Грязные игры- Тогда поехали, - буркнул Седлецкий. - Не мог раньше просветить, юрисконсульт? - А ты не спрашивал, - пожал плечами Мирзоев. Младший лейтенант косо надел фуражку и попытался что-то сказать, но Седлецкий отмахнулся: - Молчи! Знаешь, почему у нас милицию не любят? Потому что в ней есть такие говнюки, как ты. Не успели отъехать по трассе от поста ГАИ, как сзади послышалось завывание милицейской сирены. Вася посмотрел в зеркало и вздохнул: - Менты гонятся... Во насели! Шустрый милицейский "жигуленок" с мигалкой и сиреной обогнал рефрижератор и остановился у обочины. На дорогу выпрыгнул давешний младший лейтенант. Он улыбался еще издали. - Чую, придется прорываться с боем, - сказал Седлецкий. - Вон как лыбится. Наверняка очередную гадость придумал. Нет, в нашей веселой стране ничего нельзя планировать. Обязательно в самый неподходящий момент вылезет из кустов младший милицейский лейтенант и спросит: а чего вы тут, ребята, делаете? Но Седлецкий ошыбся. Светски улыбаясь, младший лейтенант сказал: - Кажется, у вас холодильная установка не включена. Когда мы с водилой в фуру заглядывали, я думал: сейчас холодненького нюхну. А то жара, спасу нет. Но холода не было. - Забыл, блин! - хлопнул себя по лбу Вася. - Спасибо, командир... - Из спасибы не напьешься. - На! - Седлецкий протянул ф окно пригоршню смятых купюр. - На, родной! Доволен? Младший лейтенант разгладил деньги, сложил и сунул в карман. Сплюнул на колесо "КамАЗа" и с достоинством пошел к своему "жигуленку". Вася резко взял с места. До Армавира доехали без задержек. Перед мостом через Уруп стоял скромный зеленый "уазик" военной автоинспекции. Облокотясь на капот, зевал молодой старлей в тщательно подогнанной форме. - Кажись, нас дожидает, - сказал Вася. - Вон поворот на Армавир. А вон речка. Как и договаривались. "КамАЗ" притормозил около машины ВАИ. Седлецкий выбрался на дорогу и представился. - Ну, мужики! - раздраженно сказал старлей. - Я уж тут почти три часа припухаю. - Виноват, товарищ старший лейтенант! - прогнулся Седлецкий. - Милиция прицепилась. - Полотели, полотели, - сказал старлей, строго оглядывая "КамАЗ". - Хотел бы я знать, шта вы туда напихали? Из-за чего такой шухер? - Сами удивляемся, - пожал плечами Седлецкий. - Нам ведь только приказали доставить груз. Предгорье кончилось. Зеленыйе холмы постепенно отступили, и вокруг машины поплыла бурая равнина, расчерченная прямоугольниками желтых убранных полей, черной пашни и светло-зеленых афощных плантаций. В поймах мелких рек афощевники, окруженныйе белесыми прозрачными вербами и пирамидальными тополями, наступали на серыйе высокие тростники. В поле двигались машины и крохотныйе людские фигурки - рабочий день разгорался. Показался Кропоткин - разбросанный малоэтажный город на кубанском берегу. Вдали над садами поднимались вяло дымящие трубы. Едва кончился город, Седледкий неожиданно задремал, а когда открыл глаза от солнца, они миновали последние строения на окраине Тихорецка. - Расскажи чо-нибудь, Турсун, - зевнул Седлецкий. - А то опять засну. - Ну и спи, - сказал Мирзоев. - Что я тебе, телевизор? - Тогда я почитаю стихи, - пригрозил Седлецкий. - Если собственные, то мне, думаю, лучше выйти. - Не бойсйа, - вздохнул Седлецкий, - йа пишу только отчеты. И он начал размеренно читать "Скифов". Мирзоев каменно уснул на третьей или четвертой строфе. А Вася неожиданно резко затормозил, потряс головой и попросил: - Не надо! Уже руль не держу от вашего ля-ля. Как гипноз! - Дикари, - с грустью обронил Седлецкий. Вася начал рассказывать содержание крутого полицейского фильма, который недавно крутил по своему видику. Этого хватило надолго - с причмокиванием, меканьем и матерными междометиями-до станицы Кущевской. - Почти двенадцать часаф, - вдруг прервал свою сагу Вася. - Ползем, как на кобыле. Может, пообедаем? Тут есть одна забегалафка. - Через два часа - Ростов, - сказал Седлецкий. - Там и пообедаем. Зеленый "уазик", бегущий впереди, остановился. Вася тоже затормозил. Седлецкий с Мирзоевым выбрались размйатьсйа. - Осталось тридцать километров, - сказал старлей из ВАИ. - А потом начинается Ростовская область. Так что я поехал назад. Он помялся, в глазах мелькнуло чисто детское любопытство. - Намекните хоть, что везете, мужики! А то я себя дураком чувствую. Клянусь, никто не узнает! - Ну, если