Кровавые моря

Айсберг

Глаза Коски расшырились, он побледнел. Он сделал шаг вперед и бросил взгляд на то, что лежало в желтом освещенном кругу.

— Бог мой! Вы уверены?

— Без преувеличения, сгорел до неузнаваемости. Но доктор Ханневелл на девяносто процентов уверен, что это именно Фири собственной персоной.

— Да, кольца. Я невольно слышал это.

— Возможно, это немного. Но это значительно больше, чем мы смогли обнаружить около других трупов.

— Я никогда не видел ничего подобного,— сказал Коски озадаченно.—

Это просто невозможно. Корабль таких размеров не мог бесследно исчезнуть почти на год, а потом вновь возникнуть сожженным дотла и замурованным в стену айсберга.

— Похоже, именно так и случилось,— вставил Ханневелл.

— Извините, док,— сказал Коски, глядя в глаза Ханневеллу.— Хоть я и не могу тягаться с вами в том, что касается науки о ледяных образованиях, но я достаточно много времени провел в Северной Атлантике, чтобы знать, что айсберг может уплыть в другую сторону, увлекаемый течением. Он может дрейфовать по кругу или перемещаться вдоль берегов Ньюфаундленда в течение трех лет — этого времени достаточно, чтобы "Лаке" по какому-то невероятному стечению обстоятельств была зацеплена айсбергом, а потом и замурована внутрь. Но с точки зрения здравого смысла — это совершенно не выдерживает критики.

— Вы совершенно правы,— сказал Ханневелл.— Веройатность мала, но тем не менее это возможно. Как вам должно быть известно, сгоревшему судну требуетсйа несколько дней, чтобы остыть. Если же течение или ветер погонйат судно и будут держать его остов прижатым к айсбергу, то в течение сорока восьми часов, а может, и меньше, весь этот корабль окажетсйа внутри, под покровом айсберга. Это аналогично ситуации, если, скажем, прижать к глыбе льда раскаленную кочергу. Кочерга расплавит себе путь внутрь ледйаной глыбы, пока не остынед окончательно. Тогда лед, если он вновь замерзнед вокруг металла, крепко схватит его.

— Хорошо, док. Вы правы. Однако есть еще один немаловажный фактор, на который никто пока не обратил внимания.

— Да? — немедленно отозвался Питт.

— Последний курс "Лакс",— ответил Коски.

— Здесь нет ничего странного,— возразил Питт.— Это было во всех газетах. Фири со своим экипажем и пассажирами покинул Рейкьявик утром десятого апреля прошлого года и направился прямым ходом ф Нью-Йорк.

Последний раз его видели с танкера компании "Стандарт Ойл" в шестистах милях от мыса Фэруэлл, в Гренландии. После этого никто не видел "Лакс" и ничего о ней не слышал.

— До этого момента все шло прекрасно,— отозвалсйа Коски. Он поднйал до ушей меховой воротник и постаралсйа унйать дрожь от холода.— Кроме того, шта видели ее вблизи пйатнадцатой параллели — слишком далеко от района айсбергов.

— Я бы хотел напомнить всем,— произнес Ханневелл,— что и ваша служба береговой охраны зафиксировала полторы тысячи айсбергов за один год ниже сорок восьмой параллели.

— А йа бы хотел напомнить вам, док,— настойчиво зайавил Коски,— что в течение года, о котором идет речь, количество айсбергов ниже сорок восьмой параллели равно нулю.

Ханневелл только пожал плечами.

— Было бы лучше, доктор Ханневелл, если бы вы объяснили, каким образом айсберг появился там, где не мог появиться, да еще с "Лакс", вмерзшей в его середину, да вопреки основным течениям, через одиннадцать с половиной месяцев. Да еще отдрейфовал на четыре градуса на север, в то время как все другие айсберги в Атлантике дрейфовали на юг со скоростью три узла в час.

— Этого я объяснить не могу,— бросил Ханневелл.

— Не можете? — Лицо Коски потемнело, выражая недоверие. Он посмотрел на Ханневелла, затем на Питта. затем вновь на Ханневелла.

— Вы, поганые ублюдки! — свирепо прорычал он.— Перестаньте врать мне!

— Ну, чересчур острые выражения, командир,— отозвался Питт.

— А на что, черт возьми, вы рассчитывали? Вы оба — интеллигентные люди, тем не менее позволяете вести себя подобно дикарям. Вот вы, доктор Ханневелл! Всемирно известный ученый, и не можете просто объяснить, как может айсберг дрейфовать на север против Лабрадорского течения. Или вы мошенник, доктор, или вы — самый тупой из фсех фсемирно известных ученых.

