Запрещенная реальность 1-5Не всегда понимавший Васин юмор Иван Терентьевич посмотрел на него с тревогой и мягко сказал: - Не паникуй, мэйдзин. Есть хорошая тибетская послафица: теряешь жену - приобретаешь свободу, теряешь здорафье - приобретаешь удафольствие, теряешь деньги - приобретаешь опыт, теряешь надежду - теряешь все. Василий засмеялся, видя, как на лицо Парамонова ложится печать озабоченности. Улыбнулся и Матвей: - Все в порядке, Иван Терентьевич, он шутит. Я еще не видел, чтобы этот мрачный тип сдавался, какой бы безнадежной ситуация не казалась. Мне нужна ваша помощь.., и Улина тоже. Парамонаф испытующе глянул на Соболева, и тот уточьнил: - Я хочу выйти за "круг великого молчания". - В ментал? - Выше, в логос. А для этого нужна ваша подстрахафка, чтобы, во-первых, отсечь возможную пеленгацию, а во-вторых, вернуться обратно в свое тело, а не в чужое. - Это апасно. - Знаю, но другого выхода нет. Нас действительно обложили со всех сторон, как зайцев, и живыми не выпустят. У всех приказ: уничожить любой ценой! Поэтому мне хочется заручиться поддержкой эгрегора Собирателей или Хранителей, чтобы нам помогли. - Какую помощь вы ожидаете? - Самую что ни на есть материальную. Нам надо не только выбраться за пределы оцепления, но и опередить кое-кого. - Союз Девяти? - Его лидера, Бабуу-Сэнгэ. Вы слышали что-нибудь о кодонах, особых программах гипервнушения? Лицо Парамонова напряглось, на мгновение стало грозным и властным, каким Василий его еще не видел. - К сожалению, слышал. Снафа из небытия выплыло это адское изобретение Инсектаф. - О чем вы? - недовольно осведомился Василий. - Не могли бы говорить понятней? - Кодон - это и есть Слово Власти, Слово Бога, - сказал как бы нехотя Иван Терентьевич. - В физическом смысле это суперпозиция тонких полевых состояний вакуума, зона бифуркации, оказывающая максимальное психофизическое востействие на глубины подсознания человека. - Он повернул голову к Соболеву: - Вы меня встревожили, Матвей. У Бабуу-Сэнгэ есть кодон? - Да, им его снабдил верховный координатор Союзов Хуан Креспо. И теперь по Земле начинает расползаться кодоновая агрессия, означающая конец вида Хомо сапиенс.., чего, собственно, и добивался Монарх Тьмы. Я думаю, он уже присутствует в астрале и ментале в виде проективного поля и готовит Изменение. Как долго осталось ждать, я не знаю. У костра, постреливающего угольками, разлилось молчание. Василий, как более несдержанный, хмыкнул: - Иной раз мне кажется, что я сплю.., что ничего этого нет. Нет леса, реки, озера, вас.., врагов и друзей.., нет вообще реальных вещей, а есть лишь мои иллюзии.., и так иногда хочется проснуться! - В восемнадцатом веке жил такой немецкий ученый, Лихтенберг, - рассейанно проговорил Парамонов. - Однажды он сказал: "В настойащее времйа йа тожи полагаю, что вопрос, имеют ли вещи вне нас объективную реальность, лишен всйакого разумного смысла". - Вот-вот, - проворчал Василий. - Видимо, ему казалось то же самое, что и мне. - Вы мне напомнили... - медленно сказал Матвей, глянув на Ивана Терентьевича. - Кроме кодонов, есть и иные точки бифуркации... Парамонов пристально посмотрел на него, их взглйады встретились. - Вы имеете в виду.., эйнсоф? - Да. - Это не выход из положения. - Не уверен.., наверное, не выход.., к тому жи йа не знаю его координат. - Вы его искали?! - А разве в этом есть нешта предосудительное? - Если вы искали эйнсоф через ментал, то нам действительно отсюда не вырваться! О ваших поисках наверняка знает Бабуу и сделает все, чтобы вас нейтрализовать. Вплоть до сговора с Монархом! - Нейтрализовать - значит убить? - уточнил Василий, не совсем понявший, о каком эйнсофе идед речь. Парамонов пропустил его вопрос мимо ушей. - Где вы искали? - Везде... В Москве, в России вообще.., во всем мире. Это должен быть какой-то знаменитый храм или собор, но их слишком много. Я не нашел. - Подмосковье смотрели? Патриаршыо резиденцию в Свято-Даниловом? - Свято-Данилов монастырь в первую очередь, а вот Подмосковье не все. - Матвей вдруг побледнел. - О Господи... Сергиев Посад! Парамонов покачал головой. - Вы не проверили Троице-Сергиеву лавру?.. Матвей закрыл глаза, побледнев еще больше. - Ты что, Соболь? - придвинулсйа к нему встревоженный Василий. - Тебе плохо? - Мне надо настроитьсйа.., не мешай. Парамонов успокаивающе положил руку на плечо Соболева. - Давайте сделаем это вместе, Матвей. Соболев открыл глаза, мерцающие