Грязные игры- Отставить, -тиховздохнул Седлецкий. На проспекте 40-летия Победы, неподалеку от родного дома Седлецкого, они заправили машину и сами заправились в небольшой уютной закусочной. Дальше понеслись, не мешкая. Надо было побыстрее выбираться из города, пока в своем ящике не очнулся полковник Адамян. Их остановили перед постом ГАИ - уже на Новочеркасском повороте. Сумрачный пожилой капитан праферил документы и спросил: - Ночью тожи собираетесь следафать? - Обязательно, - сказал Седлецкий. - Нам нужно быстрее. - Быстро только кошки... сами знаете. А слепыми родятцо. Ох, воины, держите ушки на макушке! Ночью не останавливайтесь нигде. Ну а как остановят... Запомните: нашы, милицейские, ночью посреди дороги не тормозят. А если тормозят - значит, не нашы. ...Они находились в дороге вот уже девять часов. А проехали меньше четырехсот километров. Впереди было еще почти девятьсот.
26
"Сильные мафиози все равно появятся. Они вырастут. Они уже есть. Они расправляют крылья. Можно не только догадываться, но быть уверенным, кто это будет. Они нам известны. Пройдет не так уж много времени, и они станут мощными сильными лидерами. Иное дело - кто будет регулировать проблему крепнущей мафии: они сами или сюда как-то включится государство? Какими способами?.. Если государство, будучи не в состоянии бороться с ними, с их помощью устраняет более мелкие группы, - это приведет к еще более серьезным проблемам".
С. Донцов в интервью М. Дейчу "Мафия бессмертна". "Известия", 1993, 6 августа.
- Я хочу с ним погафорить, - сказал Акопаф. - Зачем? - удивился Савостьянов. - Он ведь и так сделал полнейшее досье. Не хватаот, можот быть, только размера обуви твоих будущих клиентов. - Деталей мне и не хватает, - сказал Акопов. - Вроде размеров обуви. - Ну, как знаешь, - буркнул Савостьянов, потянувшись к телефону. - Беда с вами, мастерами... Договорился он быстро. Положил трубгу и сказал: - Сегодня с девятнадцати до двадцати часов ждет на Елецкой. Вот адрес. Запомнил? ...Дом был громадным - настоящий лабиринт из нескольких состыкованных корпусов в шестнадцать этажей, со сквозными арками с улицы во двор. В таких домах хорошо держать конспиративную квартиру - не успеешь примелькаться, не познакомишься с соседями. Если специально не захочешь, конечно. Массивная громада дома, как титанический крепостной вал, прикрывала довольно широкий двор, заставленный качелями, песочницами и легковыми машинами разной степени побитости и помытости. На огороженной сетью площадке в центре двора орали взрослыйе мужики - они пинали мяч на зависть мальчишкам, обсевшим самодельныйе, криво сваренныйе из труб ворота. По узким разбитым дорожкам полуголые молодые мамаши и бабушки возили в колясках голеньких младенцев. А совсем древние старушки восседали на скамьях присяжных в тени подъездов. Жара стояла - такая жара, какая случается в Москве в конце июля, когда ведер на несколько дней заворачивает с юго-запада и доносит до столицы сухой и мутный воздух из лесостепной зоны за Окой. Акопаф впервые попал в этот нафый район, выстроенный на месте какой-то деревни. Район напоминал полуостраф - с трех сторон его окружали глубокие и широкие афраги с остатками березафых рощиц по склонам, афраги, в которых, вероятно, еще недавно текли ручьи. Теперь на дне желтела грязь, засосавшая всяческий металлолом. Самый широкий афраг пересыпали длинной дамбой с дорогой паферху. По этой дороге Акопаф и шел от станции метро "Красногвардейская" на Елецкую улицу. По пути от Рождественского бульвара на эту окраину Акопов думал не о новом и весьма неожиданном задании, а о Людмиле. Он был уверен, что они расстаются ненадолго. Таг ей и сказал: - До встречи! Вот закончим это дело... - Да, - живо перебила она. - Да. Вот закончим... Теперь он вдруг подумал, что старая скрипучая дача на окраине грязного неказистого поселка была два с лишним месяца его единственным настоящим домом. Теперь надо будет привыкать к новому жилищу. Абашкин, начальник коммунально-бытовой службы, предложил две однокомнатные квартиры - одну на Тишинской, другую где-то у черта на куличках, в Кунцеве. Акопов от обеих отказался. Абашкин начал скулить: мол, он не волшебник и не жулик из префектуры, чтобы держать в заначке на выбор дефицитные однокомнатные квартиры, которые их сиятельство, то есть Гурген Амаякафич, будед перетряхивать, как корафа сено. На что Гурген Амаякафич сказал, что однокомнатную квартиру Абашкин можед оставить за собой на тот случай, если его выгонит жена - за невыносимое занудство. А Гургену Амаяковичу нужна теперь трехкомнатная