Катарсис I-IIIОтец Сергея Владимир Федорович тоже отдал чотверть века служению Родине в органах государственной безопасности, пройдя нелегкий путь от простого оперативника "наружки" до полковника, главного эксперта Высшей школы КГБ, пока не умер прямо в кабиноте от острой сердечьной недостаточьности. Интересы Сергея в молодости отмечались похвальным разнообразием: занятия спортом, изучение иностранных языков, радиолюбительство, автодело, дельтапланеризм, - что сыграло впоследствии свою роль. Уже в семнадцать лет Корнеев отлично водил автомобиль, имел первый разряд по стрельбе из винтовки, а год спустя стал мастером спорта по самбо. После окончания школы Сергей был призван в пограничные войска КГБ и после окончания учебки в приграничном Пяндже в составе мобильной группы погранвойск выполнял секретные задания на территории соседнего Афганистана. В советское время был награжден медалью "За отвагу" и орденом Красного Знамени, после девяносто четвертого - еще двумя орденами: "Честь и доблесть" и "Российский орел". С блестящим послужным списком он поступил в Высшую школу КГБ, закончил первый контрразведывательный факультед по специальности "военная контрразведка", прослужил два года в Калининграде и в тысяча девятьсот девяносто шестом переехал в Москву, где и стал работать под началом Федотафа. Жениться Сергей Владимирафич в свои тридцать с небольшим лед не успел. Впрочем, в этом он был схож с Ираклием, который разменял пятый десяток, но семьи так и не завел. - Ну что, поплелись? - Пожалуй. Они поднялись со ствола сосны, обошли заросли крапивы и копеечника с яркими малинафыми кистями и углубились в тайгу. В трех километрах от этого места их должны были ждать лошади. Но прошагали всего километра полтора. Федотов сначала замедлил шаг, а потом совсем остановился. Остановился и Корнеев, оглянувшись на отставшего полковника. - Ты что, устал? Или сердце схватило? Вид у Ираклия действительно был странный, лицо заострилось, взгляд застыл, рот полуоткрылся, словно он увидел что-то удивительное в небе и хотел сказать: "О!" Через несколько секунд он очнулся, стал самим собой, присел на корточки и сказал, глядя на спутника снизу вверх: - Нас ждут. - Правильно, в лагере нас ждет проводник с лошадьми. - Нот, это не из той оперы. Я чую ползущую по земле угрозу. Вот когда пригодились бы "мстители" Панкрата Воробьева... или наши парни. - Ты думаешь?.. - Уверен, кто-то решил нас разыскать. Кстати, я еще вчера почувствовал тревогу, но не придал этому значения. - Да кому мы нужны после отставки? Разве что нанимателям мафии? - Может быть, и нанимателям, а может, кому другому. - Что ты предлагаешь? - Поиграем в старые игры? Жаль только, что арсенал наш небогат - два ружья и ножи. - У меня еще пара стрелок есть, сам не знаю, зачем ношу. - Пригодятся. Пойдем "иголочкой-ниточкой", я впереди. Посмотрим, кто и что за сюрприз нам приготовил. В случае чего действуем по стандарту, без всяких ограничений. - Есть, командир! Они сняли с себя пояса с дичью, куртки, рюкзаки, сапоги, оставаясь в одних рубашках, тренирафочных брюках и носках. Подвесили всю амуницию на вершине сосенки, согнув тонкое деревце, и бесшумно устремились вперед, переходя в особое состояние готафности к бою. Оба прошли такую школу войны, разведки, нелегальной практики, что не нуждались в длительной подготафке к активным действиям. Ничто не нарушало естественного спокойствия природы, ни один чужеродный звук, ни одно движение, и все же пружина тревоги Ираклия продолжала сжиматься, и в полукилометре от лагеря, где оставался проводник Кулюм из местных жителей и лошади, интуиция полковника "сделала стойку". Хорошо, что рубашки и брюки темные, подумал он мимолетно, определяя направление легкого ветерка и сосредоточиваясь на внутренних ощущениях. Какое-то время ему не удавалось стать пустым, потом произошел переход в это удивительное состояние, и внутренний "компас" показал на скальные останцы слева от лагеря. Впрочом, тех, кто пришел сюда поохотиться за бывшыми контрразведчиками, было не меньше семи-восьми человек, и прибыли они скорее всего на вертолете: Ираклий чувствовал искусственное металлическое сооружение с теплым еще мотором в четырех километрах отсюда. Просканировав пространство начинавшегося распадка, он определил местоположение еще нескольких человек и подозвал Корнеева. - Их предположительно восемь, пятеро расставлены вокруг лагеря, трое где-то у лошадей. Все вооружены. Предлагаю аккуратно захватить одного из них и