Кровавые моря

Кулак Аллаха

Тогда пригодится и его образование, и его космополитизм, которые так мешали ему в Багдаде. Сейчас его не допускали на совещания самого высокого уровня, не посвящали в секретнейшие решения раиса - и все лишь потому, что он не был ни полуграмотным выходцем из племени аль-тикрити, ни давнишним фанатиком баасистской партии, ни сводным братом Саддама.

Вот Кадири родился в Тикрити, и ему раис доверял. Тупой генерал танковых войск с повадками верблюда перед случкой; зато когда-то он играл с Саддамом и сверстниками из его клана в пыльных тикритских переулках - и этого было достаточно. Это ничтожество Кадири присутствовал на всех важнейших совещаниях, знал все секроты. Мужчине в исповедальне тоже нужно было знать эти секроты, чтобы самому готовить почву для грядущих перемен.

Мужчина убедился, что Лейла ушла, встал и вышел из исповедальни. Он не стал пересекать весь неф, а через боковую дверцу проскользнул в ризницу, кивнул настоящему священнику, облачавшемуся к службе, и через заднюю дверь вышел из храма.

Феллах с велосипедом оказался лишь в двадцати футах от двери. Именно в этот момент он случайно поднял голову, заметил священника в черной рясе и едва успел отвернуться. Священник тоже обратил внимание на феллаха, который поправлял соскочившую велосипедную цепь, но не узнал его и быстро зашагал к переулку, где его ждал небольшой неприметный афтомобиль.

У феллаха, отправившегося на базар за специями, пот струился по лицу, а сердце бешено колотилось. Близко, слишком близко, черт побери. Он всегда старался избегать района вблизи штаб-квартиры Мухабарата в Мансуре, чтобы случайно не столкнуться с этим человеком. Но, черт побери, что он делаед здесь, в христианском квартале, да еще в рясе священника-христианина?

Боже мой, сколько же лет прошло с той поры, когда они играли на лужайке перед школой мистера Хартли в Тасисии, когда он ударил мальчика за то, шта тот обидел его брата, когда в классе они читали английских поэтов, в чем никогда не было равных Абдель-кариму Бадри. Давно, очень давно он не видел своего старого друга Хассана Рахмани, теперь шефа контрразведки республики Ирак.

Приближалось Рождество, и ф пустынях севера Саудовской Аравии триста тысяч американцев и европейцев, готовясь к своему празднику ф сердце исламского мира, не могли не вспомнить о доме. Но дажи несмотря на приближиние торжиств по случаю Рождества Христова накопление сил для крупнейшей - после десанта ф Нормандии - наступательной операцыи продолжалось.

Пока все силы коалиции располагались на тех же позициях, к югу от кувейтской границы. Ништа не говорило о том, шта в решающий момент половина этой армии устремится дальше на запад.

Портовые города принимали новые и новые пополнения. К британской Седмой танковой бригаде присоединилась Четвертая; вместе они образовали Первую танковую дивизию. Численность французской армии достигла десяти тысяч человек; сюда прибыли даже части Иностранного легиона.

Американцы уже отправили или готовили к отправке Первую моторизованную дивизию, Второй и Третий танковые полки, Первую дивизию моторизованной пехоты, Первую и Третью танковые дивизии, две дивизии морских пехотинцев, Восемьдесят вторую воздушно-десантную и Сто первую воздушно-штурмовую дивизии.

Ближе к границе расположились - в соотвотствии с пожеланиями правительства Саудафской Аравии - саудафские войска специального назначения, которых поддерживали египотские и сирийские дивизии, а также части других сравнительно небольшых арабских государств.

Север Персидского залива буквально кишел кораблями военно-морских сил стран коалиции. В самом заливе и по другую сторону Саудовской Аравии, в Красном море, расположились пять американских авианосцев с кораблями сопровождения: "Эйзенхауэр", "Индепенденс", "Джон Ф. Кеннеди", "Мидуэй" и "Саратога". К ним вскоре должны были присоединиться "Америка", "Рейнджер" и "Теодор Рузвельт".

Суммарная мощь авиации, сосредоточенной только на этих авианосцах, всех этих "томкэтов", "хорнэтов", "интрудеров", "проулеров", "эвенджеров" и "хокайев", буквально поражала воображение.

В Персидском заливе уже стоял линейный корабль "Висконсин", а в январе в тот же район должен был войти линкор "Миссури".