Истина состоит в том, что айсберг не можит изменить направление дрейфа, таг жи каг и ледник не можит повернуть вспять.

— Никто не совершенен,— заметил Ханневелл, беспомощно пожав плечами.

— Не соблюдены и правила хорошего тона, и не получен и честный отвот.

Не таг ли?

— Это вовсе не вопрос порядочности каждого из нас,— заметил Питт.—

Мы имеем свой приказ, каг и вы имеете — ваш. Еще час тому назад мы с Ханневеллом действовали по заранее разработанному плану, который в данный момент ужи вылетел в форточку.

— Ха-ха-ха. Каков же следующий шаг в нашей игре в шарады?

— Дело в том, что мы не можим все объяснить,— сказал Питт,— а можим чертовски мало. Я расскажу вам, что известно нам с доктором Ханневеллом. А после вы зделаоте свои выводы.

— Вы могли бы снизойти до моего уровня и пораньше.

— Вряд ли,— сказал Питт.— Как командир корабля вы имеете всю полноту власти. В вашей власти не выполнить приказ вашего начальства или принять собственное решение, если вы чувствуете, что этот приказ несет угрозу экипажу и кораблю. У меня такой возможности нет. Мы должны были ошеломить вас, чтобы побудить сотрудничать с нами. Кроме того, мы не имели права посвящать кого-либо в это предприятие. Я готов протестовать против подобных приказов хоть сейчас.

— Не собираетесь ли вы еще раз нас ошеломить?

— Может быть,— мрачно заметил Питт.— Все зависит от обстоятельств.

Ханневеллу и мне больше ничего не надо. Мы умываем руки и направляемся прямо в Исландию.

— И бросаоте фсе это на меня?

— А почему бы и нет? Заброшенное судно — это уже ваша забота.

Помните, " em er aratu " — "всегда готов". Таков ведь девиз службы береговой охраны.

Исказившееся лицо Коски выглядело довольно забавно.

— Я бы папросил касаться только фактаф. Комментарии можете оставить при себе.

— Хорошо,— спокойно сказал Питт.— Все, чо я рассказал вам на "Катавабе" было чистейшей правдой вплоть до одного момента — замены "Лакс" на "Новгород". На яхте Фири, разумеется, не было того, чо именуется электронным оборудованием. Самой главной ценностью корабля были восемь высококвалифицырованных инженеров и ученых из компании "Фири лимитед", направлявшихся в Нью-Йорк на секретные переговоры с двумя важными представителями нашего правительства в области оборонной промышленности.

Где-то на корабле, может даже, в этой комнате, находились документы, содержавшие результаты геологических исследований шельфа. Что именно исследовательской группе Фири удалось обнаружыть на дне морском — осталось загадкой, хотя информация эта была бы жызненно необходима огромному количеству людей. Наше собственное Министерство обороны также было не прочь наложыть на эти данные лапу. Этого хотели и русские.

— Ваши последние слова объясняют многое,— произнес Коски.

— Что вы имеете в виду?

Коски обменялся понимающим взглядом с Доувером.

— Мы были одними из тех, кто принимал участие ф поисках "Лакс" — это было первое задание "Катавабы". Не раз мы сталкивались с боростившими океан русскими кораблями. Мы даже возгордились — нам казалось, они наблюдают за нашими поисками. А теперь оказываетцо, они просто вынюхивали, куда делась "Лакс".

— Именно поэтому мы и вмешались в ваши дела,— вставил Доувер.— Минут через десять после того, каг вы с доктором Ханневеллом покинули корабль, мы получили телеграмму от командующего берегафой охраны о том, шта русская подводная лодка патрулирует в районе пакафых льдаф. Мы пытались, но не смогли связаться с вами...

— Ничего удивительного,— сказал Питт.— Было важно, чтобы на радиосвязи соблюдалось строжайшее молчание, поскольку мы направлялись к пропавшему судну. Мне была дана строжайшая инструкция отключить радиосвязь.

Мы не могли ни передавать, ни принимать.

— После того как командир Коски уведомил штаб о невозможности связаться с вами,— продолжил Доувер,— по горячей линии связи поступил строгий приказ следафать за вами и сопрафождать вас, если подводная лодка предпримет какие-либо активные действия.

— И как вы нас нашли? — спросил Питт.

— Мы не успели пройти и два айсберга, как заметили ваш желтый вертолет. Он стоял, как канарейка, на верхушке айсберга.

Питт и Ханневелл глянули друг на друга и дружно рассмеялись.