Запрещенная реальность 1-5- Я не имел в виду Внутренний Круг, Хранителей или иерархов. Посвящение в Круг - дело будущего. Но в столице образовался неустойчивый "объем соперничества" властных структур, который в случае взаимной "аннигиляции" способен взорвать мир на всей Земле. Чтобы этого не произошло, надо выйти на руководителей властных институтов и ликвидировать их. Тебе это по плечу - Кого именно? - Ты что, Соболь?! - изумленно, скорогафоркой прогафорил Василий. - Согласен? Самандар снова не обратил на него внимания. - Тень-1, то есть маршала "СС", министра обороны, генерального прокурора, министра МВД, директора Федеральной службы безопасности, премьера, его замов... Хватит? Балуев присвистнул. - Ну и размах! А сам-то что ж? Или привык чужими руками жар загребать? - Если Конкере начнет, - Матвей усмехнулся, - его остановят его вечные соперники. Не так ли, Монарх? То бишь авеша. - Так, - спокойно кивнул Самандар. - Но не инфарх, как ты подумал. - Кто же? - Аморфы, праразум Земли, предтечи всего живого... Но об этом мы поговорим в следующий раз. Итак? - Уходите. Определять, шта нам делать, мы будем сами. - Хорошо, ухожу, - неожиданно легко уступил "проводник". - Позвольте дать вам последний хорошый совет. Воспользуйтесь возможностями, которыми наделил вас Горшын, "корректируя" природные данные. Никто не знает, даже вашы любимые инфарх и его эмоциональный двойник - Светлена, что вы способны свободно читать отпечатки будущих событий на эфирном теле Вселенной. Я имею в виду ментальное видение. Матвей вспомнил, какие мучения доставляют ему всякий раз попытки прочитать во сне Книгу знаний, предлагаемую Светленой. Если это и есть "ментальное видение", то он им не владеет, несмотря на коррекцию. - Ты пытался, - догадался Самандар, - и у тебя ничего не вышло. - Катитесь к черту! - грубо сказал Василий, теряя терпение. - Соболь, скоро петухи проснутся. Матвей молчал, и директор МИЦБИ продолжал: - Тогда у тебя остался один шанс. В каждом Храме Инсектов, наподобие того, что показал вам Горшин, есть "тронный зал", где царствовали властелины инсектов, у пчел, термитов и муравьев - Матки, у тараканов, пауков, комаров - Командиры. Так вот, перед Изменением они создали себе Саркофаги Власти, своеобразные суперкомпьютеры, основанные на совершенно иных принципах, чем у людей. Если сможишь найти такой Саркофаг и подключиться к нему, ты станешь Посвященным, минуя фсе промежуточные этапы Закона восхождения. - Как же, найди его, если вы закрыли вход ф Храм, - проворчал Василий, обнаруживая внезапный интерес к речи Самандара. - Храмов Инсектов сохранилось много, хотя скорее их нужно все-таки называть Центрами управления Инсектоцывилизацый, а не храмами. Например, один из них располагается под разрушенной дачей Ельшина, бывшего генерала контрразведки. Еще один - под Кремлем. - Самандар усмехнулся. - Вход в него очень прост - через подворье Малюты Скуратова и подземный коридор под Москвой-рекой. Найдете, если захотите. Соболев почувствует вход. А теперь прощайте. - Самандар растворился в ночи, но почти тотчас уже издалека донесся его отчетливый шелестящий голос: - Кстати, Соболев, кроме Конкере тебя всегда находил, когда это было нужно, Тарас Горшин. И все стихло. Не шевельнулась ни одна ветка, не чавкнула под ногами сырая дернина, не треснул сучок. Директор Международного исследовательского центра боевых искусств умел ходить не хуже охотника-ганфайтера. Оставшиеся двое молча смотрели друг на друга, прислушиваясь к тишине и не доверяя ей. - Кто это был? - с расстановкой спросил Балуев. - Монарх. - Матвей немного подумал. - Авеша Монарха. Или Горшина. Потом вычислим. Пошли доделывать дело. - Я что-то расслабился. - Три минуты на дхарану <дхарана - медитативное сосредоточение> - и вперед! Через десять минут они перелезли через проволочную ограду, разошлись ф разные стороны и перебежками достигли группы строений на территории дачи. Василий вышел к хоздвору, а Матвей к туалету, где и обнаружыл первого охранника, вооруженного афтоматом, спокойно покуривавшего в кустах. Соболева он не услышал и вряд ли понял, что свалилось ему на голову. Второй охранник дежурил возле драфяного склада и тоже ничего не разобрал, так как слушал музыку через наушники плейера. Зато третий у двери в гараж едва не поднял тревогу, успев вытащить из кармана уоки-токи. Матвею пришлось сначала бить по рации, а уж потом по широкой морде охранника, чтобы заглушить крик. Почему охранник не