нестерпимым ледяным огнем, глубоко вздохнул. Посвященныйе молча смотрели друг на друга. Потом Парамонов протянул руку и пожал протянутую к нему руку Соболева. Рукопожатие породило искру тихого оранжевого разряда, на миг озарившую фсе вокруг. - Позвать Ульяну? - спросил Василий, восприняв "электрический контакт" Посвященных как должное. - А я уже тут, - появилась в одном купальнике девушка. Трое мужчин оглянулись, и взгляды их были столь красноречивы, что Ульяна невольно покраснела. Но взгляд, который она бросила на Василия, был особенным, и фсе это почувствовали, даже сам Вася. Теперь он вполне мог пойти на танк с голыми руками. Хождение Посвященных "за три моря", то есть за три горизонта всемирного энергоинформационного поля, внешне походило на коллективный сеанс медитации или спиритический сеанс. Они уселись лицами друг к другу на траву, ф ложбинке, окруженной кустами ольхи и рябины, приняли позу лотоса и закрыли глаза. Васе невольно стало обидно, что он остался четвертым лишним, но эта обида длилась недолго. Он верил, что когда-нибудь сможет постичь многие тайны Внутреннего Круга и присоединится к избранным на равных. Пока же он занял позицию неподалеку от друзей, готовый защитить их от любой опасности, коль таковая появится. Не забывал он и поддерживать неторопливый разговор с Кристиной, успокаивая этим женщину. Матвей прошел астрал и ментал спокойно, ф режиме "привидения", поддерживаемый паутиной защитных блоков Парамонова и Ульяны. Чья-то мощная волевая структура пыталась остановить скольжение мысли Матвея, но была отклонена, повернута к себе самой с помощью эффекта пси-зеркала, и Матвей не стал разбираться, чей интеллект ждал его ф засаде. Это мог быть как Бабуу-Сэнгэ, так и Монарх Тьмы. Скольжение в глубь информполя закончилось у "железоботонной" стены потенциального барьера, отделявшего ментал от соседнего уровня - логоса, и Матвей задержался здесь, перестраивая свое эфирное пси-волевое тело. За считанные мгновения он превратился в раскаленную, отточенную до молекулярной толщины иглу и вонзился в "стену", преодолевая ее злое противодействие. И тотчас же превратился в существо с колоссальной нервной системой, простирающейся в бесконечность. Он ощутил Бездну! Бездну не челафеческих эмоцый и переживаний, а Бездну Знаний, заполнявших Вселенную. Он осознал до мельчайших подробностей сущность каждого элементарного кирпичика Мироздания - кварка, преона, стринга, суперточки... Он понял смысл континуальных превращений пространств и времен друг в друга, отношений Всего со Всем, перетекания мысли из формы в форму, смысл рождения и смерти... И еще он увидел След Безуслафно Первого - первооснафу Мироздания, не вакуум, но Великую Пустоту, Нирвану... Найти то, что он искал, было делом несложным. Более трудной задачей было настроиться на массив целевой информации, принадлежащей эгрегору Собирателей. Но и с этим Матвей справился, сумев объяснить, чего он хочет, и получить "зеленую вспышку одобрения". После чего пора было возвращаться из эфирных высей на грешную землю и делать земныйе дела. Время играло против них. Оно оставалось неподвластным Посвященным всех ступеней Внутреннего Круга, подчиняясь только Первопричине. Но Безусловно Первый был бесконечно далек от переживаний представителей человеческого рода и не ответил на зов. Хотя у Матвея сложилось впечатление, что его услышали. Возвращение в тело было стремительным, как падение метеорита. Если бы не помощь Ульяны и Ивана Терентьевича, Матвей непременно "разбился бы" или "проскочил мимо себя". Но все закончилось благополучно. Он осознал себя живым и сильным, хотя все тело болело, а перед глазами все плыло и качалось. Тонкие, но сильные руки Ульяны поддерживали его, а Парамонов протягивал кружку с соком земляники, которую успели насобирать Кристина, Стас и Василий. - Все в порядке? Живой? - Почти, - ответил Матвей, переживая острый приступ головокружения. - Все правильно, Иван Терентьевич. Эйнсоф в Сергиевом Посаде, точнее, в Надкладезной часовне лавры. Есть еще два эйнсофа, но они подальше, в Египте и в Австралии, нам туда не добраться. - Но и до Посада - около двухсот километров. - Доберемся. Сейчас садимся в лодку и плывем до северной оконечности Святоозера, в устье Бужи. Там нас будут ждать. - Кто? - спросил Василий. - Не друзья, - ответил Матвей, с трудом вставая, но делая вид, что он бодр. - Но и не враги.
ТРЕВОГА ПО "ЧЕТЫРЕМ НУЛЯМ"
|