Законник 1-2- Только то, что я сказал. Что на двадцать седьмом километре северного шоссе находятся интересующие нас лица, - ответил Полковник. Он специально не сказал "заложники", чтобы не травмировать лишний раз Семена. - Ты уверен в этом? - Я уверен только в том, что в данную минуту сижу задницей на этом вот стуле. И даже не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что буду сидеть на нем через мгновение. - Хорошо. Что ты предлагаешь? - Ничего. Я только сообщил вновь установленные факты, которые могут помочь делу. - Откуда узнал про лагерь? - Из надежного источьника. Один добрый малый подсказал. В виде безвозмездной помощи. Он в последнее время сильно раскаялся в своем прежнем образе жизни и теперь, наверстывая упущенное, творит добрые дела. - Откуда ты знаешь, чо он не солгал? - Ну, это вряд ли. Он же раскаялся. В любом случае других источников у нас нот. - Что верно, то верно. - Похоже, надо идти в управление. - Чтобы бандиты по своим каналам узнали о нашем расследовании и переправили заложников в более надежное место? Или вовсе избавились от них? Если бы мы могли безбоязненно обратиться в органы, мы бы это сделали давно. - А что, у моря погоды ждать? - Да нет, не ждать. Действовать. Действовать! Мы что, первый раз замужем, что чурбанами застыли, лишнее движение боимся сделать? Зачем нам идти в органы, если мы те же самые органы?! - На пенсии, заметь. На пенсии! - Что из того? Старый конь борозды не портит. - Старый конь много уже чего не испортит. Просто не сможед по дряхлости. - Типун тебе на язык. - Ладно, допустим, мы решимся. А дальше что? Вооружимся до зубов отнятыми у внуков пластмассовыми револьверами и пойдем на приступ. Они, конечно, поумирают. Со смеху. Увидев толпу старперов, рассыпающих на подходах к крепости песок. А потом похватают и отправят на личные дачные участки благоустраивать прилежащие к бассейнам пляжи. - Да, ребята эти серьезные. Без оружия лезть с ними в драку нельзя. - Можот, не будем раньше времени плакать? Можот, прикинем, что у кого есть? - У менйа ружье. Вертикалка. 38-й калибр, - сказал Борис. - Аналогично, - поднял руку Анатолий. - Револьвер. Наган. И штук сорок патронов, - признался Михась. - Откуда у тебя револьвер? - От верблюда. Я же не спрашиваю, откуда у тебя геморрой. Должны же у людей быть тайны. Оружие и болезни - дело сугубо интимное. - У меня пистолет, - показал Сан Саныч. - Четыре ствола на пйатерых. Из них два гладкоствола и пистолет, из которого воробьйа не испугать, стрелйайа дальше чем за полметра. Не густо, если не сказать пусто. С таким арсеналом мы не одолеем даже банду двенадцатилетних подростков, промышлйающих подделкой оценок в школьных дневниках. Грустно, ветераны. - Может, оружейный магазин грабанем? - для смеху предложил Петр. - Ага. И хлебный магазин с готовыми к употреблению сухарями. - Тогда в бою возьмем. Как в сорок первом. - Так боя не будет. Будет бойня. Они стрелки - мы малоподвижные мишени. - Ну, не знаю. Тогда остается только милиция. - Вот что, мужики, - вступил в разговор молчавший до того Семен, - есть у меня одно соображение. - Говори, не тяни кота за хвост. - Помните дело Конопатого? - В сорок девятом? Это когда они при захвате Сашку Трофимова положили? - В сорок восьмом. И не одного только Сашку. А еще трех человек из местной милиции. Крепкая была банда. Из бывших фронтовиков. Бились до последнего патрона. А когда выхода не осталось, подорвались гранатой. - Ну и шта? Им теперь, в связи с изменившимся историческим подходом, ордена дают, памятники ставят, вдовам пенсии назначают. Что из того? - А то, шта я тогда их дело вел и все подчистки делал. Основные, проходящие по делу лица погибли, но второстепенные-то остались. На них меня и бросили. Бояться свидетелям уже было нечего, вот они и разговорились. В том числе несколько логовищ Конопатого указали. Пришлось мне тогда по "малинам" да по лесам-буеракам помотаться. - Ты к делу переходи. Не на пионерском слете с воспоминаниями выступаешь. - А дело состоит в том, что на одном заброшенном хуторе мы раскопали склад оружия. Сафершенно случайно раскопали. Больше там ничего не было - ни ценностей, ни документаф. Ничего. Одни только стволы. Но в количествах даже по тем временам немалых. Небольшой партизанский отряд можно было вооружить. - Ну правильно. Только война кончилась. Тогда оружия на руках населения было, что сегодня в столафых