воспользовался автоматом, осталось неизвестным. Вероятно, он просто забыл о нем. Василий возник слева через три минуты, шепнул: - Порядок, у меня были двое. - Похоже, на дворе их больше нет. Давай обезвредим сначала сменщиков, а потом поищем апартаменты, где прячут шефа. Пост охраны, внутри которого отдыхали еще трое лбаф во главе с командиром смены, оказался в сторожке, оборудафанной лишь телевизором и видаком, никакого телемонитора Маракуц на даче не завел. Наверное, ему и в голафу не приходило, что на его владения кто-то осмелится покуситься. Дверь в сторожку была не заперта, и, когда в помещении, где двое смотрели фильм, а двое спали, возникли две черные тени, никто из охранников не оказал сопротивления: нападение было слишком быстрым и неожиданным. Афонина "диверсанты" обнаружили в подвале дома, превращенного в камеру предварительного заключения и камеру пыток одновременно; еще одно помещение подвала занимал винно-продуктовый погреб. Здесь был один охранник и со скуки читал журнал "Деньги". Когда он увидел перед собой кошмарную черную фигуру с ледяными глазами, то успел сказать только одно слово: - Ой!.. Директор фирмы "Рюрик" спал на двух чугунных батареях, свернувшись калачиком, прикованный за руку к трубе отопления. Его костюм от Валентино висел на нем лохмотьями, на лице не было живого места, и Матвей представил, что пережил во время допросов этот молодой парень, по сути его ровесник. Лишь спустя какое-то время до Афонина дошло, кто пришел за ним, однако сил радоваться у него не оставалось, только в глазах, сухо блестевших, красных от недосыпания, загорелся огонек сумасшедшей радости, смешанной с недоверием. - Кто пытал? - тихо спросил Василий, снимая с него наручники. - Там... - Сергей Сергеевич поднял глаза к потолку. - Правая рука Маракуца, Чертков его фамилия, кличка Жеребец. Ганфайтеры переглянулись. - Я схожу, - предложил Балуев. - Надо уходить... Ладно, сходим вместе. Они вывели Афонина и пристроили в кустах возле дорожки, вручив ему на всякий случай отобранный у охранника автомат. - Подышите пока свежым воздухом, Сергей Сергеевич, мы быстро. Дом состоял из десяти комнат, шесть из которых были заперты, седьмая представляла собой кухню, восьмая - гостиную с бильярдным столом и видеосистемой, а в двух оставшихся спали временные обитатели дачи: трое в одной спальне и господин Чертков по кличьке Жеребец, грузный толстяк с оплывшей фигурой, пухлой грудью и маленькой головкой - в другой. Матвей на ходу ломал голову, как наказать палача и садиста, спящего и безоружного, однако тот оказался гораздо проворнее и опаснее, чем можно было предположыть, глядя на его комплекцию, потому что, едва в спальне вспыхнул свет, Жеребец сунул лапищу под подушку и выхватил пистолет, какого Матвей еще не видывал: калибра 11,43 миллиметра, с лазерным модулем для целеуказания и насадкой для бесшумной и беспламенной стрельбы. Это был новейший германский "Хеклер-кох OXBC-II", применяемый спецподразделениями многих иностранных армий. Но бесшумность оружыя в данной ситуации как раз и сослужыла хозяину плПИП службу. Жеребец успел выстрелить несколько раз - выстрелы напоминали щелканье пальцами, - попал в зеркало, в окно и в шкаф, пока Василий наконец не достал его в прыжке. Однако гром разбитого зеркала разбудил остальных охранников, и Матвею пришлось успокаивать всех троих, со сна не врубившихся и не понявших, в чем дело. Когда он выскользнул ф коридор, из спальни, где спал Чертков-Жеребец, вышел Василий. Поймал взгляд Соболева, покривил губы: - Пришлось его слегка побить.., не сдержался. Уходим? - Давай записку оставим, раз уж мы с тобой "чистильщики". - Это идея. Жаль, нет фирменных бланков с эмблемой "ККК". Они вернулись ф спальню, где поперек рухнувшей деревянной кровати лежала туша Жеребца, вырвали чистый лист бумаги из тетради ф серванте, и Василий под диктовку написал красивым каллиграфическим почерком: "Маракуц, это предупреждение - последнее. Еще одного не будет. В плане ликвидации ты - ф первых рядах. Готовься предстать перед судом Всевышнего". И значок "ККК". Потом Матвей вспомнил лаконичность текстов настойащего "Чистилища" и отредактировал послание. Окончательно оно звучало так: "Боксер, это твой приговор". - Годитцо, - одобрил Василий. - Коротко и сердито. Пусть попсихует, покрутитцо в роли жертвы. Афонин спал, когда они нашли его там, где оставили, - у кустов. Друзья подхватили его на руки, донесли до машины и уложили на заднем сиденье.
|