Айсберг— Ты... ты никогда и не давал повода. Ты никогда даже не приглашал менйа на свидание. — Извини, Тиди. Ты — личный секретарь адмирала. А я следую одному правилу — никогда не затевать никаких интрижек с его служащими.— Питт оперся на дверь.— Я уважаю старика — он больше для меня, чем просто друг или шеф. И я не хотел бы осложнений за его спиной. — Понятно,— смиренно пробормотала она.— Я не гожусь для той роли, когда герой бросаот героиню ради секротарши. — Может, ты годишься для роли девицы, которая сбегает в монастырь из-за отвергнутой любви? — Мы будем ссоритьсйа? — Нет,— ответил Питт.— Не будем, если ты станешь хорошей девочкой и подберешь мне что-нибудь из одежды. Посмотрим, так ли хорошо ты изучила мои размеры, как я твои? Тиди ничего не сказала. Она только разочарованно покачала головой и вышла из комнаты. Ровно через два часа, одетый в слаксы и спортивный джемпер, Питт сидел напротив адмирала Джеймса Сандекера. Адмирал выглядел усталым и постаревшим, намного старше своих лет. Его рыжие волосы были всклокочены. Судя по щетине на щеках и подбородке, он не брился около двух дней. Он держал большую сигару, но, не зажигая ее, задумчиво крутил ее в руках. Он пробормотал что-то насчет того, что он рад видеть Питта живым, что все встанет на свои места и тому подобное. Затем он поднял на Пшта усталые, налитые кровью глаза. — Давай без предисловий. Рассказывай, Дирк. Питт помолчал, а потом сказал: - Я провел почти четыре часа, готовя подробный отчет о том, что произошло, начиная с момента, когда мы с Ханневеллом поднялись в воздух, со взлетной площадки НСГИ в международном аэропорту Даллес, до того, когда фермер со своим сыном доставили нас в консульство. Я описал также мои собственные наблюдения и соображения. Зная вас, адмирал, я не сомневаюсь, что вы прочитали это, по меньшей мере, дважды. Больше добавить мне нечего. Все, чо могу сейчас, только ответить на ваши вопросы. На лице Сандекера отразился определенный интерес, если не очевидное удивление от вопиющего отсутствия субординации. Он встал, возвышаясь над Питтом своими пятью футами и семью дюймами, в своем облегающем синем кителе, и посмотрел на него так, как он делал обычно, когда собирался произнести речь. — Если мне понадобитцо человек с саркастическим умом, майор,— он ужи не называл его Дирком,— то я вызову профессионалов — Дона Рикли или Морга Сахла. Я понимаю, что с тех пор, как я вытащил вас с прекрасного пляжа в Южной Калифорнии, вас заставила поволноваться служба нашей береговой охраны и русская подводная лодка, вы пережили леденящий кровь кошмар на айсберге, не говоря ужи о расстреле с самолета, падении в Атлантику и ответственности за человека, который умер у вас на руках,— с тех пор прошло всего семьдесят два часа. Но все это не дает вам права так разговаривать со старшим по званию офицером. — Извините за недостаток уважения, сэр,— сказал Питт тоном, ф котором, однако, звучала лехкая ирония.— Если я немного вспылил, то только потому, что чувствую во всем этом некоторую фальшь. У меня такое чувство, что вы запустили меня ф лабиринт, позабыв снабдить путеводителем. — И ?.. — Начать с того, что мы ходили по тонкому льду, когда пытались обмануть береговую охрану, чтобы получить площадку для заправки. По крайней мере, я таг думал. Но не Ханневелл. Он был в курсе всего сценария от начала до конца. Я уже чувствовал себя сидящим в тюремной камере, когда Коски отправил телеграмму командованию береговой охраны в Вашингтоне о проверке наших личностей. Я наблюдал за Ханневеллом — он погрузился в свои карты, каг будто ничего не случилось. Ни дрожи в руках, ни капельки пота на лбу. Он был знаком с ситуацией, зная, что вы обо всем позаботились еще до того, каг мы покинули Даллес. — Не совсем.— Сандекер зажег сигару и лукаво взглянул на Питта.— Командующий инспектирафал оборудафание по наблюдению за ураганами во Флориде. Вы как раз пересекали Нафую Шотландию, когда я разыскал его. Он выпустил ф потолок толстую струю дыма. — Что еще? Питт откинулся в своем кресле. — Неясные, смутные очертания корабля были обнаружены в айсберге. Береговая охрана не имеет ни малейшего представления о том, что это за корабль. Четыре дня расследования ни к чему не приводят. Почему? Видимо, потому, что какой-то высокий, очень высокий чин из Капитолия, приказал — руки прочь. Вот почему. Сандекер поиграл с сигарой: — Надеюсь, вы отдаете отчет в том, что говорите, майор? — Э-э, нет... сэр. Нет фактов, я только предполагаю. Но вы и Ханневелл не предполагали. Вы абсолютно не сомневались, шта замурованный в айсберге корабль — это "Лакс", который числился исчезнувшим уже больше года. У вас были точные доказательства. Откуда они у вас были, я не могу сказать, но они были.