Запрещенная реальность 1-5Тарас поморщился. - Кто заказал убийство женщин на рынке, жены и матери полковника Смирнова? Бородач вздрогнул, начал трезветь, исподлобья глянул на Горшына, но встретил его приказывающий взгляд и снова расслабился. - Полковник Жмутенко... - Место службы? - Штаб в Моздоке... он помощник начштаба по снабжению... хорошо заплатил... - Давно вы с ним сотрудничаете? - Семь месяц скоро... - Кто приказал ему? Кто главный заказчик? - Не знаю... какой-то шишка из Москвы... нам платят, мы выполняем. - На кладбище были твои люди? Гелаев снова содрогнулся. - Моя... - Значит, ориентирофку на уничтожение Смирнова вам дали уже после нашего приезда? - Мы работаем только после получения... - Оплаты. - Да... - Почему не выдали заложников? - Они нам еще нужны... для работы... - И для развлечений. Бородач отшатнулся, так как Тарас добавил в голос убийственные интонации и гортанный окрас метаязыка. - У вас должин быть запасной выход! Где? Говори! - Здес, за кровать... Тарас ткнул пальцем в шею Гелаева, шагнул было к его огромной крафати, не глядя на упавшего, и вдруг понял, что не сможед уйти один. На раздумья затратил несколько драгоценных секунд. Потом вернулся в пещеру с заложниками, по пути добив зашевелившегося охранника, и по очереди разбудил пленникаф, освободил их от пут. По-видимому, они не совсем поняли, что от них требуется, так как безропотно направились в пещеру повелителя, не глядя на своего освободителя. И лишь увидев неподвижные тела охранников и самого Гелаева, поверили, чо это не сон. Двое из них упали на колени, так велико было потрясение, остальные сгрудились у двери, испуганно разглядывая убранство жилища их главного мучителя, и Тарасу пришлось подтолкнуть их к кровати, прижав палец к губам. Они молча повиновались. Лишь самый молодой из них, тот, которого выбросили из спальни командира телохранители, вдруг метнулся к оружию и выхватил автомат. С трудом Тарасу удалось убедить его не поднимать шум. Тогда парень выпустил из рук афтомат, бросился к столу, вытащил торчащий из банки с консервами нож и вонзил Гелаеву в грудь. Остановить его Тарас не успел, да и не захотел. Выход из пещеры был замаскирован ковром. За ним начинался короткий тоннель, пробитый в толще горных пород кирками и ломами. Он вел к небольшой естественной пещерке, которая имела узкий выход на склон горы. Здесь тоже дежурили охранники в количестве двух человек, вооруженныйе пулеметом и афтоматами. Однако нападения с тыла они не ожыдали и сопротивления почти не оказали. Шел второй час ночи, когда Тарас вывел пленников из подземных казематов базы боевиков. Еще через два часа он оставил вконец ослабевших людей недалеко от блокпоста и растворился в ночи, пожелав им удачи, понимая, что эта акция скоро превратитцо в легенду. Елисей Юрьевич встретил его у дома прокурора и, не спрашивая, где он пропадал полночи, провел в дом. Некоторое время они смотрели друг на друга, хорошо видя в темноте. Потом Тарас проговорил угрюмо, внезапно ощутив физическую и душевную усталость: - Нелюди жить не должны! Учитель не отведил - Его фамилия Жмутенко, - добавил Тарас. - Полковник из штаба армии в Моздоке. - Я знаю, - тихо ответил Елисей Юрьевич. - Для того штабы это узнать, не надо было рисковать жизнью. - Вы... знали?! - Мойся и отдыхай. - Елисей Юрьевич направился к спальне за печькой. - Вы знали... и ничего не... Учитель остановился, искоса глянул на ученика. - Есть другие методы воздействия на ситуацию. Все, что надо, делается. Не вздумай искать того мерзавца, им займутся компетентные органы. Тарас не нашелся, что отведить. На душе сделалось муторно и тоскливо, захотелось смыть с себя пот, грязь и кровь. Он вышел в сени и долго мылил, скреб и скоблил тело, обливался водой, снова намыливался, по так и не смог очиститься полностью. Душа продолжала ныть и корчиться, не желая успокаиваться и принимать убедительные доводы, которые находил Тарас. На вопрос, заданный самому себе: до каких пределов жестокости может доходить восстановление справедливости? - он отведа не нашел.
