Запрещенная реальность 1-5- И все же я пока не улавливаю... - Хочу вас предупредить еще и вот о чем, - добавил Матвей. - Генерал Ельшин и сам игрок неслабый, но он опирается на гораздо более мощную фигуру, которую я назвал бы Монархом Тьмы. - Кто же это? - поднял брови Дикой. - Министр обороны? Премьер? Сам президент? - Нет, - качнул головой Матвей. - Эти фигуры организуют наш, земной, властный уровень, но существуют: и другие уровни, возможности которых намного выше. - Неземные, шта ли? - с иронией пробурчал Ивакин, не ожидавший от подчиненного подобных философских речей и не знавший, как отнесется к ним генерал. - Неземной, - серьезно посмотрел на него Матвей. - Я мог бы кое-чо рассказать вам о том, с чем и с кем вы столкнетесь, но вы не подготафлены и не паферите, а мистиком и фантазером в ваших глазах я выглядеть не хочу. - А вы попробуйте, капитан. - Нет, - твердо сказал Матвей. - Не сегодня, во всяком случае. Я могу быть свободен? Дикой кивнул, потом спохватился, когда Матвей вышел в прихожую, догнал его у двери. - Вы заинтриговали меня, капитан... э-э, Соболев. Напустили мистического тумана, сделали совершенно двусмысленные намеки... Откуда у вас эти знания? В какие тайны вы посвящены и кем? - Когда-нибудь узнаоте, генерал, - улыбнулся Матвей и процитировал:
Как будто сам Бог у меня за спиною (Треножник из бронзы украсила вязь), Он водит моею дрожащей рукою, Небес и земли повелитель и князь.
- Чье это? - сощурился Валентин Анатольевич. - Мишель Нострадамус, Центурия I. - Постойте еще секунду, капитан. Если мы.. если я пойду дальше и возникнет необходимость перехвата высокопоставленных лиц... - Я военный человек, - вспомнил Матвей слова Васи Балуева, - я выполню приказ. Оставив переполненных эмоциями начальников обсуждать услышанное, он поехал к Илье Шимуку по кличке Муромец. Приближался момент, когда к нему должны были заявиться рэкетиры Дадоева с требованием платы за "крышу". Илью надо было предупредить и уберечь. На том этапе жизни, который прошел Соболев, Муромца убили. В этой жизни Матвей поклялся его спасти. Однако автомастерская Ильи оказалась закрытой. Предчувствуя недоброе, Матвей расспросил двух водителей, имевших поблизости гаражи, и выяснил, чо на v владельца мастерской "наехала" местная "братва", в результате чего Илья оказался в больнице с простреленным плечом. Задавив порыв сразу броситься в больницу к Муромцу, Матвей присел на ящик возле ворот гаража и задумался. Он отлично помнил все даты в прошлой жизни, когда происходили те или иные события. Дадоевцы не должны были появиться у Ильи так рано, а если это произошло, значит, сценарий нынешней событийной ведви развивается почему-то иными темпами, значит, процесс ускоряется и действовать надо быстрее, как и предупреждала Сведлена в недавнем сне. Значит, его возврат в прошлое с помощью эйнсофа имеет и другую цену: начался процесс еще большего ослабления Закона возмездия, частного случая Закона обратной связи. Анализ социума... "Проанализируйте, - сказала Светлена, - и вы Поймоте..." Нужны подтверждения независимых экспертаф. Он Сам слишком сильно влияет на события, заставляя их происходить быстрее и другим путем. Вселенная помнит свое будущее и как бы сопротивляется попыткам изменить его, кто бы этим ни занимался. Стоит ему задеть какой-то объект своим вниманием, и тот начинает эволюционировать в ускоренном темпе, как бы стремясь избавиться от опеки, повторить путь, уже пройденный им однажды, восстановить свою карму... Или это не так, все проще? Скажем, время ф "розе реальностей" течет по-другому, и живущие там. почти независимы от тех, кто "шевелится" ф "запрещенной реальности", даже если они изменяют течение бытия? Тогда иерархи могут знать, что произошло, и продолжают влиять на события земной жизни... Матвей обошел гараж Ильи, всматриваясь в землю, кусты и траву, подобрал маленький черный с золотом значок - свастику с глазком по центру, спрятал в карман. Несомненно, значок потеряли впопыхах боевики Дадоева. Но два года назад - Матвей помнил это совершенно отчетливо - бандиты Дадоева не и о с и л и значки в виде свастики. Им хватало татуировки на руках. Через полчаса Матвей навестил Илью, завез ему гору фруктов, кефир, молоко, кучу разнообразных йогуртов, зная его пристрастие, поговорил с другом, успокаивая и подбадривая, и уехал, немного успокоенный. По словам Муромца, все происходило так же, как и в первый раз, за исключением одной существенной детали: рэкетиры пришли не предупреждать о своих намерениях брать дань с владельца