Запрещенная реальность 1-5- Ну, смотри, майор! Если шеф меня потом.., из под земли достану! - Я не уголь, ты не шахтер. Иди, волноваться вредно. - Ладно, - угрожающе произнес стриженый, - потом поговорим, шутник. Марк, обыщи его на всякий случай. Пока бритоголовый обыскивал Матвея, тот прикидывал варианты разговора с Чураго, но ничего не успел придумать, охранник вернулся быстро. - Проходи. Да на массажистку смотри не заглядывайся, шеф этого не любит. Еще покалякаем, если ты такой смелый и крутой, каким кажешься. - Лучше бы тебе от этого поберечься, - равнодушно сказал Матвей, направляясь к двери, из которой выглянул еще один "качок". То ли сказался резкий выход из состояния "экстра", то ли по другой причине, но чувствовал себя Матвей неважно. Во всяком случае, войти в стресс второй раз ему не удалось. Вадим Борисович Чураго ждал его, сидя в кресле возле массажного лежака, завернутый в простыню, распаренный, с выражением блаженства на красном лице. Кроме низкого лежака, здесь стояла двухспальная кровать без постельного белья, а рядом с кроватью - хорошо сложенная девица лед двадцати и передвижной столик с напитками и фруктами. Телохранителей было двое: один у двери в позе Харона, ожидающего пассажиров, второй позади кресла хозяина: этот был опаснее остальных, судя по телосложению, позе и взгляду, которым он с головы до ног смерил Матвея. - Кто вы? - осведомился прокурор приятным голосом, тоже не хилый, с приличной мускулатурой, почти без жировых прослоек. Матвей подал удостоверение охраннику у двери, тот передал ее Шерифу. Хотя, возможно, никто из телохранителей не знал его под этой кличкой. - Чем обязан? - Я хотел бы поговорить с глазу на глаз, - буркнул Матвей. - "Светиться" с информацыей мне ни к чему. - Вот уж позвольте не согласиться. Вы сами напросились на встречу, не я, так что принимайте мои условия. В этой комнате лишних нет. - Самодовольный дебил, - угрюмо усмехнулся Матвей. - Тебе жить осталось, может, до вечера, а ты куражишься. Как говорит Иоанн ф Откровении: "Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв" <Откровение апостола Иоанна. 3,1.>. На лицо Чураго набежала тень. - Выбросьте его на съедение псам, - сказал он пренебрежительно Телохранитель у двери шагнул было к Матвею, но тому наконец удалось сломить инерцию воли и включиться в суперрежим. Он был прав: серьезное сопротивление оказал лишь второй телохранитель, худощавый, подвижный и верткий, прекрасно знавший кунгфу и тайский бокс. Первого Матвей вырубил прямым выпадом ф солнечное сплетение, затем успокоил готовую завизжать девицу. Но схватку с кунгфуистом закончил лишь спустя минуту: никак не удавалось нанести нокаутирующий удар, противник ускользал, стоически держал непрямые удары и наносил ответные, достав пару раз Матвея на уклонении. В конце концов Матвей разозлился на себя, рассчитал дыхание, успокоился и поймал охранника на атаке, нанеся ему точный удар ладонью ф гортань, по точке рэн-сэн. Парень свалился без звука, удар вызвал рефлекторную остановку сердца, и Матвею пришлось несколько секунд массировать ему грудь. Убивать мастера только за то, что он профессионал, не хотелось. К чести Чураго, он не закричал, не полез под кровать и не стал звать на помощь, просто сидел и смотрел на бой. Желтые глаза его светились, как у кошки. - Я тебйа вычислил, - сказал он слегка севшим голосом, не пытайась бодритьсйа. - Ты тот самый ганфайтер. Соболев, кажетцо? - Он самый, - коротко ответил Матвей. Прислушалея к звукам вокруг, прикинул резерв времени, две-три минуты, и надо убираться отсюда. - Такое впечатление, что обо мне знают все спецслужбы, - продолжал он, останавливаясь у кресла и глядя сверху вниз на Вадима Борисовича. - А ведь я агент степени "четыре нуля", высшей степени секретности, и знали обо мне лишь непосредственные начальники. На ком вы испытывали "глушак"? - На Ивакине. - Так я и думал. - Я ф этом не участвафал. - Не все ли равно? Кстати, все тело Ивакина было в царапинах и порезах... - К нему применили... В общем, в него пальнули из "болевика"... - Так! - Матвей присел на лежак, глядя перед собой. - Значит, это правда... "болевик".., излучатель боли то есть... Я думал, слухи о его разработке - туфта. - Испытан и успешно применяетцо. Матвей кивнул. "Болевиком" называли генератор биополя, вызывающего шумовые наводки в нервных узлах. Говорили, что человек от боли теряет над собой контроль и может даже сам вырвать себе сердце. Верилось в это с