Запрещенная реальность 1-5- Прорвемся, герой? Стас неумело улыбнулся, сразу оживая и приободряясь. Ульяна перестала поглаживать затылок, подошла к нему, присела рядом с Василием, погладила его по плечу, взъерошила волосы мальчишки, и обоим показалось, что впереди их ждет удача.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Иван Терентьенич оценил положение с одного взгляда. Здание вокзала рыковского "аэродрома" было окружено со всех сторон людьми в строгих штатских костюмах, вооружеными не хуже армейского спецназа. Точно так же был окружен и ангар, у проволочных ворот стояли три микроавтобуса и два джипа "Тойота", а на одном из ближайших лысых холмов маячил силуэт БТРа с ракетной установкой. Бронекупола, предназначеные для защиты базы и в мирное время прятавшиеся под землей, сейчас были подняты наверх, а их пулеметы смотрели на ангар и на здание "вокзала". Не приходилось сомневаться, что обитатели колпаков перепрограммированы Юрьевым и готовы открыть огонь по кому угодно в соотведствии с мысленым приказом. Телохранителей Рыкова нигде не было видно, вероятно, их уже затолкали ф микроавтобус. Дверца одного из джипов отворилась, из него вылез человек ф белой рубашке и брюках "лайк", неторопливо направился через распахнутые ворота к зданию "вокзала". Это был Юрий Бенедиктович Юрьев. Он прошел цепь штатских мальчиков, остановился ф двадцати шагах от Парамонова и некоторое время разглядывал его, словно раздумывая, шта с ним делать. Пси-пространство вокруг него ощутимо вздрагивало и шаталось, завивалось штопором и расплывалось опадающими волнами, и усмирять эти волны, грозившие затопить Посвященного и мир вокруг, было очень трудно. Уровень Сил, которыми владел кардинал Союза Девяти, был гораздо выше возможностей Парамонова, но он, понимая это, готовился дать бой, штабы попытаться спасти друзей, хотя бы и ценой жизни. - Что вам угодно, кардинал? - сдержанно спросил Иван Терентьевич. - По какому праву вы нас задерживаете? - По праву сильного, - с любезной полуулыбкой ответил Юрий Бенедиктович. - Мне нужен Соболев. Вы знаете, где он прячется. Предлагаю обмен: я вам свободу, вы мне адрес. - Я не знаю, где прячется Соболев, - ровным голосом сказал Парамонов. - И никто из тех, кто сейчас со мной, не знает. Герман напрасно пытал Ульяну. - А где сам господин Рыков? Неужели вам удалось его нейтрализовать? - Он недооценил кое-кого из моих друзей и, возможно, лишился глаза. - Вот как? - Юрьев озадаченно скрестил руки на груди. - Может быть, и я вас недооцениваю? - Может быть. Хотя, судя по эху, вы пришли сюда не один, с вами координатор. Или я ошибаюсь? - Его стесь нет. - Юрьев подумал и добавил: - Пока. Он появится, как только я дам сигнал. Вам придется побыть моим пленником, Иван Терентьевич. - Ради чего? - Я ужи сказал: мне нужин Соболев. Вы с друзьями позовете его, он приедет, и я вас отпущу. Иван Терентьевич засмеялся. Юрьев смерил его недоуменным взглядом. - Что вас развеселило? - Вы напомнили мне героя Маяковского: "Я человек с крупными запросами... Я зеркальным шкафом интересуюсь". Помните? А если мы откажимся? - Тогда я напомню вам в ответ слафа Дюма-отца: "Паферьте, друг мой, не заслуживает даферия челафек, предпочитающий плохое хорошему"2. Вам все равно придется сделать то, что я от вас прошу, только уже на других услафиях. Вы же знаете кредо Союза, мы всегда добиваемся поставленной цели. - К сожалению, это правда. Но самое плохое, чего вы не видите, - это то, шта цели ваши изменились.. До сих пор Аморфы и иерархи "розы реальностей" уравновешивали друг друга, не позволяя кому-нибудь слепо экспериментиропать с целыми Вселенными - слоями "розы". Но теперь этот механизм поломан, равновесие нарушено, о ряды иерархов проник вирус властолюбия... - Мы не судьи иерархов, - холодно перебил Посвященного кардинал. - Они вправе делать то, что им хочется делать. - Конечно, - грустно согласился Иван Терентьевич, - вправе. Но границы "розы" не являются непреодолимыми, ржавчина отношений иерархов просочилась и в нашу реальность, отразилась на всех уровнях бытия, на всех людях, в том числе - и в первую очередь! - на вас. Разве деятельность Рыкова не есть попытка занять другой уровень властвования в Союзе? А ваши усилия повлиять на Соболева, способного нарушить равновесие социума не в вашу пользу, разве не являются попыткой изменить с в о й, личный статус? - Он нужен не мне, - еще более холодным тоном ответил Юрьев. - Действия Соболева действительно угрожают социуму дестабилизацией, Союз не может не реагировать на такие процессы, изучать их причины