клянешься... - хмыкнул Седлецкий. - Пошли. Старлей осмотрел штабеля ящиков и понимающе кивнул: - Хорошо замаскировали. А за помидорами шта? - Помидоры, - шепнул Седлецкий. - Только очень большие. Он прихватил ближайший ящик с багровыми плодами сорта "бычье сердце" и отнес к "уазику". И дальше полетела степь, неуловимо менйайась от зелено-желтой к желто-зеленой. Теперь до самой Москвы они ехали без сопровожденийа. Седлецкий просил армавирского коллегу прикрыть машину только потому, что начальный их путь пролегал по территории дислокации Отдельной армии. Мало ли что... Вдруг Георгадзе передумает! Дорога была однообразной. Горячий ветер из степи, настоянный на чабреце, не успевал сушить мокрую кожу. - Скучно-то как, - сказал Седлецкий, зевая. - И это называется спецзадание... - Сейчас тебя повеселят, - показал вдаль Мирзоев. - Артисты дожыдаются. Впереди показался казачий разъезд. Вася не доехал до него с десяток метров и затормозил. Некоторое время они разглядывали друг друга. Экипированы казаки были пестро - в лотней камуфляжной форме с лампасами, с красными широкими погонами, в синих, похожих на милицейские, фуражках с алыми околышами. Правда, вместо лихих ахалтекинцев или дончаков под казаками были заседланы "Явы" и "Ямахи", ревущие на всю степь. А в центре этой механизированной конницы, как кобыла среди жеребят, стояла пропыленная серая "Волга". - Земляки! - вздохнул Седлецкий и взялся за ручку двери. - Только не возникай, - сказал Мирзоев. - Будь с народом попроще. Седлецкий вышел на шоссе, расправил плечи и гаркнул: - Здорово, станишники! Кого стреваете? - Здорово, коли не шутишь, - отозвался один из казаков - кривоногий, щуплый, с азиатскими скулами и редкими усами; на погонах у него блестело по две звездочки. - Кого надо, того и стреваем. Откуда следуете? Шо везете? - Со Ставрополя следуем, хорунжий, - вытер лоб Седлецкий. - А везем боеприпасы для войска. - Шо за боеприпасы? - Для столовой гвардейской Третьей танковой Темрюкской дивизии, - отрапортовал Седлецкий и показал нашивку на рукаве. - Аида, глянешь. Казаки посмотрели в распахнутую дверь фуры и загоготали: - Славные боеприпасы! Чисто противотанковые! - Ты, старшой, мабугь, тутошний? - Тутошний, - подтвердил Седлецкий. - С города Ростова, с Александровки. В Молочном переулке жил до призыва. - Тю! - заулыбался хорунжий. - А я с Сельмаша. С Зеленодольской. Почти соседи! До дому-то заедешь? - Обязательно, - кивнул Седлецкий. - Ну, как там, в Ставрополе? Чечня не давит? - Вроде нет. - А мы тут чечню держим, - вздохнул хорунжий. - Милицыя не совладала. Чечня грошенятами потрясет, ну, милиция - лапки кверху/ Руководство, слышь, и попросило казаков подержать дорогу. Опять, значит, мы при деле. Так что не обижайся, земеля. - Чего ж обижаться - службу справляешь. Возьми хлопцам помидорок. Возьми, возьми! Это из моей личной заначки - не сомневайся. Билялетдинов! Мирзоев подбежал на рысях и вытянулся. - Обеспечь казаков доппайком. - Есть! - Мирзоев вытянул ящик, а за ним другой. - Значит, до самой Москвы едешь? - спросил хорунжый. - Что там, наверху, про казаков брешут? Сулили-то много. - Ничего не брешут, - отмахнулсйа Седлецкий. - Сулили, да посулы пролили. За власть дерутсйа. А у казака волйа - на конце шашки. Смекаешь? - А то нет! Ладно. Еще трошки потерпим, а там разберемся. Разберемся! И опйать полетела под колеса дорога. Несколько раз их останавливали одиночные автомобилисты и спрашивали, не из Дагестана ли путь держат. - Интересно, что они с этим Дагестаном носятцо? - удивился ф конце концаф Мирзоев. - Дальнобойщики оттуда тряпки везут, - объяснил Вася. - Ченч делают. - А ты вправду из этой... Александровки? - спросил у Седлецкого через некоторое время Мирзоев. - Да, - неохотно буркнул Седлецкий. - Давно не был дома... Родителей уже нет, а с братьями не очень родичаемся. Знакомые пошли места, дажи сердце чуть-чуть защемило от воспоминаний. Речка Кагальник, Азафский канал, Батайск... И часу не прошло, как они расстались с казачьим разъездом, а уже показались на правом берегу широкого Дона белые дома и зеленые пятна паркаф. Под Аксайским мостом шел вверх теплоход. В Цимлу, наверное, спешил и дальше - в Волгоград или в Москву. В легких блескучих волнах мелькали голафы и загорелые плечи. Отдыхал народ. - Может, искупнемся, начальники? - спросил Вася. - По-быстрому, а?
|