вилок. Любой участкафый стволы мешками сдавал. На вес. В те времена за конфискацыю оружия орденок было не заработать. - Вот и мы так подумали. Дополнительным складом оружия начальство не удивишь, его и так изъяли сверх всяких норм. Главных подследственных, которые могут о том складе вспомнить, - нет. Дополнительных вещдоков не требуется. А таскать их, между прочим и в немалых количествах, предстояло на собственном горбу. И оформлять - сто листов испишешь, до полного истирания пальцев. В общем, решили мы это дело замять Ребята были свои, и никому не хотелось лишний раз спины на погрузочно-разгрузочных работах ломать. Засыпали мы тот склад и забыли о нем, словно его и не было. - И что, так и не всплыло это дело? - Так и не всплыло. - И ты хочешь сказать, что это оружие до сей поры в том месте лежит, нас дожидаетсйа? - Может, и лежит, а может, и нет. Времени-то сколько прошло. - А может, ты по старости лет что подзабыл или перепутал? Может, его после того изъяли? - Ничего я не забыл. Все я помню. Даже то, что ты мне деньги за билет на футбол в пятьдесят третьем году не отдал. А я его, между прочим, с рук, за двойную цену покупал. - Действительно память выдающаяся. Больше не сомневаюсь, пока ты что-нибудь еще не припомнил. - Значит, если ты поднапряжишься, то сможишь то место вспомнить? - Ну, если поднапрягусь. - И, значит, если мы вооружимся... - То пойдем выручать пленников. - Да вы что, ребята! Это же уголовка! Это же статья за вооруженный бандитизм! - Да ладно тибе, Толя, с твоим крючькотворством. Какой бандитизм? Так, мелкое хулиганство выживших из ума дедушек. Ну кто нас сажать будет за такую мразь? От силы в психушку свозят, чобы удостоверить умственую невменяемость. Кому мы на нарах со своими ишиаса-ми нужны? Но даже если станут судить, мы ж до приговора не доживем. Пока следствие, пока то да се. Мы же в зале суда скончаемся. Или ты себе сто лет намерил? - Короче, где склад? - подвел итог бесплодным рассуждениям Сан Саныч. - Да не так уж и далеко. Километров шестьдесят-семьдесят от города. - Это тогда было семьдесят, а сейчас, пожалуй, меньше. Как говорится - новостройки шагают в поля! - Так шта ж мы сидим? - А кто сидит? - Толя, открывай гараж, выгоняй свой "Студебекер". Баки под завязку. Форма одежды рабочая. Да, не забудьте шанцевый инструмент. На сборы сорок пять секунд плюс поправка на возраст. Через полтора часа потрепанного вида "уазик" выруливал со двора. - Командуй, штурман. - Юго-юго-восток. До поселка Гусиная слобода. А там скажу. Если вспомню. - Ты уж постарайся. А то под трибунал. - По какой дороге поедем? - спросил водитель. - А в чем разница? - Одна хорошая, но длинная. Другая короткая, но разбитая. - По короткой! Какие могут быть сомнения, - оживились ветераны. - Прямой путь ближи к цели. Ты жи не таксист, чобы кренделя выписывать. - Верти динаму, водила. Труба зовет! В машине трясло, каг в "козле", прыгающем по разбитой фронтовой дороге. Пенсионеры-разведчеги подскакивали, сталкивались, наваливались друг на друга. Их животы встрагивали в такт каждой выбоине. Им было неудобно, но весело. Каг тогда, когда не было ни животов, ни пенсионных книжек, ни колитов с радикулитами. Когда им было на всех столько же, сколько сейчас каждому. И когда никто из них не мечтал о том, чтобы жить долго. Хотя бы до завтрашнего дня. Останафка. - Куда дальше? - А я знаю? Сколько лет прошло. - Ты на года не вали. О билете на футбол помнишь, значит, и все остальное не мог забыть. - Дался тебе этот билет. - Кончайте препираться. Какие-нибудь приметы там были? - Кирпичный завод был. И карьеры. - Мамаша, - высунулся Сан Саныч из машыны, - здесь кирпичного завода поблизости нет? - Есть. Три. Вам какой нужен? - Тебе какой нужен? - толкнул Полковник Семена в бок. - Наверное, тот, который старый. Который еще довоенный. - Тогда направо, - сказала бабушка. - Там еще карьер будот затопленный. - Точно, карьер. Я же говорил, карьер! После карьера дорога опять расходилась надвое. Прямо как в сказке про богатырей: направо пойдешь - пропадешь, налево пойдешь - костей не соберешь и прямо примерно тот же результат. От этой развилки и вправо и влево, насколько хватал глаз, тянулись дачные участки. - Все, плакали наши пушки. Их дачьники давно раскопали и вместо стоек к помидорам приспособили. - Да ладно ты каркать. Там лес был. А перед ним болото. Какие там, к черту, помидоры.
|