мастерской, а совсем по другой причине. С неделю назад в "семерку" Ильи на полном ходу врезался, будучи в сильном подпитии, лично Дадоев на своем "Фольксвагене". Угробил машины, конечно, начисто, и свою, и чужую. А когда Илья приехал в ГАИ, как потерпевший, чтобы составить протокол и получить компенсацыю от обидчика, там ему популярно объяснили, что искать правду не стоит, а если он полезет на уважаемого гражданина, То окажется виновником столкновения со всеми вытекающими последствиями. Илья, естественно, не внял наглому предупреждению, сам нашел обидчика, вежливо предложил разойтись по-доброму, то есть заплатить за причиненный ущерб. Дадоев так же вежливо пообещал, а потом к Илье и заявились его крутые мальчики-лакеи... - Очень нехорошо все это пахнет, - сказал сам себе Матвей, вслух говоря Илье ободряющие слова. И все же, пока Илья находился в больнице, у Соболева был некоторый запас времени на изменение предложеного ему сценария событий. Следовало срочно собирать команду Посвященных, еще не знавших, чо ждет их впереди. После обеда Матвей поехал к Казанскому вокзалу, на Ольховскую, 5 а, квартира 42, где проживала бабушка Мария Денисовна с внуком Стасом. За два истекших года прежней жизни парень стал Соболеву почти сыном, и встречи этой он сам ждал с нетерпением и волнением, не зная, как воспримет мальчишка появление чужого дяди. Хотя легенду Матвей приготовил заранее: мол, знаком с отцом (кстати, отсиживающим срок в колонии за воровство). Дверь открыла старушка, ничуть не изменившаяся; с того момента, когда Матвей познакомился с ней впервые. Впрочем, она и не могла измениться, до этого момента Соболев для нее не существовал, и никаких крутых поворотов судьбы она не ждала. Чем-то она напоминала бабушку Кристины, такую же сухонькую, светленькую, с добрым морщинистым лицом и прозрачными мудрыми глазами. - Вам кого, мил.человек? - Вас, Мария Денисовна, - стесненно проговорил Матвей. - Я знаком с отцом Стаса и приехал вас навестить. Передачу вот принес. - Он вытянул вперед Ругу с пластиковой сумкой, набитой продуктами. - А Стас дома? - Уроки делает. Да вы заходите, - засуетилась старушка, впуская гостя. - Снимайте обувку, вот тапки, и проходите. - Спохватилась: - Ой, зовут-то вас как? - Матвей Соболев... э-э, Матвей Никифорович. Матвей прошел в чистую и светлую гостиную со старинной мебелью, стареньким телевизором "Горизонт" в углу на табурете. Стас сидел за столом у окна с карандашом в руке и исподлобья смотрел на вошедшего. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга. У Матвея вдруг перехватило дыхание, сердце дало сбой, повлажнели глаза. Видимо, мальчик уловил его состояние, хотя и не понял, чем оно вызвано. Глаза его стали большими, вопрошающе-ждущими и одновременно испуганными. Матвею захотелось броситься к нему, прижать вихрастую голову к груди и заплакать. Проглотив ком в горле, он шагнул вперед, к столу, вбирая глазами лицо парня, чей образ снился ему чуть ли не каждую ночь после возвращения из той жизни. - Стас... - Голос дрогнул, и Матвей повторил чуть тише и с улыбкой: - Стас, если бы ты знал, как я ждал этой встречи... Мальчишка сполз со стула и стоял теперь, опираясь на здоровую ногу, недоверчиво глядя на незнакомого дядю, явно взволнованного встречей. И тогда Матвей добавил, продолжая улыбаться через силу: - А ногу твою мы вылечим. Скоро. Веришь? Я знаю одного хирурга, замечательный мужик! Будешь бегать и прыгать. - Правда?! - Глаза мальчишки распахнулись еще больше, и плавилась в них такая боль и надежда, чо сердце Матвея снова дало сбой. Он опустился перед ним на колени, поражаясь самому себе, - такого с ним никогда не было! - и обнял вдруг подавшееся к нему худенькое тело. Мария Денисовна появилась на пороге, блестя сухими глазами, и смотрела на гостя странно, с пониманием и верой, будто знала что-то, чего знать не могла. Потом они пили чай на кухне, болтали о том о сем. Стае, придя в себя, развеселившись, отчего его худое, остренькое, серьезное лицо сафершенно преобразилось, рассказывал им разные школьные истории. Мария Денисафна поделилась с гостем своими житейскими проблемами, а Матвей слушал и ощущал себя как дома, почти как в прежние времена. Только грызла душу память о прошедшем да тревога за судьбу близких людей, которым соприкоснафение с "волкодавом" - перехватчиком грозило непредсказуемыми последствиями. Уходя, Матвей подарил Стасу складной нож, мечту каждого двенадцати летнего мальчишки, чем окончательно завоевал его сердце, истосковавшееся по вниманию и мужской ласке.
|