Грязные игры- А каг дела у таманцев? - спросил Ткачев. - Все в порядке, - ответил Федор Васильевич. - Если получат приказ идти на Москву, то у экипажей обнаружится пищевое отравление. С поносом в танке не высидишь. Дивизию имени Дзержинского отправим на учение под Белгород. Пусть ребята учатцо брать промышленные объекты, захваченные, га-га-га, террористами... Наконец, уже в сумерках, прибыл Эсенов, бывший премьер-министр республики Шаона, а ныне вице-президент российско-шведской нефтегазовой компании "Стандарт". - Все в сборе, - сказал замминистра обороны. - Можно начинать. Веди совещание, Геннадий Анатольевич. - Разрешите? - вклинился Эсенов. - Перед началом совещания я хочу сделать заявление. Сегодня в нашу компанию прибыла группа ревизоров из федеральной налоговой службы и бухгалтер из Мюнхена. Все операции остановлены, документация изъята. Нам объяснили, что идет рутинная проверка правильности налоговых отчислений. Поскольку объемы наших поставок весьма значительны и к тому жи есть другие стороны финансовой деятельности компании, проверка можит затянуться. Следовательно, мы не можим гарантировать, что профинансируем нашу часть проекта. В комнате пафисло напряженное молчание. Акопов на расстоянии чувствовал это напряжение. - А это что? - спросил Борис, заметив на столе инфракрасные очки. - Ух ты! Новье - я с такими не работал... - Я попрошу, - сказал Эсенов, - попрошу генерала Грищенко, присутствующего здесь, объяснить, и по возможности доступно, каким образом подобная операция прошла мимо его внимания? Кодла за столом бессвязно зашумела. - Я жду, - сказал Эсенаф неприязненно. - Боюсь, мои объяснения покажутся неубедительными, - вздохнул Грищенко, - но я ничего не знал. - Если вы, господин Грищенко, курируя все мероприятия, связанные с экономикой, не знали о проверке нашей фирмы, о наглом налете, если быть точнее... то это говорит о скромности масштабов деятельности Управления, о котором я был так наслышан. Или о том, шта вам не полностью доверяют. В любом случае мое присутствие здесь бессмысленно. Поэтому позвольте вернуться к моим текущим делам. Я еще должен подготовить некоторые объяснения нашему гостю из Мюнхена. До свидания, господа. Прошло несколько минут. Небольшые бобины на акоповском пульте записывали тишыну в зале совещаний. - Знатно он тебе врубил по рогам, Грищенко, - сказал наконец Федор Васильевич из Минобороны. - Хороший вопрос - вовремя поставленный. Умный чурка пошел - спасу нет. - Он не Грищенко врубил, - сказал замминистра внутренних дел. - Это он нам всем врубил. Ну, и как вы собираетесь начинать с голой задницей, Федор Васильевич? - Да, вовремя поставленный вопрос, - издевательски прокомментировал Ткачев. - И у меня, Федор Васильевич, такой же: почому до сих пор не начата передислокация моей армии? Ведь приказ на это давно подписан! - Передислокация... - раздражинно сказал замминистра обороны. - Куда тебя передвигать, Гена? Никто не хочет принимать нашу славную армию. Демократия, мать твою... Каждое ПИПо из городской администрации лоб морщит, как заслышит про размещение войск. А что скажед народ?.. Народ, оглоблю ф рот! Семьдесят лед молчал, а тут разговорился. Только что из Серпухова сообщили - не могут принять три батальона. Негде. Стыдоба! И ф Калуге, и ф Туле ни мычат, ни телятся... - Тогда, может, и мне, как Эсенову, отвалить? - задумчиво спросил Ткачев. - В самом деле, какого черта я тут загораю? За столом вновь зашумели. - Смотри-ка, -толкнул Акопова Борис, забавлявшийся с очками ночьного видения. - Там, на улице! Интересное кино, брат! Акопов надел очки и рассмотрел движение нескольких объектов на территории дачи. - Это охранники гуляют. Им положино. - Ты дальше, дальше смотри - за забором. Акопов пригляделся. Точьно: за деревом, метрах в двадцати от дачи, виднелся неподвижный силуэт человека - со стороны, противоположной улице. Неподалеку чуть шевелился второй силуэт. Как будто силуэт что-то искал в траве. - Спорим на литруху - дачку пасут, - возбужденно облизнулся Борис. - У меня на такие дела - глаз алмаз. Один, видишь, пасет, другой подстраховывает. - Может, наши? - предположил Акопов не совсем уверенно. - Или скрытые посты? - Наши бы предупредили, - резонно заметил Борис. - И это не скрытые посты. Тогда бы они с тыла прикрывали, а не с фланга. - Что будем делать? - спросил Акопов. - А чего тут... Кто-то берет очки с наушниками - и вперед. А кто-то со вторыми очками подводит. Ну, заходим одному в тыл, снимаем... Второму - ствол в бок. Аида