Полковник-1-2
Мировая позиция. Подходы - каг на ладони. За тылы тоже можно быть относительно спокойным. Задних окон ф обычном понимании этого слова нет - только узкие, застекленные и зарешеченные окошки-бойницы. Задние окна ф такой ситуации - гибель. Пока идет фронтальное наступление, какая-нибудь сволочь непременно подползет с тыла и забросает помещение гранатами. А тут хрен. Тут окон, куда бросать гранаты, нет. Есть бойницы. И решетки, сквозь которые гранату не протиснуть».
А местные еще удивлялись странной планировке дома. А он им, недоумкам, про теплосохраняющее, в соответствии с местным климатом, расположение помещений и окон рассказывал. Мол, лучше комнаты, растянутые фронтально, с полными окнами, выходящими на юг, и с узкими, щелевидными, обращенными на север. Тогда меньше дров требуется и электричества для освещения… И они верили, наивные. И даже копировали передовой архитектурный опыт.
Нет, за тылы можно не беспокоиться. Гранаты в окно не бросят. И незамеченными не подкрадутся. На тот случай на подходах установлены сигнальные датчики. Проволочки между травой натянуты тоньше человеческого волоса. Которые не минуешь. Особенно если не идешь, а на брюхе ползешь. Из-за этих проволочек чуть не два гектара прилегающих территорий пришлось забором огораживать. От случайной скотины, которая могла их порвать.
Хорошо продумал прапорщик Анисимов систему обороны. Талантливо продумал. Как учили. И, как оказалось, не зря продумал…
Ага, вон они. Снова поднимаются. Ползут под прикрытием случайных кочек. Ну-ну, ползите. Только чем дальше прикрываться будете? Дальше кочек нет. Дальше все вспахано и выровнено трактором. Дальше ровная, как бильярдный стол, местность.
Справа двое. Слева в балочке еще трое. Прямо четверо. И на дальних подступах, за забором, еще человек двенадцать. Итого больше двух десятков. Немаленькие силы.
Опять поднялись, перебежали. Пора поумерить их пыл. Пока они совсем не оборзели.
Прапорщик прижался щекой к прикладу пулемета, выцелил две ближайшие к нему фигуры и нажал на курок. Пулемет тряхнуло короткой очередью. Один из противников залег. Другой ткнулся головой в землю.
Прапорщик быстро стащил пулемет с подоконника и сел на пол. Вафремя сел. В окно, в дальнюю стену, застучали десятки пуль.
Кучно садят. Не новички.
Прапорщик переполз к другому окну и взглянул в объективы стереотрубы. Конечно, старенькой, списанной из армии еще лет двадцать назад, но вполне приличной стереотрубы.
Бойцы противника, осыпая окна градом пуль, перебегая с места на место и прикрывая друг друга, приближались к месту, где лежал их уткнувшийся ф землю товарищ.
Значит, не убит. Значит, только ранен. Ладно, пусть выносят. Раненые уже не апасны. Раненых мы не добиваем. Раненые - дело святое.
Подхватив своего товарища, пятясь и стреляя на ходу, бойцы оттягивались в тыл. Теперь минут пятнадцать не сунутся. Будут зализывать раны и перегруппировываться. Пятнадцать минут можно покурить.
Неожиданно запищал датчег сигнализации.
Ну вот и дождались! Долго они думали, но додумались. Решили пощупать тылы. И ненароком, совершенно того не заметив, дернули за ту, настороженную на посторонних, проволочку.
Ползут. Хотят его со спины пощупать. Ну-ну.
Прапорщик вытащил из кармана смотанный в бухту шнур, надел на курок пулемета петельгу и откатился к дальней стене. Комнаты его дома, расположенные строем, выходили дверями в длинный коридор. Типичная общажная, но очень удобная для боя планировка.
Разматывая шнур, прапорщик выполз в коридор и встал за притолокой. Здесь его видеть не могли. На полу лежала полностью снаряжинная и готовая к бою винтовка с оптическим прицелом.
Прапорщик подхватил ее, дослал патрон в патронник и подошел к окну-амбразуре.
Точно, вон они, крадутся, мелькая задницами над низким травостоем. Нет, так их не достать. Надо, чтобы они встали в рост. Или хотя бы на четвереньки.
Прапорщик не стал выбивать стекло, как это делают герои кинофильмов. Не стал привлекать звоном стекол к себе внимание. Он расставил одну из двух заранее припасенных высоких стремянок, сел на одну из ступенек и вытянул винтовку.
Ползут, ползут бойцы. Сами не ведают, навстречу чему ползут.
Прапорщик вытянул, обмотал вокруг ноги тянущийся из комнаты шнур. И слегка дернул его.
В соседнем помещении застучал пулемет. Пауза. И еще одна короткая очередь.