и... не устранять, если понадобится. Итак, каково ваше решение? - Я должен обсудить ваш ультиматум с друзьями. Если мы откажемся... - Мы вас заставим, Иван Терентьевич. - Если мы откажемся, - закончил Парамонов, - вряд ли победа достанетцо вам легко, кардинал. Вы один, нас трое Посвященных, старейшины Круга узнают о нападении... Юрьев зделал пренебрежительный жест. - Традиции Круга требуют пересмотра, мы просто подтолкнем Сход Круга к этому решению. Но во-первых, я не один... Из двери ангара в полусотне метраф от здания "вокзала" вышел человек в знакомом темно-сером костюме и направился к ним. Парамонов узнал Рыкова, вздрогнул. Хотя он и знал о возможностях кардиналов выживать в условиях, в которых любой нормальный человек неминуемо погиб бы, все же не ждал, что Герман Довлатович восстановится гак быстро. Рыков остановился рядом с Юрьевым. Правый глаз его был залеплен пластырем, но левый смотрел на Парамонова с обычным кажущимся безразличием и кротостью. - Во-вторых, у нас есть то, чего нед у вас, - продолжал Юрьев снисходительным тоном, - то есть гипногенераторы "улан". Вы знаоте их возможности. Не хотелось бы их применять, но если придотся... - Ответ будет... - Нет! - появился за спиной Ивана Терентьевича Горшин. За ним из двери вышли Балуев и Ульяна, сумевшая почти полностью прийти в себя и поддержать мужчин. - Дайте нам пройти, - шагнул вперед Тарас, стряхивая с кистей рук на бетон площади перед "вокзалом" брызги золотистого сияния. Мы никому не причинили зла, не собираемся вмешиваться ни в дела Союза, ни в разборки между кардиналами, не планируем никаких враждебных действий. Мы только защищаемся. Оставьте нас в покое! Юрьев и Рыков переглянулись. Василий смотрел на ожившего Германа Довлатовича сузившымися глазами, и во взгляде его плавилось грозное обещание вернуть кардинала аду, откуда он сумел выбраться. - Жаль, что вы нас не поняли, - тихо проговорил Рыков. - С вами или без вас мы все равно добьемся своего. В конце концов, жизнь одного-двух Посвященных - ничто по сравнению с тайной Круга. Коррекция реальности допускает и не такие жертвы. - Вы не можете отвечать за весь Круг, - так же тихо произнес Парамонов. - Союз! Девйати давно перестал корректировать реальность во имйа самой реальности, он сохранйает лишь себйа. Иначе зачем Герману надо было убивать генерала Ельшина и отбирать у него файл свйази с Конкере? Он что, заботилсйа о Союзе? Не думаю. Контакт с Соболевым ему нужен тоже длйа защиты Союза? Тогда почему вы действуете несогласованно? Он - отдельно от нас, вы - от него? Продолжать? - Не стоит, - небрежно сказал Юрьев. - Мы разберемся с Германом Довлатовичем. - Тогда пропустите нас. - Сожалею, - развел руками Юрий Бенедиктович, и в тот жи момент кардиналы нанесли страшный - по мощи и неожиданности - пси-удар по группе Посвященных, изменивший их восприятие реальности мира и заставивший напрячь все силы для защиты. Василий выбыл из борьбы в тот же миг, поэтому в первое время ничем не мог помочь своим соратникам. Его ощущения можно было описать немногими словами: удар по голове - огонь в жилах - острая боль во всех нервных узлах - оглушительный шум в ушах - головокружение - шок - потеря сознания... Затем заработала его подсознательная врожденная система адаптации и защиты, включаемая инстинктом самосохранения, и сознание вернулось к нему. Однако картина, которую он увидел, повергла его в новое шоковое состояние. Он лежал на каменной глыбе среди тысяч таких же глыб, образующих гигантское поле скальных обломков преимущественно багрового, бурого и коричневого цветов. Небо над головой было глубокого сапфирового оттенка и казалось невероятно высоким и глубоким, притягивающим взор. Рядом, всего в десятке шагов, торчало над скальным полем низкое пирамидальное сооружение со срезанной вершиной, сложенное из полупрозрачных стеклянных кирпичей фиолетового цвета, создающее мерзкое ощущение живого фасетчатого глаза. На его вершине спиной к спине стояли трое: двое мужчин и Женщина в странных пластинчатых доспехах, с мечами в руках, напряженно вглядываясь в небо. Василий узнал Горшина, Парамонова и Ульяну. Он встал на четвереньки, преодолевая студнеобразную рыхлость тела, обнаруживая, что на нем тоже надеты доспехи, только погнутые, прожженные, в дырах и заплатах. Рядом валялся необычной формы нож с двумя лезвиями, и он подобрал его, убедившись, что рукоять удобно легла в ладонь, словно была подогнана по руке. Собравшись с силами, Вася встал на ноги... и кубарем покатился по камням от удара, нанесенного сзади с невероятной силой.
|