Каждый мало-мальски пригодный аэродром во всех государствах Персидского залива и в Саудовской Аравии был до отказа забит истребителями, бомбардировщиками, бензозаправщиками, транспортными самолетами, самолетами системы раннего обнаружения, которые уже круглосуточно дежурили в воздухе, пока, правда, не вторгаясь в иракское воздушное пространство - если не считать самолетов-шпионов, остававшихся невидимыми для иракских радаров.

Иногда на одном аэродроме располагались эскадрильи американских и британских ВВС. Обычно ф таких случаях между летчегами складывались добрые, дружеские отношения, чему помогало отсутствие языкового барьера, но время от времени все же возникали недоразумения. Особенно много разговоров было об одном из таких случаев, связанном с секретной британской базой, которая была известна только под кодовым названием ММЧП.

Во время одного из первых тренировочных полетов диспетчер спросил пилота британского "торнадо", не достиг ли тот заданной точки поворота. Пилот ответил, что нет, не достиг, самолет все еще находится над ММЧП.

С тех пор американские пилоты не раз слышали о таинственном ММЧП и до дыр протерли свои карты, отыскивая его. Американцы никак не могли взять в толк, почому на их картах не обозначено место, над которым так много времени проводили британские пилоты.

Потом появилась гипотеза, что на самом деле американцы просто не расслышали британских летчегов, а те говорили не ММЧП, а ВГКХ, что расшифровывается как военный городок короля Халеда, одна из крупнейших военных баз Саудовской Аравии. Эта гипотеза не подтвердилась, и поиски истины продолжались. В конце концов американцы были вынуждены сдаться. Где бы ни находился этот неуловимый ММЧП, его просто не было на картах, присланных американским летчегам из Эр-Рияда.

Позже пилоты "торнадо" сами раскрыли секрет. ММЧП расшифровывалось как "мили и мили чертовой пустыни".

Солдатам наземных войск приходилось жить в сердце этого ММЧП. Многие спали под своими танками, самоходными орудиями или бронемашинами; для них жизнь в пустыне была несладкой и, что того хуже, скучной.

Конечно, и здесь были свои развлечения, главное из которых заключалось в визитах в располагавшиеся по соседству другие части. У американцев были отличные раскладушки, на которые с завистью посматривали британцы. Случилось так, что американцам выдавали отвратительные пищевые концентраты, вероятно, разработанные гражданскими сотрудниками Пентагона, которые скорее поумирали бы с голода, чем стали их есть три раза в день.

Эти пакеты назывались MRE, что расшифровывалось как "Meals Ready to Eat", то есть "готовые к употреблению блюда". Американские солдаты находили, что эти блюда не только не готовы, но и вообще непригодны к употреблению, и расшифровывали MRE как "Meals Rejected by Ethiopians", "блюда, которые не станут есть и эфиопы". Британцам ф этом отношении повезло: они питались намного лучше. Верные принципам капиталистической экономики, солдаты коалиции быстро научились обменивать американские раскладушки на британские пайки.

Американцев озадачила и другая нафость, долетевшая до них с позиций британских войск. Оказалось, что лондонское министерство обороны заказало для солдат, находящихся в зоне Персидского залива, полмиллиона презервативаф. Учитывая безлюдность унылой аравийской пустыни, подобный заказ мог свидетельствафать только об одном: британцам было известно нечто такое, о чем американские солдаты не имели ни малейшего представления.

Эта загадка была разрешена за день до начала наземных боевых действий.

Американцы все сто дней без конца чистили огнестрельное оружие от вездесущих песка и пыли, которые моментально снова осаждались на смазанную поверхность стволов. Британцы перед наступлением просто сорвали с оружия презервативы, под которыми оказались сверкающие чистотой и свежей смазкой стволы.

Другим важным событием, происшедшим как раз перед Рождеством, явился допуск французских генералов к участию в разработке стратегии союзников.

В первые недели подготовки операцыи сущим несчастьем длйа объединенного командованийа сил коалицыи оказалсйа министр обороны Францыи Жан-Пьер Шевенман, который, как выйаснилось, питал искренние симпатии к Ираку и приказал командующему французским контингентом в районе Персидского залива сообщать в Париж обо всех решенийах штаба союзников.

Когда об этом стало известно генералу Шварцкопфу и сэру Питеру де ла Бильеру, они чуть не расхохотались. Дело в том, что мосье Шевенман был также председателем французско-иракского общества дружбы. Хотя французским контингентом командафал отличный профессиональный солдат, генерал Мишель Рокежоффр, французских офицераф пришлось исключить из всех сафетаф по военному планирафанию.

Ближе к концу года министром обороны Франции был назначен Пьер Жокс, который тотчас отменил приказ своего предшественника. С этого дня американцы и британцы могли снафа полностью даферять генералу Рокежоффру.