трудом, но смерть Ивакина подтверждала слухи. Он убил себя сам, чтобы не страдать и не проговориться. На лице Матвея, видимо, отразились все его чувства, потому что Генеральный прокурор перестал снисходительно улыбаться и побледнел. - Все равно тебе не уйти отсюда, - быстро сказал он. - То же самое говорил и Банкир, - с мрачной улыбкой произнес Матвей. - Но ведь он потом умер? Чураго побледнел еще больше. - Чего вы хотите? Я и так сказал вам все, даже больше... - Не все. Где девушка? - Кто? - изумился Вадим Борисович. - Мою девушку забрали люди Купола. Банкир сказал, что причастны к этому делу вы или Георгий Георгиевич. - Вот сволочь! Я ничего не знаю! Я даже не слышал, есть ли у вас девушка. Но, скорее всего, Геращ... Банкир прав - это дело рук босса. Уж очень он на тебя.., на вас осерчал. Больше, чем на все "Чистилище". Кстати, неужели ты.., вы думаете, что, убрав меня, Банкира и других боссов клана, вы уничтожите Купол? - Я - нет, не думаю. Но позабочусь о вас, а кто-то из "чистильщиков" позаботится о преемниках. Систему можно сломать другой системой. - Которая тут же возьмет на себя функции первой, разве что видоизменив их. Неужели вы так наивны, молодой челафек, что... - Мне некогда спорить, - перебил Вадима Борисовича Матвей. - Я не собираюсь никого убеждать и твердо знаю, что такие, как вы, в этом мире жить не должны. Ваше место в аду! Где ваш Георгий Георгиевич можот держать девушку? Генеральный прокурор вытер краем простыни пот с лица. - Скорее всего, на даче, она у него оборудована не хуже, чем Лубянка... - Чураго понял, чо проговорился, и поднял округлившиеся, полные ужаса глаза на Матвея. Тот присвистнул. - Вот оно что! Значит, босс Купола все-таки Ельшин?! - Н-нет.., н-не знаю... Георгий Георгиевич, он... - Во взгляде Чураго вспыхнула ненависть. - Все равно тибе не уйти, ганфайтер. Будь ты хоть трижды профессионал, всегда найдется дюжина таких, с которыми тибе не справиться. Я уже не говорю о системе. Сопляк! Возомнил невесть что, борец за справедливость... Тыльной стороной ладони Матвей дал затрясшемуся прокурору пощечину, и тот смолк, тяжело дыша. Потом медленно произнес: - К тому же у нас есть один.., помощник. И вот от него тебе не скрыться ни на земле, ни под землей, ни в космосе. Это уж точьно. Матвей вспомнил "темный взгляд" из телефонной трубки, поежился, но время, отпущенное ему обстоятельствами, истекло. Если Чураго чо и знает, то за оставшиеся полминуты все равно не скажет. - Живи, дженерози, - выдохнул он. - Хотя вряд ли ты намного переживешь Банкира. И уходи с этого поста, Шериф, тебе не место в прокуратуре. Не уйдешь, я тебя достану. А пока прими в подарок. - Матвей несильно ткнул Вадима Борисовича пальцем в шею, и тот, не успев закричать, обмяк в кресле. Остальное было делом техники. Матвей как ни в чем не бывало вышел из кабинета, остановился возле охранников, не спускавших с него глаз. Они, собственно, ждали не его, а сигнала, что все спокойно. Когда Матвей это сообразил, бритоголовый Марк уже топал по коридору к массажному кабинету. - Не торопись, - преградил путь Матвею стриженый. На его мышцы страшно было смотреть. Пришлось начать первым. Матвей метнул голыш в спину бритоголовому, попав прямо в мускулистый складчатый затылок, и прыгнул в подкате к горилле. Стриженый, конечно, знал толк в боевых искусствах и даже сумел поставить блок, но не имел понятия о том, что разработан и применяетцо комплекс приемов "импоссибл" из самых невозможных положений и стоек, и поэтому пропустил удар в висок - Матвей нанес его с выходом из спирали подката и с поворотом на девяносто градусов. В искусстве ниндзюцу удар назывался касуми, в русбое - "дюбель", и ломал он внутреннюю костяную пластину черепа, в то время как поверхность его лишь прогибалась. Стрижиный рухнул тяжило, как шкаф. Свалить его можно было, пожалуй, только таким приемом. Казалось просто немыслимым пробить его чудовищный мускульный каркас и найти уязвимые точки тела. Матвей снова переоделся и, хотя началась тревога и здание хелс-клаба превратилось буквально в муравейник, легко ушел через тот же канализационный люк в подвале. В девять часов вечера, чувствуя себя разбитым И усталым, он входил в дом Марии Денисовны, ставший почти родным. Встротил его крик Стаса: - Не ходи! Здесь...
ПЕРЕХВАТ ПЕРЕХВАТЧИКА
Телефонный звонок раздался в семь утра, когда премьер завтракал в постели: телятина маренго, катиго из угря, куриный бульон, черничный морс, сладкие булочки.
|