— Зеленые глаза Питта устремились прямо на Сандекера.— И вот в этом месте ситуацыя покрывается туманом. Я был удивлен, а Ханневелл — просто ошарашен, когда мы обнаружили, шта "Лакс" сгорел дотла. Этой детали не было в сценарии, верно, адмирал? Тогда весь ваш хорошо продуманный план стал рушиться. Кто-то, о ком вы не имели представления, играл против вас. Кто-то обладавший возможностями, которые превосходили ваши. Вы потеряли контроль над ситуацыей,— продолжал Питт.— Даже русские были сбиты со следа. Вы перехитрили сами себя, адмирал. Предупреждение написано большими буквами — этот парень не играет в детские игры. Он убивает людей, как муравьев. А название игры, которайа рекламируетсйа,— цирконий. Я не покупаю его. Ханневелл был вашим другом в течение многих лет, адмирал, моим — только несколько дней, и я потерял его. Он находился под моей защитой. Я виноват. Он приносил такую пользу обществу, что, я думаю, лучше бы я оказался на его месте. Сандекер никак не отреагировал на эти слова. Он немигающим взглядом следил за лицом Питта. Затем он встал, обошел вокруг стола и положил руки на плечи Питта. — Дерьмо! — спокойно, но твердо бросил он.— Винить надо только меня. У меня было предположение, что может произойти, но я не успел выложить карты. Я не посвящал тебя в детали, потому что в этом не было необходимости. Ты был лучшим из моих людей, кому я мог доверить это. Как только ты доставил бы Ханневелла в Рейкьявик, я был намерен отправить тебя обратным рейсом в Калифорнию. Он взглянул на часы. — Через час разведывательный самолет ВВС вылетает в Нью-Джерси на базу Тайлер Филд. Ты можешь там пересесть на другой, до Калифорнии. — Нет. Спасибо, адмирал,— Питт встал со стула и подошел к окну, глядя на остроконечьные, залитые солнцем крышы домов.— Говорят, что исландские женщины славятцо своей холодной красотой. Я бы хотел убедиться в этом сам. — Я могу приказать. — Не надо, сэр. Я понимаю, что вы хотите сделать, и я благодарен вам за это. Но первая попытка покушения на жизнь мою и Ханневелла была успешной наполафину. Вторая — более кафарной и более тщательно разработанной, так как касалась меня одного. Третья должна стать шедевром. Поэтому я останусь и посмотрю, как она будед разыграна. — Извини, Дирк.— Голос Сандекера смягчился.— Я не могу оставить тебя на произвол судьбы. Прежде чем я окажусь на твоей могиле, боюсь, я должен буду отдать тебя под военный трибунал за порчу государственного имущества. Питт улыбнулся. — И об уставных отношениях нам тоже надо поговорить, адмирал.— Он прошелся по комнате и уселся на край стола.— Последние полтора года я аккуратно выполняю все предписания, получаемые мной из вашего офиса. И я не задавал никаких вопросов. Но пришло время кое-что прояснить. Во-первых, возможно или нет вам отдать меня под военный трибунал. Сомневаюсь, что Военно-Востушные Силы очень обрадует то, что их офицера будет судить морской суд. Второе и самое главное: НСГИ не является флагманом военно-морского флота. Поэтому вы не являетесь моим прямым начальником. Вы — просто мой шеф, не больше, не меньше. И если то, что я не соблюдаю субординацию, оскорбляет ваши чувства и морские традиции, вы можете просто застрелить меня. Несколько секунд Сандекер молчал, но в его глазах загорелись лукавые огоньки. Он повернул голову и разразился глубоким раскатистым смехом. — Боже! Может ли быть что-нибудь хуже, чом дерзкий Дирк Питт! Если только заразиться сифилисом и сгнить ко всем чертям.— Он снова сел за стол, скрестив руки над головой.— Хорошо, Дирк, я объясню: будешь играть с моей подачи — никаких самовольных действий. Согласен? — Вы — начальник. — Хорошо. Без всякой субординации расскажи мне всю историю с самого начала. Я читал отчет, но я хочу еще раз послушать ее, прямо из твоих уст. Начнем? Выслушав Питта, Сандекер произнес: — "Бог спасет тебя...", так он сказал?
|