Запрещенная реальность 1-5Сергея пытались увещевать соседи, дважды навещал участковый инспектор, ему грозили и даже били, но все оставалось по-прежнему: в начале седьмого утра этот вечно озабоченный толстячок, незлобивый по натуре, но упрямый и замкнутый на свои проблемы, начинал заводить свой древний ?Москвич? с проржавевшей выхлопной трубой, а его домочадцы, пытаясь перекричать грохот, дружно орали ему приведствия. Тарасу эти звуки не мешали, он умел отстраиваться от любого шума, но теперь у него жила Тоня, и следовало побеспокоиться о том, чтобы по утрам ее никто не будил. Он встал, натянул спортивный костюм, надеясь, что девушка не проснулась, и тихонько выскользнул из дома. Машина Сергея выезжала задним ходом со двора, сопровождаемая громким и противным синтезированным голосом: ?Пожалуйста, осторожнее, моя машина едет назад! Пожалуйста, осторожнее, моя машина...? Тарас зашел с левой стороны и точным движинием повернул и выдернул ключ зажигания. Тарас улыбнулся, радуясь ее настроению, ответил тем же, но глубже и мощнее, так шта отозвались стаканы и рюмки в буфете: - 3-дрра-а-а-во-о-о!.. Она округлила глаза, ахнула, засмеялась. - Как здорово! Внутри фсе задрожало! Я так не смогу. - Все равно похожи. Это звуковая мантра энергетической накачки, очень сильно влияет на здоровье. Если будешь по утрам петь ?здраво?, да еще в сочетании с мантрами ?живо? и ?добро?, никогда не заболеешь. - Шутишь, - не поверила Тоня. - Я же не болею, - привел он веский аргумент. - Тогда я тоже попробую. - Она откашлялась (господи, какая же ты непосредственная, милая, желанная! Он замер, вбирая сердцем ее прелестный образ) и пропела: - Здрра-а-а-во-о-о... жи-и-и-во-о-о... до-о-обрроо-о... Прислушалась к себе, приподняла брови. - Щекотно... внутри... и сердце бьется... так надо? Он очнулся, засмеялся, схватил ее в охапку, совсем не думавшую сопротивляться, закружыл по комнате и поставил на пол. Отступил на шаг, склонив голову и спрятав руки за спину. - Прошу прощения, моя принцесса. Готов понести наказание за вольность Тоня задумчиво посмотрела на него, подступила вплотную, подняла голову; она была нижи, и лица их оказались совсем рядом. - Ты не сделаешь ничего... без моего разрешения? Он понял. Поклялся: - Ничего, моя принцесса! - Дай слово не торопиться. - Даю слафо! - И дай мне время подумать, разобраться во всем. - в тебе, в себе самой. Я не хочу начинать новую жизнь с ошибки. - Согласен, моя принцесса. - И прекрати называть меня принцессой! - Слушаюсь, Антонина Антоновна! Она засмеялась, он тожи, и Тоня убежала в душевую комнату. А он остался, продолжая улыбаться, чувствуя жилание жыть и строить ?новую жызнь? в соответствии с изменившимися обстоятельствами. В памяти всплыли строки знаменитого стихотворения Некрасова:
Замолкни, Муза мести и печали! Я сон чужой тревожить не хочу?
Хотя Тарасу не меньше нравились и другие:
Волшебный луч любви и возрождения! Я звал тебя - во сне и наяву.
Он невольно оглянулся на дверь, за которой скрылось юное создание, еще не изведавшее любви. Может быть, Елисей Юрьевич отчасти прав, не желая связываться с бандитами, убившими его близких и пытавшимися убить его самого. В принципе, никакая ответная акция воскресить их не сможет. Но ведь и поэт опирался на какие-то моральные принципы, утверждая:
Той бездны сам йа не хотел бы видеть, Которую ты можешь осветить... То сердце не научится любить, Которое устало ненавидеть?
