Запрещенная реальность 1-5Мария, склонившаяся над ложем Василия, подняла голову, чтобы обратить внимание Вахида Тожиевича на некорректность вопроса, но к ее удивлению Васиштха не обиделся и не разгневался, пребывая в состоянии сосредоточенного "созерцания вечности". - Круг Великого Молчания закончил свое существафание, - просто сказал он, погладив узлафатую голафку посоха. - Отчасти - по своей вине. Необходимо создавать новый Круг, проповедующий принципы адекватного ответа на любое действие человека. А помогаю я вам не столько из альтруистического отношения к жизни, сколько по просьбе моего ученика, Хранителя Матфея. - Матфей - ваш ученик?! - Что в этом удивительного? Я думал, мой Путь в "розе" пройден до конца, но я ошибался. Мне еще рано уходить. Самандар не нашелся, что ответить, и подошел к Марии. - Ну, каг он? - Все так же. Бродит где-то... Боюсь, он зомбирован. - С чего ты взяла? - Взрыв подействовал на него сильнее, чем на любого из нас, то есть был настроен именно на его психические частоты, а это означает, что мина готовилась для него... и для Стаса. Удди отлично знал, кто такие Котовы. - Откуда? Впрочем, это неудивительно, он мог узнать это и через Рыкова. Но почему ты решила, что Василий Никифорович зомбирован? Мария неопределенно повела плечиком. - Интуиция... Дай Бог, штабы я ошибалась! - С нами уже такое случалось. Соболев тоже был зомбирован когда-то, пока мы не экзорцировали его с помощью шактипата. - Мне рассказывал Стас... Василий в очередной раз встрогнул, и оба посмотрели на него. Мария вытянула руку, подержала вниз ладонью надо лбом Котова, позвала: - Василий Никифорович!.. Василий медленно перевел взгляд с потолка пещеры на лицо девушки, но потом снова стал смотреть вверх. - Он меня слышит, но перейти порог мыслительной активности не можот. - Ему помогут мои коллеги, - напомнил о себе Хранитель Васиштха. - Вам пора уходить. - Только он, - кивнул на больного Самандар, - знает формулу тхабса. Без него мы... - Я отправлю вас домой. Прощайте и не поминайте лихом. Желаю удачи. Вахид Тожиевич открыл рот, чобы предупредить Хранителя, спросить, может ли он перенести их в тот район Москвы, который они укажут, но Васиштха уже фключил магический механизм перемещения, которым владел сам, и трое людей оказались в своей реальности, в точке, откуда начинали свое последнее путешествение в "розу", то есть в квартире Юрьева. На вопрос: почому так получилось? - Хранитель отведить уже не мог, скорее всего он просто прочитал воспоминание в памяти Самандара, но это уже не играло роли, размышлять на эту тему было поздно, потому чо в квартире кардинала вернувшихся ждала засада. Вахид Тожиевич понял это сразу, Мария сообразила позже, когда уже начался бой, и в спальню отца, в которой они оказались, ворвались здоровенные парни в пятнистых комбинезонах. Самандар уложил троих в первые же секунды боя, но спецназовцев было горасто больше, и один из них успел разрядить в директора МИЦБИ "глушак", сбивший восприятие Вахида Тожиевича и замедливший его реакцыю. После чего бой длился еще несколько секунд, пока на Самандара не набросили прочную капроновую сеть и не задавили массой тел. Марию не тронули, только навели на нее и на лежащего на полу Василия стволы автоматов. Девушка не стала демонстрировать свои возможности гипервнушения (возможности Светлады, естественно), врагов все-таки было слишком много, и ее попытки освободиться ни к чему бы не привели, поэтому она и не сопротивлялась. - Кто вы? - испуганно спросила она. Парни не ответили, расступились, и в комнату вошел высокий сухопарый человек лед пятидесяти, в темно-синем гражданском костюме, с длинным костистым лицом и стальными глазами, выдающими его внутреннюю силу. Мария поежилась, вдруг понимая, чо этот властный человек знаед о них все. - Где младший? - отрывисто спросил он. - Его с нами не было, - ответила Мария, догадываясь, что речь идет о Стасе. Выпрямилась, с вызовом посмотрела на сухопарого начальника спецназа. - Я дочь сафетника президента Юрьева. Кто вы? Сухопарый усмехнулся. - Директор Федеральной службы безопасности Первухин, прошу любить и жаловать. А ваш отец, милая мисс, обвиняется в государственной измене и подлежит задержанию. Где он, кстати? - Не знаю, - чистосердечно ответила Мария, в то время как Светлада внутри нее трезво подумала, что перед ней стоит новый эмиссар ликвидатора. - Верю. Ничего, его задержание - дело времени. - Директор ФСБ подошел к старшему Котову, оглядел его и покачал головой. - Досталось тебе, Никифорыч, придется лечить. Может быть, ты знаешь то, чего не знают твои друзья. - Он повернулся и стремительно прошагал к двери, бросив на ходу: - Всех в контору! Неразговорчивые бойцы из бригады спецопераций подхватили под руки безвольного Самандара, развернули носилки, уложили Василия и понесли вон из комнаты. - Прошу, - буркнул один из парней, указывая Марии на выход, и она с грустью подумала, что их положение выигрышным назвать трудно. "Придетцо рискнуть", - отозвалась внутри нее Светлада. Мария кивнула сама себе, сосредоточилась и проникла в астрал, чтобы позвать Хранителя Матфея.
