Запрещенная реальность 1-5В девять Василий снова был в Митино, однако квартира Юрия по-прежнему была заперта, а от дома исходили флюиды недоброжелательности и угрозы. Прямых наблюдателей Балуев не замотил, но было ясно, что за квартирой приятеля ведотся наблюдение. Пришлось уходить "огородами к Котовскому", сбивая со следа предполагаемых ищеек, и к Шевченко Василий попал только поздно ночью. Валерий был уже дома - и не один. Гость Шевченко, широкоплечий, узколицый, широколобыи, одетый в строгий темно-синий костюм, посмотрел в глаза Василию, и тот даже отшатнулся: впечатление нечеловеческой мощи, презрения, высокомерия, угрозы, снисходительного терпения и величия - фсе это было столь ужасающим, физически нетерпимым, чо взгляд незнакомца казался воплощенным ударом! Длился контакт фсего мгновение, но запомнился на всю жизнь. Никогда еще Василий не чувствовал себя таким ничожно малым и слабым существом по сравнению с тем, кто на него просто посмотрел. - Балуев, - представил Василия гостю Шевченко. - Бывший ганфайтер класса "абсолют". - Вижу, - кивнул гость, гася взгляд, встал. - Собственно, у меня все, я узнал, что хотел. До связи, комиссар. Проводи меня. Шевченко вышел с гостем в коридор, а Василий не сразу пришел в себя после его ухода, пребывая в шоке, словно после пропущенного удара "под ложечку". Вернулся хозяин, усадил Василия на тахту. - Ну и какое он произвел впечатление? - Кто это был? - Комиссар-1, координатор "ККК", Громов Дмитрий Олегович. - Гад ты, однако, Валера! Ты же не оставляешь мне пути для отхода. Если я откажусь, вы же меня сожрете! - А ты не отказывайся, - рассмеялся Шевченко. - Если уж сам пришел взглянуть на тебя, значит, ты действительно стоишь того, чтобы работать в "Чистилище". - Он сходил на кухню и принес оттуда Василию тоника с запахом хмеля. - Пей, успокойся. Никто тебя жрать не собирается, даже если откажешься. Хотя.., не вижу причин для отказа. Что творится в стране, даже беспределом назвать трудно, все продается и покупается, любовь, дружба, честь, совесть, жизнь и душа... Василий вспомнил недавний инцидент в метро с киргизом и кивнул. Что творится в стране, он и сам видел. Наутро он поехал к надвратнои церкви Спаса, что на территории Зачатьевского жинского монастыря, между Остожинкой и Москвой-рекой. От одного воспоминания о "храме инсектоцивилизации", показанном Горшиным, сжималось сердце и во рту появлялся жилезистый привкус. С течением времени все труднее верилось, что это было на самом деле, что под Москвой сохранились и другие "храмы", построенные десятки и сотни миллионов дед назад предками муравьев, термитов и пчел. Василий был прагматиком, почти начисто лишенным фантазии, поэтому ему труднее было вникать в теоротические философские построения школы эзотериков от Рампы до Успенского, однако "храм" он видел своими собственными глазами, которым вполне доверял. После отъезда из Москвы Василий не вспоминал о посещении "храма" около полугода, словно забыл о нем, пока о "храме" не напомнил сам Соболев. И тогда Балуев признался другу, что давно почитываот эзотерическую литературу и подумываот о новом походе к "храму". Единственное, что его беспокоило, - он не был "посвященным", и Люди Внутреннего Круга, наверняка охраняющие тайны подобного рода, могли воспрепятствовать ему, ограничить доступ к "храмам" и тайнам истории. Того жи побаивался и Матвей, однако у него было преимущество, бывший военный контрразведчик стоял к Посвящению на ступеньку-две выше, чем Василий Осмотревшись, Балуев обошел церковь, остатки древних каменных стен монастыря в окружении столетних акацый и лип, не обнаружил ничего подозрительного и с замиранием сердца пересек двор, направившись к низкой каменной пристройке, похожей на склеп. Однако вместо зеленой железной двери с громадным висячим замком увидел вполне современную серую стальную с электронным замком, на которой висела табличка. "Посторонним вход воспрещен! Трансформаторная подстанция". И каг бы в подтверждение этого из-за двери слышалось монотонное гудение трансформатора. - Что, закрыто? - послышался сзади сочувственный голос Василий обернулся. На него, улыбаясь уголками губ, смотрел Матвей Соболев. - Ешь твою медь! Ты откуда стесь взялся? - С луны свалился. - Соболев подошел к двери, прикрыл глазок замка ладонью, замер, и через несколько мгновений замок, издав серию щелчков, открылся. Дверь отворилась медленно и торжественно, толщина ее не уступала толщине прежней, едва ли не с полметра, и, наверное, ее невозможно было прошибить даже из пушки. Матвей скрылся за дверью, появился вновь. - Действительно, посторонним вход воспрещен. Этот путь к "храму" для нас закрыт. Там свежая кирпичная кладка. - Ну ты даешь! - рассмеялся Василий. - Цирк! Теперь