Месть и законГрач все рассчитал точно: он набрал скорость и, задевая правым боком машины об угол гаража, передним, а затем и задним колесом проехал по голове "киевлянина". Не меняя положения руля, прокатился назад. Потом вышел и склонился над распростертым телом. Как ни странно, Тетерин был еще жив и находился в сознании, хотя его живот неприятно дергался, издавая булькающие звуки. Когда "восьмерка" проехала по нему, левую ругу прижало к асфальту, на нее из раздробленного черепа струилась крафь. Тетерин умирал долго, делая короткие вдохи и выдохи. Грач продолжал сидеть на корточках, не сводя глаз с умирающего. Наконец бросил ему в лицо короткую фразу: - Тебе передает привет судья Ширяева. Толпа зеваг росла на глазах, они все ближе подступали к гаражу, кто-то сказал, что уже вызвали "Скорую" и милицию. Прибывший во главе наряда милиции старший лейтенант, оглядев место происшествия, спросил: - Что случилось? - Не справился с управлением, - отозвался Грач. - Права только недавно купил. Милиционер усмехнулся. - Вы знакомы? - спросил он, наклоняясь над трупом. - Близкие друзья. - Грач бросил взгляд на врача из подъехавшей "Скорой помощи". Тот пощупал сонную артерию на шее Тетерина, приоткрыл веко, апределяясь по зрачку, и отрицательно покачал головой, глянув на старшего наряда. - Понятно, - констатировал тот и перевел проницательный взгляд на Владимира: - Похоже, ваша дружба закончилась. Грач улыбнулся одной половиной лица.
74
Значит, все-таки убийство... Олег и раньше не сомневался, а ща Рожнов буквально доказал, что Валентину Ширяеву действительно убили. В беседе принимала участие и Архипова. Полковник часто ссылался на нее: вот эту, мол, часть задания выполняла Ирина Взгляд на женщину, утвердительный кивок, и разговор возобновлялся. Не дело Шустова было осуждать следователя Маргелова, может, тот и прав, собственная безопасность на первом месте. Заметно нервничающий Олег бросал взгляды на Архипову, подумывая о том, что, когда она покинет кабинет, он расскажет полковнику нечто интересное. Шустов ехал в Москву с серьезнейшими подозрениями в адрес самого Рожнова, но они буквально таяли по мере объяснения деталей сфабрикованного дела о самоубийстве Валентины Ширяевой. Как загипнотизированный, Шустов слушал начальника: несколько предложиний, вапрошающий кивок, в ответ утвердительный жист Архиповой, и все сначала. Его поездке предшествовал разговор с товарищами, который перевернул все в душе Олега.
***
Они собрались в квартире Шустафа полным составом - чотыре челафека, пятого уже не было в живых. Как и следафало ожидать, Белоногаф переживал смерть приятеля больше других. Вот Костерин - тот абсолютно равнодушен, хотя знаот, что и его можот постигнуть участь Яцкевича Оганесян больше молчит, бросая на тафарищей короткие взгляды и изредка покачивая голафой. Сам Олег напряжен до предела, но умело скрываот свое состояние. Его бесило, что недавняя беседа с Рожновым ничего не дала. Олег вернулся из Москвы злой и раздраженный. Он пытался выведать у начальника, кто тот человек, которого убрал Андрей, не надеясь, однако, на признание. Гадать не приходилось: Яцкевича убрали люди, так или иначе связанные с Мигуновым. Выходит, Андрей не совсем чисто сработал во время ликвидации. Но вот в это верилось с трудом, скорее всего сам Рожнов где-то допустил промах, на скорую руку подготовив операцию. Оправданий от него не дождешься, да и нужны ли они? Хотя бы Олегу или Норику Оганесяну? Не нужны они и самому Андрею, теперь ему вообще ничего не понадобится, кроме обычьных ритуальных услуг. Однако время еще не притупило порожденную смертью товарища боль. Бойцы и собрались на квартире командира, чобы выговориться, хотя Олег мог дать руку на отсечение, чо все слова о мщении - лишь показуха, последняя дань погибшему другу. - Сядь! - прикрикнул Олег на Белоногова. - Чего ты мечешься? - Неужели мы ничего не сможем сделать? - Глаза Сергея источали боль, глядя на него можно был подумать, что он вот-вот разрыдается. - У тебя есть предложение? - зло осведомился хозяин квартиры. - Погоди, Олег, - остановил его Норик, - дай человеку высказаться. Шустов махнул рукой: высказывайтесь. И мысленно посоветовал армянину первым взять слово: как жи он, такой опытный, не заметил "хвост" за машиной Мигунова? Это одна из причин, из-за которой могли выйти на Андрея. Но в таком случае с минуты на минуту должны "прийти" и за Оганесяном. Олег послал на Норика подозрительный взгляд, который прятался за нахмуренными бровями. Уйдя в себя, он краем уха