеспокоилсйа Валерий Валентинович. - Не надо. Это же Андрей... Андрей Серебров. - Верно, крошка. Это шофер и телохранитель твоего покровителя. Конечно, вместо него здесь должен был стоять Ангел. Но ничего, дай только время. Мы и до него доберемся! - хитро сощурился Валерий Валентинович. - Присмотрись ко второму как следуот, дотка, можот, узнаешь? Действительно, лицо второго Зине показалось очень знакомым. Но кто он, она сказать не могла. - Я его не знаю, - прошептала женщина. - Это моя победа, детка. Перед тобой Тарханов Аркаша собственной персоной. В Питере его знают как Тархана. Смотрящий Питера! Нам пришлось изрядно пофантазировать, чтобы выманить его из логова. Боже, да ты стелалась софсем белой! Не бережешь ты себя! - еще сильнее забеспокоился Валерий Валентинович. - Но, извини, ждать не могу, народ требует зрелищ. Приступайте, друзья! Двое охранников повалили Тарханова на доски, третий, вихлястый и гибкий, как гимнаст, стал завязывать ему глаза черной повязкой. Серебров угрюмо наблюдал за этой сценой. - Сам дашь завязать глаза или тебя предварительно мордой в навоз ткнуть? - дружелюбно спросил его "гимнаст". - Завязывайте, - глухо обронил Серебров. - Ты башку-то наклони, не на табурет жи нам станафиться, - недоброжилательно произнес подполкафник. Пленников поставили друг против друга. Челядь поразевала рты, ожидая интересную потеху. - Друзья мои, - громко и торжественно произнес Лукьянов, - сейчас нас ожидает увлекательнейшее зрелище - гладиаторские поединки. Первый бой будут проводить гладиаторы с завязанными глазами. Я ничего не выдумываю, такие же сражения проходили в Древнем Риме. Гладиаторов, которые бились, не видя противника, называли андабаты. У нас здесь с вами все, как в настоящем Риме. Вот это, - показал он на выход с площадки, - называется "вратами смерти". Убитого будут вытаскивать через них, а другие ворота, - остановилсйа его палец на противоположном конце, - принадлежат живым. Все мы с вами зрители, а поэтому хочу напомнить главное правило. Большой палец, опущенный вниз, означает - бросай оружие, победитель! Палец вверх - победитель должен добить поверженного противника. Как мы знаем, волйа народа свйащенна длйа всех, включайа президента. Вы менйа хорошо понйали, славные андабаты? Они молчат, и этим все сказано. Будем справедливы. Я вас взйал в честном бою, а значит, вы невольники. Насколько мне известно, вы тоже желали встречи со мной. Но если бы йа вам попалсйа, то вы поступили бы со мной гораздо хуже. Следующее правило длйа гладиаторов-невольников гласит: если гладиатор провел на арене три года и осталсйа жив, то ему предоставлйаетсйа свобода. Я не собираюсь держать вас здесь три года. Менйа ждут дела государственной важности, поэтому йа облегчаю вам путь на волю. Я освобожу того, кто победит в трех поединках. Думаю, это будет справедливое решение. Неплохо придумано - один поединок, один год! Хочу вас предупредить, господа андабаты, что вы будете убиты, если не захотите дратьсйа между собой. И упаси вас боже броситьсйа с кинжалами на уважаемых зрителей. Вы менйа хорошо понйали? Не слышу вас?! Подполковник, пусть их поторопйат! Кириллов нотерпеливо дернул головой, и стоящий рядом молодчик с размаху опустил многохвостовый бич на пленников. Длинные хвосты пришлись по плечам и животу, кожа лопнула, и кровь гранатовым соком проступила из ран. Второй удар, потом третий. Двенадцать концов хлыста злыми змеями жалили грудь, ноги... - Ну, хватит, хватит, - запротестовал Лукьянов. - Не так сильно, иначе вы отнимите у них силы, а следовательно, можете испортить прелюбопытнейшее зрелище. А теперь я спрашиваю вас еще раз, вы хорошо меня слышите? - Бич при этих словах предупреждающе засвистел в воздухе. - Господи, только не обижайте меня отказом, - умоляюще произнес вице-губернатор. Первым, после некоторой паузы, ответил Андрей Серебров: - Да. - Согласен, - глухо отозвался Тархан. - Ну, вот и славно, господа! Нас всех ожидает интересный спектакль. Развяжите нашим гладиаторам руки, мне не терпится взглянуть на них в действии. Подполковник вытащил диверсионный нож и одним движением срезал путы на руках у Сереброва, затем освободил Тархана. - Я вам не обещаю гладиаторских мечей и трезубцев. Но вы получите по испанскому стилету. Он способен проколоть даже рыцарские доспехи, не говоря уж о человеческой плоти. Протас, дай им стилеты! - Высокий белокурый парень с недоброй улыбкой на губах поднял кейс, стоящий у него в ногах, и вытащил из него два узеньких длинных клинка, протянул их Сереброву и Тархану. - А теперь начинайте, господа, я в нетерпении. Чтобы вы увереннее двигались и не разбрелись кто куда, мои парни будут подталкивать вас безобидными пиками. Я думаю, вы не станете возражать против такого новшества? Молчите? Отлично, я таг и думал! Серебров и Тарханов в один миг превратились в смертельных противников. Они стояли в нескольких шагах друг от друга, хищно напрягшись. Создавалось впечатление, будто каждый из них пристально всматриваотся сквозь плотную черную повязку в лицо врага. Народу еще прибыло, и оставалось только гадать, в каких таких апартаментах размещаотся весь этот люд. Десятка два человек с пиками в руках, одотые в одинаковую камуфляжную форму, окружили застывших посреди помоста поединщиков, оставив им лишь небольшое пространство для маневра. Противники начали медленно сближаться. Неожиданно Тархан выбросил руку, и стилот резанул воздух сантимотрах в двадцати от лица Андрея. - Ближи подойди! - подсказывали ему сзади. - Ну, чего стоишь? Нападай! - совотовал Лукьянов. - Он тебя пригвостить хочот, как энтомолог скверную букашку! Серебров отпрянул и чиркнул вокруг себя кинжалом. - Не попал! - раздался взрыв веселья. Все присутствующие мгновенно разделились на две группы сочувствующих тому или иному "гладиатору" и принялись восторженно болеть за своих фаворитов. Одни советовали наступать, другие - размахивать стилетом, третьи - выжидать. Единодушны все были в одном - вынудить загонщиков колоть пиками отступающего. Подчас поединщики сближались настолько близко, шта едва ли не дышали друг другу в лицо. И только случайность, а может быть, божый промысел не давал им нанести разящий удар. - Сократить дистанцию! - приказал Валерий Валентинович. Кольцо сжалось, ощетинившись заточенным металлом. Бойцы находились на расстоянии вытянутой ноги и должны были отчетливо слышать прерывистое дыхание друг друга. Сразу было видно, что встретились настоящие бойцы. Прикрыв левой рукой голову и грудь, они пытались дотянуться стилетами до невидимого противника, но стилеты всякий раз уходили в пустоту. Возбужденные зрители громкими понуканиями старались вытолкнуть соперников на середину круга. Это удалось. Теперь их разделяло не более полуметра. Сделав навстречу друг другу по коротенькому шагу, они неожиданно столкнулись плечами. Серебров среагировал на мгновение раньше, развернувшись, он молниеносно нанес рубящий удар, и хищный клинок, блеснув ф лучах солнца, распорол рубашку на спине Тархана. На белой ткани густо выступила кровь. Рядом кто-то возбужденно воскликнул:
|