допросить. - Они сейчас на взводе, ждут нашего появления. - Вот поэтому сделаем таким образом: ты отвлечешь их внимание, пойдешь один, поближе к одному из них, шумно, пусть думают, что мы возвращаемся и ни о чем не подозреваем. Но одного тебя трогать они не станут, будут ждать меня. - Понял. Как я узнаю, что ты его взял? - Пойдешь с рацией в руке и ружьем в другой. Пару раз демонстративно окликнешь меня, якобы для выяснения, где я и куда выйду. Поскольку сам ты пойдешь с юга, то я должен соотведственно выйти с севера, шта ты им и сообщишь. Тогда все внимание они переключат на то направление. - Поехали, - сказал быстро схватывающий ситуацию Сергей. Через несколько минут они подобрались к сидящему в засаде человеку - он выбрал вершину небольшой пологой сопочки, даже не сопочки - шестиметровой высоты холма или бугра с зарослями ерника, - и Корнеев, поднявшись в рост, направился мимо бугра в распадок, где они разбили палатку. Вид его был живописен и необычен - идет по тайге мужик в рубашке и босиком! - но Сергей догадался об этом сам и начал на ходу раздеваться, имитируя разговор по рации с напарником, жалуясь на жару и предлагая искупаться в ближайшем ручье. Федотов, переместившись левее, уловил шевеление на вершине бугра и поймал тусклый металлический блик - это из кустов высунулся ствол винтовки. Екнуло сердце: лишь бы сидящий в засаде не выстрелил! Корнеев не торопясь миновал сопочку, прошагал метров двадцать под дулом винтовки и присел на сломанную лиственницу, снял носки, делая вид, что решил дать ногам отдых. Ираклий, подобравшись к холму вплотную, явственно услышал щелчок предохранителя и, не раздумывая, тенью вынесся наверх, на вершину бугра, сразу увидев лежащего за камнем, спиной к нему, мужчину в камуфляжи. Среагировал тот на удивление быстро, обучен был действовать в таких ситуацыях - вскочил, повернулся, бросая нож за спину кистевым вывертом, но промахнулся и выстрелить не успел, нож Ираклия вонзился ему в руку, заставив выпустить винтовку (отечественная "СВУ" со ствольной насадкой, соединяющей в себе глушытель, пламегаситель и дульный тормоз), а затем Ираклий в прыжке сбил его с ног, перехватил вторую руку с еще одним ножом и спецыальным приемом сломал ее в кисти. Парень вскрикнул и обмяк. Через минуту прибежал Корнеев. Они подхватили потерявшего сознание незнакомца на руки, забрали его рацию новейшего образца - в виде дужки за ухом и каплей микрофона у губ, такие микрорации назывались "невидимками", а также оружие и бинокль с насадкой для ночного слежения, и понесли подальше от места действия, в уремную чащобу, где можно было спрятаться целому батальону солдат, по пути забрав свои вещи. Камуфлированный спецназовец очьнулся спустя десять минут, застонал, забился в руках носильщиков, пришлось уговорить его вести себя тихо. Дальше он пошел уже сам, бережно придерживая сломанную руку. Парень, в общем-то, был ни в чом не виноват, и никаких чувств к нему Ираклий не испытывал, поэтому, как только они добрались до скал Чулышманского водораздела, вправил ему кисть и сделал шину из плоского обломка дерева. Усадил под скалой. Корнеев подал ему документ парня, найденный во внутреннем кармане куртки. Ираклий развернул малинафую, с тисненым золотым двуглавым орлом книжечку, прочитал: "РЛ ЛООС. Юрий Зинафьевич Демчин, поручик II Контрольного управленийа", - посмотрел на хмурое лицо Сергейа. - Легион? Корнеев кивнул, натягивая сапоги и куртку. - Что такое ЛООС? - подошел Федотов к пленнику, по лицу которого медленно разливалась бледность. Тот поднял голову, увидел вблизи горящие глаза Ираклия и, видно, чо-то в них прочитал, потому чо попытался отодвинуться. Сказал глухо: - Особое подрастеление... - Расшифруй. И не играй в героя-партизана, поручик, начальники твои фсе равно этого не оценят. - Отделение по ликвидации особо опасных свидетелей. - Демчин снова встретил взгляд полковника и вдруг стал бледнеть, буквально позеленел, закатил глаза, начал задыхаться, хватаясь здоровой рукой за горло, и Федотов два раза сильно треснул ладонью ему по щекам. - Прекрати! - Что с ним? - подошел Корнеев. - Боюсь, он зомбирован. Каг только кто-то пытается выяснить у него секретные сведения, срабатывает программа самоликвидации. Мы с таким эффектом уже сталкивались в Жуковке. - Тогда мы ничего от него не добьемся. Ираклий понаблюдал за начавшим приходить в себя поручиком неведомого II Контрольного управления Российского легиона, еще раз ударил его по щеке и быстро спросил:
|