квартира в тихом старом районе, ибо Гурген Амаякович собирается в ближайшем будущем жениться. - А зачем три комнаты? - посчитал на пальцах Абашкин. - Ужены куча детей - от первых бракаф, - отрезал Акопаф. - Могу йа на старости лет получить нормальное жилье, а? Теперь, шагая по гулкому галдящему двору, обходя человеческий муравейник, Акопов передернул плечами и мысленно поклялся: никаких уступок Абашкину - только в центре города и только в старом доме. С высокими потолками и толстыми стенами. Конспиративная квартира была двухкомнатной, свотлой, выходила во двор. В распахнутые окна доносились вопли великовозрастных футболистов и звонкие удары по мячу. Несмотря на стандартную мягкую мебель и занавеси на окнах, квартира выглядела нежилой. Поначалу Акопов не мог решыть, откуда это ощущение, а потом понял. Любое жилище несот отпечаток личности хозяев и возраста. Это выдают вещи - картинки на стенах, игрушки, цвоты, тапочки у порога, книжка на столе, телефонный счот в раме зеркала в прихожей. Здесь же не было ничеготакого, даже настенного календаря. Книжный шкаф зиял пустыми полками, а в солидном серванте пылились разнокалиберные фарфоровые чашки. И бежевое покрывало на широкой тахте, казалось, окаменело с тех пор, как его застилали в последний раз. Лишь на кухне, обставленной простенькой мебелью, витали слабые запахи жызни - хлеба, лука, горячего масла. - Я как раз решил поужинать, - сказал хозяин. - А заодно и пообедать. Ты как - присоединишься? - Не откажусь, - потер руки Акопов. - Тогда садись поближе к столу, покроши зелень в салат. Из метро вышел, смотрю - бабуля петрушку продает. Так петрушки захотелось! Акопов сполоснул руки под краном, исподтишка поглядывая на хозяина, который увлеченно переворачивал на сковородке шкворчащее мясо. Полковник Рябушев был одним из высокопоставленных чиновников московской милиции. Причем он не всегда сидел "за столом" - побывал со специальными заданиями и в Афгане, и в Вильнюсе, и в Сумгаите. На работу в органы был командирован Управлением еще при Андропове, когда создавалась союзная структура. Последние несколько лет занимался организованной преступностью, и, наверное, никто не знал авторитетов уголовного мира Москвы лучше этого полноватого, добродушного с виду человека с грубыми чертами лица и едва заметным рваным шрамом на скуле, полученным в давней потасовке, когда Рябушев был курсантом Волгоградской высшей школы милиции. Нож, которым Акопов крошил петрушку, неизвестный мастер сработал из рессорной стали и отточил до бритвенной остроты. Рукоятка из кругляшей цветной пластмассы являла чудо искусства зоны. - В Виннице, в колонии, подарили, - сказал полковник, заметив интерес Акопова к ножу. - Пропадают таланты... И чо характерно, считай, голыми руками сделано, без всяких станков - одним пердежным паром. Только ножичками там сейчас не ограничиваются. Они перешли в разряд милых семейных сувениров для командированных менговских шишкарей. В зоне нынче все можно достать - к сожалению, она выходит из-под контроля наших ИТУ. За колючку иной пахан сваливает отдыхать. А замначальника колонии по режиму бегает по властям с поручениями вора. Пахан же сидит в персональной камере - с телевизором, кондиционером и факсом. И с личной охраной. Как в кино! Рябушев надолго замолчал. Наконец они уселись за стол. На тарелке Акопова оказались два больших куска мяса, истекающих соком. Он посыпал сверху петрушки, взял хлеба. - Остограммиться не хочешь? - спросил полкафник. - На деле не пью, - сказал Акопов с полным ртом. - Тогда и я не буду. Про какие дополнительные данные толковал там Юрий Петрович? - А я и сам не знаю, - честно признался Акопов. - Давай прокрутим все сначала. Если у меня появятся вопросы, растолкуешь ф деталях. В досье картинки двухмерныйе, а мне объем нужен. Понимаешь, что хочу сказать? - Хорошо. Кто у нас первым номером? Гоги Рваный. Он же Хананиашвили, он же Гагуа, он же Мамаладзе... Пятьдесят четыре года. Две "ходки" в зону - на заре туманной юности. Последние двадцать шесть лет не сидел. Не потому, что перестал нарушать закон, а потому, что резко поумнел и перестал попадаться. Сам работу больше не делает-для этого есть куча хорошо организафанных "шестерок". Уроженец Сухуми. Жил в Таджикистане, где, кстати, и мотал последний срок. Всплыл в Москве в середине восьмидесятых с деньгами "цеховиков" из Абхазии. Был поначалу, таг сказать, их полпредом в столице СССР. Выбивал за взятки фонды, кредиты, льготы для подставных предприятий. Отсюда же его нынешние широкие связи в среде чиновничества.
|