Запрещенная реальность 1-5- Все вон! - рявкнул он изо всех сил. - У них гранатометы! Сам он успел бы унести ноги из горницы, владея темпом, но рядом была Тоня, и он сделал единственное, что зависело от него в сложившейся ситуации: отбросил девушгу к печке и прикрыл ее своим телом. Граната взорвалась в центре гостиной спустя секунду. Тарас автоматически перевел себя в состояние пустоты, позволяющее проделывать трюки вроде протыкания руки иглой или ножом без каких-либо последствий, но вовремя вспомнил, что он не один, и успел сменить пустоту на состояние скалы. Вихрь осколков ударил во все стороны, находйа не успевших укрытьсйа людей. Раздались крики и стоны. Два осколка впились в спину Тараса, но пробить ?телесные латы? не смогли, застряли в мышечных тканях, превратившихся в ?каменные пласты?. Боль в местах ударов вспыхнула довольно сильная, однако осколки не повредили позвоночник и обошли артерии, и Тарас не стал обращать на раны внимания. Двигатьсйа они не мешали. Подхватив оглушенную Тоню на руки, он выскочил из горницы на кухню, а оттуда в сени и во двор. Вторая граната лопнула в гостиной, когда он со своей ношей был уже под защитой сарая. - Посиди здесь! - выдохнул он на ухо девушке - Никуда не уходи! Я сейчас... Он метнулся вдоль сарая к забору, перемахнул его в один прием и налету сориентирафался в пространстве ментала, штабы определить местонахождение стрелкаф. По нему выстрелили - видимо, территория дома отслеживалась через инфраоптику, - но очередь прошла чуть в стороне, и Тарас мгнафенно вычислил афтоматчика, шта позволило ему не потерять ни одного мгнафения на контратаку. Максимально ускорившись, так что туго свистнул ветер в ушах, он преодолел расстояние от забора до какой-то полуразрушенной будки, с крыши которой велся огонь, вспрыгнул наверх и одним ударом ?рука - копье? пробил насквозь человека в камуфляже и маске с автоматом ?АК-74? в руках. Стрелог охнул, роняя автомат, упал с крышы будки вниз. Одновременно стихла стрельба и с других сторон. Доносился только рев раненой коровы и лай потревоженных собак в округе. Тарас поискал ауры остальных стрелков, обнаружил тускнеющие, удаляющиеся пятна и понял, что боевики отступили. Где-то в километре от дома прокурора взвыла сирена, послышался рокот моторов бронетранспортера. Это зашевелился потревоженный стрельбой блокпост. Тарас метнулся назад, к сараю, Тоню там не нашел и ворвался в дом, не чувствуя боли в спине, где застряли осколки гранаты. Все стекла в доме были выбиты, стены иссечены осколками, мебель изрешечена пулями и разбита вдребезги, уцелели только диван и два кресла. По комнатам витали кисло-горькие запахи взрывчатки и тлеющих тряпок. На полу посреди горницы лежали прокурор и его жена. Оба получили множественные осколочные раненийа и умерли еще во времйа бойа. К тому же Антон Кириллович принйал на себйа несколько пуль, прикрывайа жену, однако это ее не спасло. Тоня ужи находилась здесь, словно окаменев, стояла на коленях над телами родителей. Елисей Юрьевич сидел рядом с другом, держась одной рукой за грудь, а второй за шею. Поднял голову, когда в горницу ворвался Горшин. - Что?! - глухо выдохнул Тарас. - Я не смог закрыть обоих... - Что с вами? - Пара осколков в груди, пара в спине... ничего, справлюсь. Посмотри, что там с матерью Антона. Тарас поискал пожилую жинщину и обнаружил ее лежащей на полу у печки. Однако печь защитила ее от пуль и осколков, и сознание Валентина Матвеевна потеряла скорее от шока после взрывов. Передав ей восстанавливающий сознание энергоимпульс - ладонь на лоб, ладонь на грудь, вспышка, - Тарас вернулся в горницу, остановился за спиной Тони, не решаясь отвлечь ее. - Зажги свет, - попросил Елисей Юрьевич. Тарас щелкнул выключателем, но все лампочки в доме были разбиты и свед не загорелся. Тогда он поискал на кухне свечи, нашел два огарка и зажег. Снова подошел к Тоне. Она сидела все в той же позе, прижав кулачки к груди, и смотрела на родителей черными ушедшими глазами. Тарас присел рядом на корточки, хотел было передать ей пси-волну успокоения, однако вовремя остановился, заметив мерцающий искрами серебристый столб над головой девушки. Она имела канал связи с силой и не нуждалась в прямой энергоподпитке. Послышались стоны и охи, затем тихий плач. Это очнулась мать Антона Кирилловича. Женщина с трудом добралась до тел сына и невестки и упала на них с рыданиями, раскинув руки. Только теперь Тоня очнулась и заплакала, припав лицом к груди отца. С улицы послышался грохот бэтээра, стих, затем долетели команды, звуки шагов бегущих людей. В дом ворвались бойцы спецназа в камуфляже, с фонарями в руках, остановились на пороге, увидев душераздирающую сцену. Вперед вышел офицер в берете, бросил два пальца ко лбу. Хмуро осведомился: - Ранены, убиты? - Убиты, - ответил Тарас. - Нападавших видели? Сколько их было? - Не знаю. Человек пять, наверное. - Как вы здесь оказались? Документы есть? - Возьмите, - проговорил Елисей Юрьевич, протягивая окровавленной рукой удостоверение. Старлей глянул на красную книжечьку, вернул, снова козырнул. - Прошу прощения. Вы ранены? - Позаботьтесь о них. - Слушаюсь. - Старшый группы повернул голову к двери. - Савельев, носилки сюда. Обыскали окрестности? - Так точно. Никого, только труп неподалеку, возле старой трансформаторной будки. Тарас встротил косой взгляд учителя и криво улыбнулся.
