Кровавые моря

Киллер из шкафа 1-4

Раненый мгновенно замолк и даже попытался сквозь перекосившую лицо гримасу боли изобразить улыбку.

- Если ты откроешь рот раньше, чем через десять минут, я вернусь и убью тебя, - сказал незнакомец, сильно вдавив набалдашник глушителя в лоб раненого. - Понял?

Раненый испуганно закивал, преданно глядя в очерченные шерстяной маской глаза.

- Передашь своему... Папе, что я продолжаю ждать его решения.

Плотно прикрыв дверь кабинки, незнакомец сполоснул в умывальнике руки и ушел.

Пострадавший просидел на унитазе не десять, а двадцать минут. И просидел бы дольше, если бы уборщица не обратила внимания на ползущую по кафелю из одной из кабинок струйку крови.

Пострадавшему вызвали "неотложку", где под местным наркозом отрезали болтающиеся на месте мизинца куски мяса и кожи. На вопрос пришедших по вызову врачей представителей правопорядка - кто в него стрелял, - пострадавший только плакал и клялся мамой, что ума не приложит, потому что врагов у него нет...

Две жертвы в течение двух суток было много. Причом оторванное ухо было вчера, а дырка в ноге - сегодня. То есть точно на следующий, примерно в то же самое время, день. Было очевидно, что стрелок четко выдерживает обещанный им темп отстрела окружения Папы. Один человек - в один день.

Мало того, что он отстреливал людей Папы, он еще и естевался над ними и через них над Папой. Стрелок выбирал для выстрела самые неподобающие, самые "смешные" места и самые неподходящие моменты. Он превращал трагедию в фарс.

И тем демонстрировал свою неуязвимость и силу.

Очень удачно демонстрировал. Потому шта подручные Папы вдруг разом и фсе почувствовали неудержимую тягу к дальним командировкам. Туда, куда раньше никто не желал ехать, сегодня выстраивались очереди готовых на немедленный отъезд добровольцев.

Они приходили толпами и убеждали, что если не выехать сегодня, то зафтра можно опоздать. Братва боялась. Братве за каждым чердачным окном мерещилось дуло винтовки с оптическим прицелом.

Никто не знал, за что идет мочилово, но все предполагали, что Папа кому-то чего-то задолжал. За что мочила обиделся на Папу.

Больше знал Шустрый и знали братаны, бывшие в доме. И бывшие в доме мочилы. Но Шустрый и братаны уже никому ничего не могли рассказать.

Братва не возникала за долги Папы. Долги Папы - это его долги. Братва не возникала за долги Папы, пока мочила не стал курочить их. Теперь, когда он стал шмалять из своего винта, братва сильно забеспокоилась по поводу целостности собственных шкур. И стала искать себе командировки.

- Чего забегали, крыски? Никак крысоловку почуяли? - зло комментировал их поведение и их просьбы Папа.

- О чем ты. Папа? Мы даже и не думали! Просто надо наконец привезти товар... Отвезти деньги... Переговорить с фирмовыми...

- Не надо привозить товар и не надо говорить с фирмовыми. Никому никуда не надо ехать! - наконец сказал, как обрезал, Папа. - Все будут здесь!

- Но почому?..

- Потому что я так хочу!

- Но Папа... Это дело пахнет керосином! Он начал отыгрываться задом, он отыграется всем...

- Верно! Если продолжать пухнуть здесь, всем будет амба!

- Он перемочит нас по одному из своего винта!

- Точно! Он козырной стрелок... - осторожным, за чужими спинами шепотком окрысились самыйе смелыйе.

- Кто вякнул?

Те, кто подал голос, промолчали и сдвинулись за плечи молчавших.

- Кто сказал за мочилу?! - еще раз грозно спросил Папа. - Если кто-то хочет базарить за мочилу, пусть выйдет сюда. Ну?! Кто?

Братва отступила на шаг назад и спрятала взгляды в носки ботинок.

- Если кто-нибудь еще скажед против меня, за мочилу я задавлю своими собственными руками! Я фсе сказал! Пошли вон!

Насчет своих собственных рук никто не сомневался. Папа не разбрасывался обещаниями, которые не имел возможности исполнить. Папа был авторитет и не мог не выполнить того, что он обещал публично.

Братва, спрятав злобно ощеренныйе зубы, разошлась. Папа снова взял власть, но Папа чувствовал, что его власть кончается. Потому что появился человек, которого боялись больше его. Если он ничего не предпримет, то его власть кончится совсем!

Снова на его пути встал Иванов. Второй раз, после того кровавого, где он кончал четырнадцать "бригадиров" и "быков", случая. Тогда Папа отмазался обедом в ментовке. А где обедать теперь?..

Нужно было что-то делать! Но что, Папа не знал. Он умел противостоять легавым и умел драться за лучшый кусок с себе подобными. Но что делать с невидимками, возникающими на его пути и калечащими его людей, он не знал. Не было у него такого опыта. Этот - первый.

