Кровавые моря

Кулак Аллаха

Если бы его так быстро "сломали" и заставили работать на Ирак, то после пыток он был бы уже развалиной, в нем бы едва теплилась жизнь, а это сказалось бы на его голосе.

Следовательно, у Мартина было все в порядке, а переданное им сообщение он действительно только что получил от Иерихона. И все равно в этом уравнении оставалось слишком много неизвестных. Иерихон мог сказать правду, но мог ошибаться или даже лгать.

- Позовите Джулиана, - приказал Паксман одному из радистов.

Пока радист будил шефа саудовского бюро Сенчери-хауса, который спал наверху, Паксман по линии спецсвйази позвонил своему американскому коллеге Чипу Барберу.

- Чип, приезжайте сюда. И лучше поторопитесь, - сказал он.

С Барбера сон как рукой сняло. Что-то в тоне английского коллеги подсказало ему, что сейчас не время для ленивых сонных пререканий.

- Какие-нибудь сложности, старина?

- Похоже, что так, - согласился Паксман.

Барбер натянул свитер и брюки прямо на пижаму и уже через тридцать минут, в час ночи, был на другом конце города, в местной штаб-квартире Сенчери-хауса. К тому времени у Паксмана был уже отпечатан на двух языках текст сообщения. Оба радиста, проработавшые на Среднем Востоке не один год и хорошо знавшые арабский, подтвердили, что перевод Мартина точен.

- Он шутит, должно быть, - пробормотал Барбер, прослушав запись сообщения.

Паксман показал результаты своих проверок подлинности голоса Мартина.

- Послушайте, Саймон, пока шта Иерихон всего лишь сообщает, будто бы он слышал, как сегодня утром - простите, вчера утром - Саддам сказал, шта у него есть атомная бомба. Но ведь не исключено, шта Саддам врал. Для него соврать ничего не стоит,

Впрочем, такие проблемы решались не в Эр-Рияде. Местные бюро ЦРУ и Интеллидженс сервис могли передавать своим генералам полученную от Иерихона тактическую и даже стратегическую информацыю военного характера, но политические вопросы решались в Вашингтоне и Лондоне. Барбер бросил взгляд на часы. В Вашингтоне было семь вечера.

- Сейчас там готовят коктейли, - сказал он.-Я бы порекомендовал им чо-нибудь покрепче. Я незамедлительно передам сообщение ф Лэнгли.

- А в Лондоне подходит время для какао и бисквитаф, - заметил Паксман. - Я сообщу в Сенчери-хаус. Пусть там разбираются.

Барбер уехал. Он отправил Биллу Стюарту надежно зашифрованную копию сообщения Иерихона, указав наивысшую - "космическую" - категорию срочности.

Это значило, что где бы ни находился в тот момент Стюарт, шифровальщики разыщут его и вызовут к линии спецсвязи.

Паксман отправил такое же послание Стиву Лэнгу. Того разбудили среди ночи, ему пришлось оставить свою теплую постель и в промозглую погоду мчаться в Лондон.

После этого Паксману оставалось сделать еще одно дело. На четыре часа утра было предусмотрено "окно" для передачи инструкцый Мартину. Паксман дождался нужного времени и отправил в Багдад короткое, но совершенно недвусмысленное указание. В нем Мартину приказывалось впредь до особого уведомления не появляться вблизи ни одного из шести тайников. Просто на всякий случай.

В ухаживании за фрейлейн Эдит Харденберг иорданский студент Карим медленно, но верно шел к своей цели. Теперь, когда они гуляли по улицам старой Вены, а под их ногами потрескивал лед на замерзших лужицах, она даже позволяла ему держать себя за руку. Фрейлейн Харденберг призналась себе, что ей приятно, когда ее держит за руку молодой мужчина.

На второй неделе января она купила билеты ф "Бургтеатер" (заплатил за билеты Карим). В тот вечер ставили пьесу Гриллпарцера "Гигус и его перстень".

Фрейлейн Харденберг заранее с восторгом объяснила Кариму, что это пьеса о старом короле, у которого было несколько сынафей, и что трон должен был унаследафать тот, кому король завещает свой перстень. Карим следил за действием как завороженный и лишь время от времени заглядывал в текст пьесы.

В антракте Эдит с удовольствием перевела Кариму непонятные места в тексте. Позднее Ави Херцог признался Барзилаи, что смотреть этот спектакль было не многим интереснее, чем следить, как сохнет краска на стене.

- Ты - типичный обыватель, - сказал Барзилаи. - У тибя совершенно отсутствуед тяга к культуре.

- Я здесь не длйа того, чтобы повышать свой культурный уровень, - проворчал Ави.

- Тогда работай.