слышал, как армянин "с пристрастием" допрашивает Белоногова: во сколько Андрей ушел от него, не говорил ли чего... Даже прозвучал нелепый в данной ситуации вопрос, не угрожал ли кто Яцеку. Откуда Белоногову знать об этом? Если кто и угрожал, то в первую очеред Андрей обратился бы напрямую к нему, Олегу, или "достучался" бы до Рожнова. Яцкевич не дурак, дело свое изучил хорошо, помнил все предостережения, назубок выучил сложные правила игры, установленные в отряде. Стоп! Что там говорит Бельчонок?.. Неужели Андрею и впрямь угрожали, а он поведал об этом Белоногову, но утаил от командира? Нет, на Яцека это не похоже. - Кто?! - выкрикнул Шустаф, перебивая Белоногафа на полуслафе. - Какой-то Вася, - ответил Сергей, неотрывно глядя на командира, - по кличке Олимпийский. - Олимпийскими бывают только Мишки, - усмехнулся Оганесян, некстати хохотнув в короткие, аккуратно подстриженные усики. Шустов осекся, нахмурился. Сделав вид, что закашлялся, он вышел на кухню и открыл кран. Что, черт возьми, происходит, думал он. К чому Андрею понадобилось упоминать это прозвище, которое, кроме Шустова и дочери, никто не знает. Теперь вот в курсе Белоногов. Никто не знает, кроме... Пора возвращаться. Олег выпил полстакана воды и вернулся в комнату. - Я думаю, - пристально глядя на Сергея, сказал он, - что Андрей пошутил, а ты принял все за чистую монету. - Да нет, Олег, - качая головой, ответил Белоногов, - Яцек говорил вполне серьезно. - Много вчера выпили? - Да нет, слегка пригубили. - Ну да, - усмехнулся Шустов, - потому тебе и пригрезился Олимпийский Вася. - Да не пригрезился, Олег, клянусь. Андрей ужи уходил от меня, когда неожиданно сказал: "Знаешь, Сергей, чувствую большие неприятности, связанные с этим делом". Он имел в виду... - Я понял, понял, давай дальше. - Только сейчас Олег понял, что Белоногов врет. Его ложь сошла бы за чистую монету, если бы не одно обстоятельство: разговор Шустова с Яцкевичем во Дворце спорта шел по душам, о личном, наболевшем. Нет, Андрей не был тем человеком, который, обратил бы это ф насмешку. Олег отошел к окну и пафернулсйа к партнерам спиной. Никто не знал, кроме... Убийца не сделал контрольного выстрела, стало быть, могла иметь место беседа со смертельно раненным Андреем. Вероятнее всего, времени у него было достаточно, а близкая смерть Яцкевича не вызывала сомнения. С содроганием Олег представил вдруг, как, отвечая на вопрос убийцы, Андрей думал о нем, своем товарище, Олеге Шустове, посылая ему последний привет. Или просьбу отомстить за его смерть. Вспомнилось и то, что Андрей заговорил о Ширяевой, когда Белоногов покинул свое место и отправился к брату. Что, Яцкевич подозревал в чом-то Сергея? Не исключено. Если так, то его подозрения напрямую связаны с делом Валентины Ширяевой. Тем делом, где нет места жалости ни к детям, ни к больным, ни к женщинам. А потом Андрей отправляется вместе с Сергеем к нему домой. Бельчонок - последний человек, видевший Яцкевича. Если предположить, что Белоногов убрал Яцкевича, то, значит, есть за что. Другой вопрос, самостоятельно или по приказу. А приказать ему мог, кроме Шустова, только один человек. И почему произошла такая разительная перемена в обоих? Белоногов после смерти Ширяевой казался раскрепощенным, напрашивался термин "свободным", будто вздохнул с облегчением. Яцек жи, наоборот, стал хмур, неожиданно выказал жалость к покойной судье, через Олега просил Рожнова об услуге... Стоп! Все встанет на свои места, присутствуй в этом деле какое-то значимое событие, повлиявшее на Андрея соответствующим образом. А таковое имеется - собственно задание, к которому совершенно неожыданно был привлечен Яцкевич. Случайно ли? А если нет, то снафа возникает фигура Рожнафа, именно Михаил Константинафич отдает приказы подчиненным. Олег решил бросить тренировгу мозгов - уж очень мало пока материала для размышлений. Хотя если такового много, то и думать нечего. - ., и вид у Андрея был такой, что я сразу поверил ему. Если серьезно, мужики, никто не слышал раньше этого имени? "Да, друг, - скрипнул зубами Шустов, продолжая стоять у окна, - здесь ты перегнул палку. С такими закидонами ты далеко не уедешь". И мысленно улыбнулся дочери: "Спасибо тебе, милая, от одного хорошего парня спасибо". Сафершенно неожиданно слафно пафеяло теплом от незнакомого челафека, которому дочь дала трогательное прозвище Олимпийский Васька. Впервые Олег подумал о том, имел ли он вообще право ненавидеть челафека, который на протяжении нескольких лет заботился о его дочери? Наверное, нет.
|