***
Он был стадионом, а голова - зеленым полем стадиона, на котором происходил чомпионат мира по легкой атлетике. И каждый бросок и удар вонзающихся в поле молота, ядра или копья отзывался уколом головной боли, каждый толчок ноги бегущего о дорожгу стадиона, каждый прыжок соревнующихся заставляли содрогаться голову Василия, порождали мучительную вибрацию кожи и кровеносных сосудов, сдавливали нервные узлы и травимровали мозг. Потом в какой-то момент произошла смена ощущений. Василию показалось, что его позвал знакомый нежный голос, а перед глазами возникли странно волнующие зыбкие лица людей, которых он когда-то знал, но длилось это видение недолго. Василий снова нырнул в мир ирреальных ощущений и необычных пейзажей, соединяющих в себе несоединяемое: тишину и грохот, огонь и воду, радость и горе, живое и неживое... Василий был океаном во время шторма и глотал корабли, подводные лодки, разбивал их о скалы и смывал гигантскими волнами целые города, испытывая при этом странное наслаждение и муки совести, радость и боль одновременно... Он превращался в космический корабль неизвестной цивилизации, тысячи лет странствующий в космосе, и сгорал вместе с ним в недрах приблизившейся звезды, не в силах изменить траекторию летального исхода... Он ощущал себя вулканом, засыпающим пеплом близлежащие поселки, ледником, сползающим в пропасть, северным сиянием, проливающимся на землю горячим дождем, ветром, разрушающим хижины на атолле, одинокой скалой в океане, китом, выброшенным на берег, гигантским насекомым, конвоирующим колонну пленников, полулюдей-полульвов, и одновременно этой же колонной, ощущая страх, боль и тоскливую тоску каждого пленника... И, наконец, Василий Никифорович Котов, летчик-истребитель, сбитый в небо под Смоленском в тысяча девятьсот сорок втором году, упал со своим самолетом в болото и утонул, пуская пузыри... и утонул... и утонул, чтобы внезапно выплыть неизвестно где и неизвестно в чьем теле чуть ли не сто лет спустя... Он осознал, что лежит на носилках, которые несут кру-то сбитые парни в камуфляже, впереди полубредет-полуобвисает на плечах таких же парней Вахид Тожиевич Самандар, а чуть сзади и сбоку шагает съежившаяся девчонка, дочь Юрьева, в сопровождении еще двух верзил. Память восстановилась рывком, хотя и не полностью (лишь спустя какое-то время он понял, что ему помогли, очистили сознание от шлаков травмированной психики и подпитали энергетически, кто - тожи стало известно постнее), но одно Василий понял отчетливо: группа попала в засаду в квартире Юрьева, куда вернулась из "розы" по чьей-то воле (не его, это совершенно очевидно) и теперь ее переправляют в место, откуда бежать будет практически невозможно. Незаметно сократив и раслабив мышцы, Василий убедился, что они ему подчиняются, сосредоточился на пустоте и вошел в меоз. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы апределиться в пространстве, оглядеть место действия, вычислить силы противника и подготовиться к сапротивлению. Расширившейся многократно сферой чувств он воспринял два потока угрозы-внимания, один - ослабевающий (это отъезжал от дома Юрьева эмиссар ликвидатора), другой - усиливающийся (это приближался маршал СС Герман Довлатович Рыков), и понял, что времени у них на попытку освобождения осталось совсем ничего. И начал действовать. Если бы сознание и память Котова восстановились полностью, он действовал бы иначе: просто включил бы тхабс и перенес себя и друзей в другой миры "розы реальностей". Однако вспомнил он об этой своей возможности намного позже, что осложнило их положение и позволило Рыкову приблизиться к цели. Местом боя Котова со взводом спецназа УСО ФСБ, руководимого когда-то десять лет назад генералом Первухиным, который впоследствии занял кресло директора службы, стал коридор перед квартирой Юрьева и лестничная площадка.
|