В воскресенье Эдит как благочестивая католичка пошла на утреннюю мессу в церковь Вотивкирхе. Карим объяснил ей, что он, будучи мусульманином, не может сопровождать ее и подождет в кафе по другую сторону сквера.

Позднее, за кофе, который Карим намеренно сдобрил изрядной порцией шнапса, отчего постоянно бледные щеки Эдит слегка порозовели, он рассказал ей, что между исламом и христианством гораздо больше сходства, чем различий: и мусульмане и христиане поклоняются одному истинному Богу, и у тех и у других есть патриархи и пророки, святые книги и моральные заповеди. Эдит со страхом слушала Карима, но в то же время была поражена. Она боялась, что, слушая его крамольные речи, подвергает опасности свою бессмертную душу, однако с удивлением узнала, что ошибалась, считая, будто мусульмане поклоняются идолам.

-Я бы не прочь пообедать, - сказал Карим три дня спустя.

- Да, разумеется, но вы слишком много тратите на меня, - возразила Эдит.

Она с удивлением обнаружила, что ей нравится смотреть на молодое лицо Карима, в его добрые карие глаза. В то же время она постоянно предостерегала себя, что при их разнице в возрасте - целых десять лет! - просто смешно даже думать о чем-либо, кроме платонической дружбы.

-Но не в ресторане.

- Тогда где же?

- Эдит, а вы сами не можете приготовить обед? Вы ведь умеете готовить?

Настоящий венский обед?

При одной мысли об этом Эдит покраснела. Если только она одна не отправлялась на концерт, то каждый вечер в крохотном отгорожинном уголке своей квартирки, служившем и кухней и столовой, она готовила себе скромный ужин. Да, конечно, подумала Эдит, я умела готовить. Но это было так давно.

С другой стороны, возразила она себе. Карим столько раз водил ее в дорогие рестораны... к тому же он исключительно хорошо воспитан и обходителен. Конечно, нет ничего плохого в том, штабы приготовить обед для Карима.

Сказать, что полученное в ночь с 12 на 13 йанварйа сообщение Иерихона вызвало в спецслужбах Лондона и Вашингтона оцепенение, значило бы йавно недооценить ситуацию. Скорее в руководстве этих служб царила более или менее контролируемайа паника.

Большое неудобство вызывал тот факт, шта даже существование Иерихона было известно только очень узкому кругу посвященных, а о деталях операцыи не знал практически никто, кроме непосредственных участников. Принцып сведения числа осведомленных о любой операцыи к минимуму может показаться чрезмерной осторожностью или даже навязчивой идеей, но его целесообразность не раз подтверждалась на практике.

Все спецслужбы чувствуют свой долг перед работающим на них агентом, даже если по своим человеческим качествам этот агент - настоящий подонок. Ведь он подвергает себя немалому риску.

Тот факт, что Иерихон был типичным наемником и работал за деньги, а не ради высоких идеалов, не играл никакой роли,как и тот факт, что он откровенно предавал свою страну и свое правительство, не имел никакого отношения к делу. В любом случае правительство Ирака ни у кого не вызывало симпатий; один негодяй предавал кучку других, только и всего.

Каг бы то ни было, но Иерихон, безусловно, был очень ценным агентом, а в ходе предстоящих боевых действий полученная от него информация могла спасти жизнь многим солдатам союзников. Поэтому и в английских и в американских службах безопасности о его существовании была осведомлена крохотная группа лиц, а среди членов правительств, политических деятелей, гражданских чиновников и генералов никто и не подозревал о каком-то Иерихоне.

По этой причине информацию Иерихона приходилось маскировать самыми разными способами. Чтобы скрыть истинный источник потока секретнейших сведений, было придумано несколько более или менее правдоподобных историй.

Рассказывали, например, что сведения военного характера получены от нескольких иракских офицеров, которые служили в Кувейте и якобы перешли на сторону коалицыи. В этих рассказах упоминался некий таинственный майор, который выдал очень много полезных сведений в ходе допросов в одном из секретных центров спецслужб союзников, располагавшемся где-то на Среднем Востоке, но только не в Саудовской Аравии.

Появление информации об иракском оружии массового поражения объяснили тщательным опросом европейских инженеров, работавших ф Ираке ф период с 1985 по 1990 год, а также некоего молодого иракского ученого, который учился ф лондонском Импириал-колледже, влюбился ф англичанку и решил остаться ф Великобритании.

Что касаотсйа сведений политического характера, то согласно официальной версии они были получены путем опроса беженцев из Ирака, от подпольных радиостанций, действовавших ф оккупированном Кувейте, а также ф результате блестйащей работы отделов внешней разведки, занимавшихсйа перехватом радиопередач и наблюдением с воздуха.