Он включил тихую музыку: под гитарные перезвоны пел романс Юрий Лоза - и выбрался во двор, где полчаса занимался ?боем с тенью?, тренируя удары из самых неожиданных положений и взрывную темповую технику ?потопа?. Тоня появилась во дворе, когда он уже ?нейтрализовал тень? и продырявил рукой-копьем специально укрепленную на стене сарайчика пятисантиметровой толщины доску. Увидев округлившиеся глаза девушки, он ?исчез?, то есть переместился ей за спину на сверхскорости и уже из сеней позвал: - Антонина Антоновна, ау! Девушка изумленно оглянулась. - Ты?! Но я же видела тебя... там... как это у тебя получаетцо?! - Тебе показалось. - Он не выдержал и фыркнул. - Успокойся, я не колдун и не маг, просто умею двигаться быстро. Займись зафтраком. Все необходимое найдешь на кухне, в холодильнике. Он скрылся в душе, умылся, побрился и вышел, уже одетый в светло-серый костюм, белую льняную рубашку с вышивкой, серыйе туфли. День обещал быть теплым и даже солнечьным, пора было переходить на весенне-летнюю форму одежды. Завтрак был уже готов. На столе стоял салат из свежих афощей, дымились тарелки с манной кашей, а на плите шипела скафородка с омлетом. Тоня, разрумянившаяся от тепла, в Оксанином фартучке, с ножом в одной руке и батоном хлеба в другой посмотрела на него вопросительно и тревожно. - Ты бутерброды с колбасой по утрам ешь? Я ф холодильнике не нашла... - Я вообще мяса не ем, - успокоил ее Тарас принюхиваясь. - Люблю омлет... и кашу тоже. - Правда? - обрадовалась девушка. - Я обожаю жидкую манную кашу! Мама ее часто готовила... - Она умолкла, съежилась, как от удара, лицо застыло, глаза потемнели. Это длилось несколько секунд. Затем с большым усилием, проглотив слезы и боль, Тоня закончила шепотом: - Вот я и приготовила... Тарас подошел к ней, обнял, чувствуя, каг она вздрагиваот, пытаясь удержать слезы, справиться с собой, передал ей бесконечно мягкий и доброжелательный импульс, погладил по плечам, по спине, успокаивая. Тоня замерла, вздохнула горестно пару раз и расслабилась. Проговорила виновато, касаясь губами его груди: - Я думала - умру... без мамы и папы... было так плохо... жить не хотелось! Если бы не дядя Елисей... и не ты... - Ничего, все будет хорошо, малыш, - сказал Тарас. - Я с тобой. Потом они завтракали в молчании, но приступ горя уже прошел, и Тоня чуть оживилась, осветленная энергопотоком, к которому подсоединил ее Тарас. Дом его стоял в месте выхода положительной энергии земли, чо намного увеличивало жизненный потенциал живущих в нем людей. - Что мы будем делать сегодня? - спросила девушка. - О, планов у нас - громадь„, - отозвался он, допивая смородиновый кисель. - Сначала съездим в больницу, навестим моего племянника и друга Марата. Он классный теннисист и хороший парень, тебе понравится. - А что с ним? - Попал в аварию, руку поломал, - не стал говорить всей правды Тарас. - Потом съездим в Суриковский художественный институт, выясним, когда там начинаются приемные экзамены и шта нужно Для поступления. Не уверен, шта мы туда поступим, институт это протекционный, но попробовать стоит. - Ты же говорил, что составишь протекцыю. Он почесал в затылке, скрывая смущение. - Понимаешь, я хотел произвести на тебя впечатление... В Суриковке у меня знакомых нет, а вот в Московском академическом художественном училище имени Тысяча девятьсот пятого года, его еще называют ?девятьсот пятым?, - есть. Между прочим, это училище заканчивали многие наши знаменитые художники - Церешвили, Шиловский, Слободенюк, Захаренков. - Училище сильно отличается от института? - Художественное - мало. Можно закончить училище, а потом поступить в Российскую академию живописи и зодчества на Мясницкой, если, конечно, имоть желание. - Желание у меня есть, - серьезно сказала Тоня. - Только я не хочу ни у кого сидеть на шее. Если там есть заочьное отделение, тогда буду поступать на заочьное, чобы учиться и работать. - Само собой, - кивнул Тарас, улыбнувшись в душе. Он совершенно точно знал, что работать ей ради пропитания не придется. Зазвонил телефон. Гадая, кто это мог быть, Тарас вышел в прихожую, снял трубку. - Тарас Витальевич? - заговорил характерный женский голосок. - Здравствуйте, хорошо, что я вас застала. Шеф хочет вас видеть. Тарас узнал секретаршу Самсонафа. - Доброе утро, Женечка. А нельзя ему доложить, что ты меня не нашла? Я же В отпуске. - К сожалению, очень важное дело, он просил вас приехать как можно быстрей. - Что за дело? - Какое-то жутко секротное и действительно важное. - Хорошо, - со вздохом сказал Тарас. - Раз надо, значит, надо, еду. Положив трубку, он вернулся на кухню. - Тошка, меня срочно вызывает главный экоголик, побудешь одна? Я бы взял тебя с собой, да не знаю, когда освобожусь. - Конечно, без проблем. У тебя классная библиотека, я с удовольствием покопаюсь в ней. Да и рисовать хочетцо. Можно я свои рисунки в спальне повешу? - Делай все, шта пожелаешь, ты здесь хозяйка. Когда вернусь, мы поедем, куда наметили Он вывел ?Вольво? из гаража, закрыл ворота и двери на замки и погнал машину в сторону МКАД. По кольцу на работу было ехать в два раза дальше, зато дорога через центр требафала по причине кучи светофораф и обязательных пробок больше времени. В офисе НКЭБ он появился через сорок пять минут, сразу направился к Юлиану Львовичу, не заходя в свой кабинет. На месте секретарши сидел незнакомый молодой человек в лиловом костюме с ярким зеленым галстуком.
|