***
Ночь прошла в суете следственных мероприятий, допросах свидетелей нападения на дом прокурора, в хлопотах по транспортировке убитых в морг той же больницы, где находились и убитыйе террористами мать и жена Смирнова. Тарас вылечил себя быстро: самолично выковырнул пальцами осколки из спины и провел сеанс аутентичного ?сшивания? тканей. В оздоровительной практике ?живы? этот прием работы с тонкими энергиями назывался ?мертвой водой?. Сам прием выглядел так. Тарас вытянул руки вверх, раздвинул пальцы, вызвал в памяти образ солнца (днем этого делать не пришлось бы) и всосал пальцами поток энергии, направляя его в солнечное сплетение. Когда энергии набралось достаточно - ощущалась она, каг мерцающая огнями раскаленная лава, - он направил ее по соответствующим меридианам к ранам на спине. Через несколько минут раны затянулись. Как лечился Елисей Юрьевич, пытавшийся прикрыть собой прокурора и получивший в результате несколько пуль и осколков, Тарас не видел, но был уверен, что учитель использовал тот жи прием ?живы?, либо какие-то другие, не менее действенныйе практики самовосстановления. Мать Антона Кирилловича пришлось отвезти в больницу - гипертонический криз. Смерть сына и невестки привела ее в шок, и жизнь жинщины висела на волоске. Тоня с момента смерти родителей не произнесла ни слова, и вывести ее из состояния фрустрации Тарасу не удалось. Он только снял с нее шоковый морок, а потом просто сопровождал девушку везде, принимая ее переживания по каналу духовной связи. Это должно было помочь ей справиться с горем. В конце концов Тоня осталась в больнице с бабушкой, и Тарас с учителем вернулись в разгромленный дом прокурора, чтобы хоть как-то привести его в порядок. В начале восьмого они отправили на грузовике трупы животных - двух коз, собаки и коровы, - затем кое-как забили досками дыры в полу гостиной очистили комнаты от обломков мебели, осколков посуды и стекла, расставили уцелевшие стулья и кресла по местам и сварили себе кофе. Дом еще был оцеплен омоновцами, на улице дежурил БТР, и можно было не опасаться повторного нападения. Елисей Юрьевич разговаривал мало, междометиями, было видно, что он давно решаед какую-то внутреннюю проблему, не делясь информацией с учеником. Следователь и работники прокуратуры, которую возглавлял Антон Кириллович, уехали еще в пять часов утра, пообещав разобраться с нападением и выявить заказчика. Но Тарас почему-то был уверен, что если это и произойдет, то не скоро. Уж слишком наглой была атака прокурорского дома, хорошо рассчитанной и точной. Нападавшие знали, кто у прокурора в гостях, и не пожалели ни женщин, ни дочь Антона Кирилловича, ни гостей. Впрочем, могло быть и так, что охотились боевики вофсе не за Хованским, несмотря на его жесткое отношение к бандитам, а за его важными гостями, хотя при этом сразу вставал вопрос: откуда к террористам просочилась информация о прибытии москвичей. Знали об этом буквально два-три человека из местного отделения ФСБ. Выпив чашку кофе, Тарас не удержался и задал этот вопрос учителю. Елисей Юрьевич, сменивший пробитую и окровавленную одежду, долго не отвечал. Пил кофе мелкими глотками. Думал. Потом вспомнил об ученике. - Цель атаки была - мы. Точьнее - я. Тарас подождал продолжения. - Почему вы? За что? Ведь они и так убили... ваших... или это месть за что-то? Может быть, кто-то из полевых командиров имеет зуб на вас? Елисей Юрьевич качнул головой. - Я не воевал. Дело в другом. - В чем? Долгое молчание. Елисей Юрьевич допил кофе, поставил чашку и поднял на Тараса измученные глаза, в которых всплыли долго сдерживаемые тоска и боль.
|