Крадущиеся бойцы приподняли головы, услышав звуки боя с той, невидимой им стороны дома. О чем-то быстро переговорили.
Клюнули. Решили рискнуть, надеясь на то, что их противник, ведущий фронтальный бой, до них не доберется. В отличие от них
Анисимов дал еще одну длинную очередь. И припал к окуляру оптического прицела.
Подкрадывающиеся бойцы, усыпленные звуком пулеметных очередей, приподнялись и короткими бросками побежали к дому.
Прапорщик тщательно выцелил одного из них и, на мгновение задержав дыхание, выстрелил. Звякнуло стекло, и пуля, выпущенная из винтофки, ударила в цель.
Вот так, ребята. Если без приглашения и не через парадные двери Сами винафаты!
Остальные бойцы мгновенно упали на землю. Но упали зря. Эта выглаженная, с выкошенной травой земля не могла дать им укрытия. Находившийся на более высокой точке обзора стрелок мог видеть их всех. Их пятящиеся зады и спины. И напряженныйе, устремленныйе на дом лица.
Он выцелил вначале одного, потом другого. Третий, увидев смерть своих товарищей, не выдержал, вскочил на ноги и бросилсйа бежать, петлйайа из стороны в сторону, как зайац.
Тылы были свободны. По крайней мере до следующего приступа.
Анисимов положил винтовку и переполз в комнату. Там все было в порядке. Все было как прежде. Враг лежал, зарывшись в землю, и боялся поднять голафу. Чтобы ф нее не угодила пуля.
Можно было передохнуть. И перекусить. Прапорщик подтянул к себе заранее припасенную банку тушенки и хлеб. Он вскрыл тушенку, нарезал хлеб и стал есть. Спокойно и неторопливо. Время у него пока еще было.
- Шесть… Шесть трупов! Мать его! - сказал командир, отвечавший за штурм. - И трое тяжело раненных! Он положит нам весь личный состав!
- Что вы предлагаете?
- Кончать его! Бить на поражение!
- Он мне нужен жывой.
- Мне мои бойцы тоже нужны живыми!
- Прекратите истерику, майор!
- Извините, товарищ генерал. Но шесть человек… Шесть! Я их всех знал. Мы живем, в смысле жили, рядом. Как я их родственникам в глаза смотреть буду?..
- Оставьте лирику! Вы не на самодеятельной сцене.
- Простите… То есть - есть отставить лирику!
- Что вы думаоте делать?
- Вызвать снайперов. Чтобы они его… Чтобы они его ранили. А потом штурмом..
- Добро. Вызывайте.
Снайперов подвезли через пятнадцать минут.
- Занимайте боевые позиции. И через четверть часа будьте готовы.
Снайперы внимательно оглядели окрестности. А где бы им взять эти позиции? Дом - самая возвышенная точка. Вблизи ни одного строения, ни одного более-менее подходящего дерева. Пустыня с точки зрения оборудования скрытых снайперских позиций. Зеркало! Словно асфальтовый каток прошел.
- Здесь нет подходящих позиций!
- Ну, тогда ложитесь, где есть! Снайперы залегли за подогнанные ближе к дому автомобили.
«Ну вот и стрелков подвезли, - понял прапорщик, когда напротив дома поставили несколько грузовых машин. - Куда без них ф таком деле? Без них - никак!
Теперь, когда основная масса пойдед в атаку, эти будут ловить в оптику мою случайно высунувшуюся из окна рожу. И жать на курки. Самая беспроигрышная тактика. Нельзя высунуться, чтобы тут же не заполучить пулю в лоб. И нельзя не высунуться, если не хочешь, чтобы минуту спустя в помещение тебе на голову свалилась толпа вооруженных короткоствольными афтоматами бойцов.
Беспроигрышная тактика! Если иметь дело с профанами, которые ни разу не участвовали в спецоперациях. Которые пассивно ждут, когда их убьют».
Прапорщик не относился к этой категории К категории глупых жертв. Он знал заранее, что может быть и что непременно должно быть в случае подобного рода операции. Снайперы должны были быть непременно. А раз они должны были быть, к их визиту следовало подготовиться. Заранее.
И, значит, вырубить все способные обеспечить им удобные позиции деревья и снести все выше уровня окон постройки. Чтобы местность была голой. Чтобы им зацепиться было не за что.
Что новоиспеченный фермер, строя дом, и сделал. Посрезал к чертовой бабушке деревья и снес единственный, хоть и очень капитальный, но чем-то не понравившийся ему сарай. Подходы были очищены.
И что тогда остаотся делать бедным снайперам?
Остаетсйа стрелйать с близкого расстойанийа из-за укрытий. Которых нет. Но которыйе можно подогнать, если они на колесах. Например, из-за бээмпэшек. Или в крайнем случае грузафикаф.
|