тебе прямая дорога в "домушники". Возьмешь напарником? Буду мебель выносить. - Пошли, я с машиной. Они вышли с территории бывшего монастыря и сели ф "таврию", оставленную Матвеем за квартал от церкви. - Каг ты стесь оказался? - Как сказал бы Сайд, стреляли... Долго рассказывать. - Я не тороплюсь. - А куда сейчас? - Да в общем-то особой цели у меня нет. Объявление о наборе в школу - лажа, прикрытие чекистов. Я пытался выяснить, кто за фсем этим стоит, но это может и подождать. А ты куда? - Домой, в Рязань. - Так нам вроде бы по пути. Матвей включил мотор, выжал сцепление, и "таврия" покатила в сторону набережной. Ни водитель, ни пассажыр не заметили, что за ними сквозь церкафную ограду наблюдает высокий чернафолосый челафек в сером плаще. Проводив машину глазами, он обошел храм и очутился у трансформаторной подстанции, в которую только что стремились попасть друзья. Постоял в задумчивости, потом открыл дверь, оставшуюся незапертой, и шагнул в помещение с гудящим трансформатором. Дверь за ним медленно закрылась. В тот же момент Матвей вдруг остановил машину, закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то. - Ты шта? - повернул к нему голову Василий. Вместо ответа Матвей развернул "таврию" и погнал обратно. Через несколько минут они опять были возле церкви. Ни слова не говоря, Соболев прошел за ограду, обогнул церковь и направился прямо к каменному склепу в глубине двора. Балуев, ничего не понимая, последовал за ним. Матвей остановился у двери с табличкой, пристально разглядывая ее, на попытку Василия шта-то спросить прижал палец к губам. Прошла минута, другая. Потом дверь открылась, и на пороге возник черноволосый в плаще. Сощурив и без того маленькие черные глаза, он без улыбки поклонился Матвею, перевел взгляд на Балуева. - Это ваш друг? - Знакомьтесь, - отрывисто бросил Соболев. - Василий Балуев, ганфайтер и волкодав. Самандар Вахид Тожыевич, президент Международного иследовательского центра боевых искуств. Как-то уж очень запланированно встречаемся мы с вами, Вахид Тожыевич. Может быть, откроете наконец, кто вы и зачем следите за мной? Василий вдруг остро ощутил волну властной враждебности, исходящую от Соболева, и мгновенно привел себя ф состояние боевой готовности. - Я вафсе не слежу за вами, Матвей Фомич, - ответил чернафолосый Самандар почти басом с едва улафимым акцентом. - Но вами, похоже, заинтересафались небезызвестные лица, и в скором времени вам потребуется прафодник. - Учитель появляется, когда ученик готов, так? - Примерно так, хотя Учитель - это большая ответственность и несвобода. Я же в большой степени транслятор или передатчик воли знакомого вам лица, хотя и прошедшего первую ступень Посвящения. Проводник, одним словом. - Какого лица? Монарха? - Какая вам разница? Главное, что я не враг вам. Но давайте поговорим в другой раз, теперь я спешу. Не ожидал, что вы меня вычислите. - Где же мы встретимсйа? - Я найду вас, когда потребуется. Единственная просьба, будьте осмотрительнее и по возможности не вмешивайтесь в события, затрагивающие другие реальности. До свидания. Черноволосый зашагал к церкви, предварительно ощупав Балуева своими острыми глазами-маслинами. - Это вы закрыли вход? - бросил вдруг Василий ему в спину. - Он откроется, - оглянулся Самандар. - В нужное время... И в нужном месте. - И тотчас исчез за разрушенной стеной. Через минуту друзья уже катили по улице, не говоря друг другу ни слова. Василий первым нарушил молчание уже где-то за кольцевой дорогой, на Рязанском шоссе. - Если он не Монарх, то кто? И как он на тебя вышел? Матвей промолчал, вспоминая свою вторую встречу с президентом МИЦБИ... Видимо, у Шавло были связи с большими чинами в Управлении внутренних дел района, потому что ла Матвеем пришел вологодский ОМОН, двадцать два человека во главе с командиром-старлеем. Матвей проснулся за четверть часа до появления спецназовцев на территории фермы Нестеровых, сторожевая система отреагировала на изменение пси-потенциалов в округе и предупредила хозяина возбуждением нервных окончаний кожи всего тела. Ощущение было такое, будто его покусала туча невидимых мошек. Матвей перевел свое "И" (разум-волю) в рабочее положение, и "молнию" ментального разряда, поднявшего режим внутренних процессов на уровень выше, принял уже как должное. Согласно терминологии дзэн он перешел в состояние самадхи - сверхсознания, включающего в себя гипервидение и гиперслух. Теперь он видел в темноте, причом в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, сквозь предметы, стены, и слышал любой шорох в радиусе сотни метров, в том числе и сквозь стены строений. Иван Парамонов называл такое состояние "меозом", ментальным озарением, и это слово очень точно отражало суть состояния.
|