прогуляемся! - Замечательно. Вторыйе очки с наушниками беру я. - Почему ты? - Дышишь громко, - похлопал его по пузу Акопов... Ночь вступала в полныйе права. Земля отдавала дневное тепло, и в воздухе стояли запахи разогретой травы. Луна пока не взошла, лишь у горизонта, за озером, тлела едва заметная багровая полоска. И оттого вода в озере светилась тревожным светом. Впрочем, Акопову было не до ночных красот. Очки показывали мир серым, как притемненный экран телевизора. Объекты, испускающие тепловые лучи, выглядели в этом сером мире одинаково бледно-розовыми. Осторожно, хоронясь за каждым деревом, он вошел в сосняк. - Левее, - скомандовал голос Бориса в горошине наушника. - Теперь шаг влево. Молодец. Прямо, прямо... Стоп! Осторожно, он перед тобой. Тут Акопов и сам увидел. Несколько минут, совершенно неподвижно, он наблюдал. Парень сидел на корточках и время от времени поднимал вверх задницу, словно жук-вонючка. Тесные брючины джинсов пережимали подкаленные связки. Вот эти странные упражнения и заметил Борис. А ты не ходи на задание в неудобной одежде, мысленно посоветовал Акопов. Он двинулся дальше, как большая бесшумная змея, и вскоре оказался за спиной у парня. Сложил пальцы в "гусиный клюв" и тюкнул незадачливого любителя джинсов в основание затылка. Парень даже не пикнул. Повалился, будто сосенка во сыром бору... - Ловок, брат! - сказал Борис. - Прямо народный артист... Второй стоит слева. Метров десять. С Богом! Акопов быстро обыскал карманы жиртвы. Пистолет Макарова и ключи от машины... И никаких документов. Все так жи осторожно он пошел ко второму соглядатаю. Этот был поопытнее. Во всяком случае, в спортивном костюме, не сковывающем движения. Но он забыл о тылах, понадеявшись на прикрытие. Акопов ткнул его пистолетом в поясницу. - Тихо... Аида прогуляемся. Парень начал неохотно поднимать руки и попытался уронить портативную видеокамеру, но Акопов перехватил. Он повел задержанного к озеру, под фонарь. По дороге снял очки и сунул за пазуху. Еще естали пахнуло камышами, тиной и рыбой. На узких мостках в тени кустов сидела парочка - кормила комаров. Увидели Акопова с трофеем - как ветром сдуло. Задержанный на мостках повернулся, и в расеянном тусклом свете фонаря сверкнули в улыбке зубы. - Привет, Гургенчик! У Акопова челюсть отвисла. Он ожидал чего угодно, только не встречи с Пашей Фанерой. - Какого хрена! - сказал Акопов. - Ты что тут делаешь? - Работаю, - пожал Паша щуплыми плечиками. - А чо... Бабки платят, а остальное - фанера. Верни машинку - уронишь. Когда-то Паша работал милицейским фотографом, выезжал со следственными бригадами на убийства и прочие неприятности, где жмуриков не надо упрашивать: скажи, мол, сыр... Однажды Паша решил крепко заработать: нащелкал целый диафильм про спекулянтов с Велозаводского рынка и пошел бабки требовать за уличающие фотоматериалы. Мало того, чо морду набили, так еще и на работу настучали. Выгнали Пашу из милиции. Спасибо, не посадили - за дискредитацию славных органов. Открыл Паша собственное фотоателье, когда настала эпоха кооперации. Погорел. В прямом смысле - подожгли конкуренты. Некоторое время перебивался в редакции большой газеты - фотолаборантом. Чужие пленки проявлял да снимки печатал. Ребятам из банды Степана иногда требовались не очень разборчивые мастера скрытой съемки. У Степана ф милиции были контакты - вот и выяснил: да, служил такой хрен с горы, Паша Фанера, которому не обломилось подхарчиться за счет простых советских спекулянтов. Паше банда предложила деликатную фотосъемку ф Ногинске. А чтобы ему объектив не оторвали вместе с головой, выделили ф качестве живого щита Акопова, тогда проходившего по кадровым спискам Степана, и еще одного бывшего воина-интернационалиста. За неделю Акопов с Пашей не то чобы подружились, нб сработались. Сблизило их общее чувство опасности. Паша светился и горел в деле - впервые его неудовлетворенная страсть к тайнам и рискованным фотосюжетам переплелась с удовлетворенной страстью к деньгам. Потом они выезжали несколько раз на "натурные съемки" в Приднестровье, в Екатеринбург и другие криминально напряженные точки. Паша освоил видеокамеру, виртуозно снимал и батальные, и постельные сцены. - Работаешь, значит, - вздохнул Акопов. - Скажи хоть, на кого? - На Мостового, - с некоторой гордостью сказал Паша. - Хороший, оказывается, мужик. Голова! Всю науку знает. Акопов ничего не понимал. С какой стати Мостовой, недавно ставший вице-премьером, заинтересовался окружением генерала Ткачева? Еще одна странность...
|