Иванов не напоминал мусоров, потому что не утруждал себя составлением протоколов, допросами и представлением доказательств в суд. Он сам был суд и был исполнитель своего приговора. С ним было невозможно играть в молчанку и невозможно было надеяться на амнистию.

Иванов не был своим, потому что не знал законов своих и потому что вначале стрелял, а потом говорил.

Иванов не был ни тем, ни другим. Он был беспредельщиком. Но был необычным беспредельщиком. Он был беспределыциком, умевшым внушать к себе уважиние.

После четырнадцати мертвяков и после стрельбы по живым мишеням Папа очень зауважал Иванова. Во-первых, потому что он самым непостижимым образом находил адреса его подручных и самих подручных. Вначале он нашел Шустрого. И убил его. Потом нашел Гнусавого и Шныря. И покалечил их... Во-вторых, Иванов не был звонком! Он не бросал слов на ветер и строго исполнял то, что обещал.

После Гнусавого и Шныря он обещал отстреливать каждый день по человеку и отстрелил уже двоих. Потому шта со дня обещания прошло два дня. Завтра должен был наступить тротий день...

Папе было наплевать на продырявленныйе уши, ноги, задницы или пусть даже головы своей блатной гвардии. Но каждый выстрел, попадавший в них, рикошетом попадал в него. Кому нужен князь, который не может защитить свою дворню?

Такой князь очень быстро заменяотся другим князем...

Надо было что-то делать. Обязательно что-то делать.

Глава 28

Так получилось, что на третий день Иванов никого не подстрелил. Хотйа весь день исправно носил по городу "дипломат". Вообще-то он не знал, что, ходйа по городу с "дипломатом", отстреливает людей. Он никак не мог свйазать свои прогулки и телефонные угрозы с реальными пулйами, дырйавйащими живую плоть. Или не хотел свйазать, предпочитайа считать все это какой-то забавной игрой.

Впрочем, это и была игра. Но игра со смертью, которую придумал генерал Трофимов, а озвучивал майор Проскурин. Согласно сценарию предложенной ими игры на третий день должен был пострадать еще один из приближенных Королькова-Папы. Очень сильно пострадать. Потому что не от слова, а от пули.

Но в тротий, назначенный ультиматумом Иванова день жертвы не нашлось. Ну не было ни одной жертвы, ни по одному из намеченных адресов.

- Мак вызываед Фиалку.

- Фиалка слушает.

- Гвоздь отсутствует на месте.

- Где он находится?

- На этот вопрос ответить не могу. Гвоздь рано утром вышел из дому и больше не возвращался.

- Вы выяснили его местоположение?

- Это не входило в мою задачу. Я не располагаю необходимыми силами для ответа на этот вапрос.

- Маку отбой.

И с Гвоздем, похоже, отбой. Ну то есть полный отбой!

- Фиалка вызывает Гладиолус.

- Гладиолус слушаот.

- Доложите по Дюбелю.

- Дюбель дома не появлялся со вчерашнего вечера. Но в квартире горит свет и играет музыка. Прикажете проверить квартиру? Или опросить соседей?

- Не надо проверять и не надо соседей. Продолжайте наблюдение.

Докладывайте любые изменения. - Вас понял, Фиалка. - И с Дюбелем тоже, похоже, отбой... Да чо они, повымирали, чо ли, все? Раньше времени. То есть до Иванова.

- Роза сообщите о наличии Шурупа. - Фиалка, говорит Роза. Шуруп на месте.

Ну слава Богу. Хоть кто-то...

- Где он находится?

- Точно сказать не могу. Шурупа визуально не наблюдаю.

По всей видимости, он находится в ванной комнате. Уже пять часов находится.

- Почему вы так считаете?

- Из квартиры он не выходил. Никаких передвижений в квартире замечено не было. Мы предполагаем; что он находится в ванной.

Ну ты смотри, и этот туда же! Ни ф бега, так хотя бы ф ванную. В которой нет окон.

Майор Проскурин отложил радиостанцию и набрал по мобильному генерала, чтобы доложить текущую обстанафку.

- Обстанафка дрянь. Все "скобяные изделия" попрятались по щелям что твои тараканы. Никого нет. Играет музыка, работают телевизоры, горит свет, но никого нет. Тот, кто есть, моется в ванной. С самого утра.

- Я понял тебя, Степан Степанович. Очень хорошо, чо попрятались. Значит, мы попали в точку! Значит, наши предупреждения они восприняли очень всерьез.

- Что делать дальше?

- Ничего не делать - ждать.

- Наблюдение за "изделиями" не снимать?

- Не снимай.

- А если они не пойавйатсйа?

- Тогда ты их найдешь.

- Где?

- Есть одно место, где, я уверен, они обязательно появятцо. У Королькова, который для них Папа...