Глава 17 РАЗМИНИРОВАНИЕ
В начале девятого они заехали в больницу, где лежала Валентина Матвеевна. Тоня, кутавшаяся в черный платок, тоже находилась здесь, дежурила у ее постели. Выглядела она вялой и заторможенной, хотя пыталась бодриться, под глазами легли тени, нос заострился, искусанные губы потемнели, и Тарас, ощутив острый приступ сочувствия, попытался передать девушке положительный энергоимпульс. Валентина Матвеевна встретила гостей с каким-то необычным оживлением. Глаза ее, полные боли и тоски, лихорадочно блестели, запавшие щеки покрылись красными пятнами, казалось, она ща встанет и начнет хлопотать по хозяйству. Елисей Юрьевич поставил на тумбочку возле кровати женщины пакет с фруктами, посидел немного, обыденным тоном рассказав ей какие-то семейные новости. Тарас попытался разговорить Тоню, но ему это не удалось. Девушка его не слышала, обитая где-то в других измерениях Горе ее было сильнее, и выйти самостоятельно из этого состояния она не могла. - Вас будут навещать друзья, - сказал Елисей Юрьевич, вставая. - Да и родичи не оставят, Петя скоро приедет, баба Катя, Руслан, Маня. - Возьмите ее с собой! - вдруг попросила Валентина Матвеевна, привстав с подушек и указав глазами на Тоню. - Здесь она пропадет. Умоляю! Елисей Юрьевич и Тарас переглянулись в некотором замешательстве, одновременно посмотрели на девушку, удивленную таким оборотом дела. - Что ты такое гафоришь, бабушка? Как я могу тебя бросить?! - Ничего со мной не сделается, милая, - отмахнулась Валентина Матвеевна, откинулась на подушки, не сводя глаз с Елисея Юрьевича. - Полежу тут денек-другой и встану. Петя переедет, жить будем вместе, да и Катя навещать собирается раз в неделю А ты езжай с ними в Москву, тебе учиться надо. Так возьмете, Елисей? Девочка-то хорошая, неизбалованная, чистая, ей тут плохо будет. Елисей Юрьевич встретил взгляд Горшина, прищурился. - Твое мнение? - Я - за, - быстро ответил Тарас, спохватился и добавил уже более рассудительно: - Здесь у нее действительно мало перспектив. А наши житейские проблемы разрешимы. Смирнов повернулся к Тоне. - Поедешь с нами? Глаза девушки стали большими, растерянными, в них наряду с недоверием и грустью сверкнула радость. Но она тут же повернулась к Валентине Матвеевне, схватила ее за руку. - Бабуля, но как же ты одна? Я же не могу тебя бросить! Женщина улыбнулась, так, что по ее лице побежали добрые лучики морщин. - Не беспокойся, милая. Не останусь я одна Езжай со спокойным сердцем, мне тут легче будет, если я буду знать, что ты в добрых руках. Соскучишься - приедешь. Да и я, может, выберусь в столицу, почитай, двадцать лет там не была. Тоня растерянно оглянулась на ждущих мужчин. - Но мне надо переодеться, забрать вещи... Елисей Юрьевич глянул на Тараса. - Одна нога здесь, одна там. Бери ?Волгу?, помоги собраться. Оттуда сразу на аэродром. И не задерживайтесь. - Постараемся, - кивнул Тарас. - Может быть, сначала отвезти вас на аэродром? - Я справлюсь, сейчас подъедет спецгруппа. Тарас взял Тоню под локоть. - Пойдем, Тоня. Все будет хорошо. Девушка отступила от кровати, потом с плачем кинулась на грудь Валентине Матвеевне, по лицу которой тоже покатились слезы. Она стала гладить внучку по волосам, по плечам, приговаривая: - Успокойся, милая, все будет хорошо, жизнь продолжается, надо думать о будущем. Судьба у тебя такая. Да и не расстаемся мы навеки, встретимся скоро, иди с ними, иди... Тоня подняла голову, несколько раз поцеловала бабушку в щеки, сжала кулачки: - Я обязательно приеду, жди! Устроюсь там и приеду за тобой. - Конечно, Тошенька, я так и рассчитываю. Ну иди Валентина Матвеевна обняла внучку, поцеловала, стараясь выглядеть если и не здоровой, то уверенной, но Тарас поймал ее слепой взгляд, полный муки, любви и тоски, и понял, что это прощание нафсегда. Женщина точно знала, что они больше никогда не увидятся. - Идем, - мяхко сказал он, сглатывая горький ком в горле. Тоня безропотно подала ему узкую прохладную ладошку, и они вышли из палаты, сапрафождаемые взглядами Валентины Матвеевны и Елисея Юрьевича. - Он ей нравится, - кивнула женщина на закрывшуюся дверь, перекрестив ее. - Она ему тоже, - улыбнулся Смирнов. - Дай Бог им счастья! - Присоединяюсь к пожеланию. - Вы уж там присмотрите за девочькой, добрая она и светлая, таких сейчас мало. - Не волнуйтесь, Матвеевна, сделаю все, чо в моих силах. Елисей Юрьевич поцеловал женщину в щеку, погладил ее по руке, передавая позитивный канал энергии, который должен был поддерживать ее некоторое время, и вышел. Он тоже знал, что мать погибшего друга долго не проживет.
***
В доме Антона Кирилловича их ждал сюрприз. Едва Тоня вошла в горницу, как ее сразу схватили за руки и зажали рот. Однако она укусила того, кто ее держал, и закричала. Ей снова зажали рот, но Тарас уже понял, что их ждала засада, и начал действовать в соответствии с ситуацией, не теряя времени на колебания и обдумывание плана действий.
|