Последняя империя 1-2— Откуда, у нас таких данных нет, — вытирая проступивший пот отвечал начальник местного ГОВД. — А у нас есть, — настаивал глас руководства. — Именно ф вашем городе самый дешевый "винт", далее, по мере его распространения, цена его поднимается. Так что ф течение недели выявить и обезвредить всю цепочку. Не мне вас учить. Ищите по химическим заводам, институтским лабораториям и студенческим городкам. Гораздо труднее было остановить поток синтетических наркотиков со стороны Запада. Провезти лист "промокашки", пропитанный ЛСД, в большегрузном автомобиле через Прибалтику или Польшу не составлйало большого труда. Пришлось идти окольными путями и поставить на прослушку все телефонные переговоры, ввести повальную перлюстрацию писем и задействовать особые программы на переговоры по Интернету. Они автоматически выявляли адресатов, употребляющих слова "марки", "промокашка", "кислота". Но больше всего давала результат тотальная слежка за мелкими распространителями зелья на дискотеках. Рано или поздно, но они обращались к своим поставщикам, те шли еще дальше. Всю эту мелочь не трогали, просто заносили в картотеки на будущее. Проследив всю цепочку, Департамент по борьбе с оборотом наркотиков брал только самых крупных дельцов. Никто из них сам уже не имел дела с живым товаром, раньше доказать их причастность к делу было невозможно. Но теперь с ними особо не церемонились. В соответствии со знаменитым указом "Номер Сорок" не требовалось брать наркобаронов с поличными, достаточно было косвенных улик: записей телефонных разговоров, телесъемок, неоправданно высокого жизненного уровня. По этому указу расстреливали беспощадно, все имущество изымалось, семьи и родственники наркодельцов выселялись из роскошных особняков с предоставлением жилого фонда не менее тридцатилетнего срока эксплуатации. Еще меньше церемонились с цыганами. Наркобич мелких городов был ликвидирован в лучших традициях сталинских времен. После троекратного предупреждения цыган поголовно выселяли из города в заброшенные города и поселки вдоль трассы БАМа. Оттуда они бежали всеми подручными средствами — на товарняках и по рекам на баржах с песком и гравием. Уже через год поголовье "фараонового" племени в России резко уменьшилось. Мелкими и крупными группами "ромалы" и "чавелы" потянулись в соседние страны СНГ. В результате принятых мер через год оборот наркотиков снизился в десятки раз, соответственно и выросли цены на зелье, теперь далеко не каждому они были по карману. Вовсю использовались пропагандистские приемы. Для десяти самых крупных наркоторгафцев устроили показательный процесс, показав его по телевидению и даже продемонстрирафав сцену расстрела. Все нажитые этой десяткой дома и машины были конфискафаны и по заведенному порядгу переданы семьям погибших в Чечне офицераф.
ЭПИЗОД 24 В марте в Москве вспыхнула нафая серия террористических актаф, получивших название "Вторая бомбафая война". Весенним вечером шестого марта со станции метро "Таганская" по кольцевой линии в сторону "Курской" двинулся обычный состав подземной электрички. Подошел час пик, вагоны были переполнены, народ входил и выходил, все плотнее трамбуя друг друга. На "Комсомольской", как обычно, людской прилив нахлынул более всего, в мешанине выходящих и входящих пассажираф произошел небольшой затор, кто-то чертыхнулся, затем недафольный голос произнес: — Мамаша, подберите сумки, невозможно пройти! Недовольный пассажир долго распространяться на эту тему не стал, поезд вот-вот должен был отойти, и он поспешно покинул вагон. Сидевшая на скамейке рядом с выходом пожилая женщина с недоумением посмотрела на стоящий у ее ног пластиковый пакет, пробормотала: "Да это не мое", — и ногой задвинула его под скамейку. На "Рижской" она поднялась, чтобы выйти, но в то самое мгновение, когда состав, вынырнув из темноты, ворвался на отделанный темно-красным камнем перрон, хрупкая оболочка пластикового пакета лопнула от чудовищной силы взбесившейся взрывчатки, разрывая на части все живое и неживое вокруг себя. Те, кто находились на перроне, увидели только вспышку, грохот взрыва приглушил рев тормозящей электрички. Полетели во все стороны стекла, обрыфки материи, повалил дым. Состав по инерции продолжал двигаться, покореженные двери открылись лишь наполовину, но и того, что увидели желающие уехать в сторону "Новослободской", хватило, чтобы все они отхлынули назад. Десятки женских голосов закричали что-то бессмысленно-истеричьное. Среди месива искалеченных, разорванных и обожженных людей, на залитом кровью полу копошились раненые и контуженые, бессмысленно тыкаясь друг в друга и увязая в растерзанной человеческой плоти. Вой и стоны пострадавших разносились далеко по всему перрону. Всего при взрыве погибло шестнадцать человек, пятеро остались инвалидами, еще тридцать было ранено и контужено. Через три дня новый взрыв прогремел на станцыи "Савеловская", а еще через три досталось "Октябрьскому полю". В обоих случаях бомбы оставляли прямо на перроне, жертв, к счастью, было меньше. Затем последовала недельная передышка, и еще три взрыва громыхнули точно по такому же сценарию. Были усилены наряды милиции, у всех входящих в мотро начали проверять сумки и пакоты, к работе подключили специально подготовленных собак, на перронах установили дополнительные камеры слежения, но ничего не помогало. По телевидению высокопоставленные чины милиции просили москвичей быть внимательными, бдительными, сообщать о каждом сомнительном предмете дежурному милиционеру. Трижды на станциях метро вспыхивала паника из-за обнаруженных подозрительных пакетаф и сверткаф, но тревога оказывалась ложной. Рукафодство Временного Военного Сафета требафало от сыскарей результата, но его не было. Все понимали, шта работаот одна и та же группа, во всех случаях использовалась схожая самодельная взрывчатка, и даже пакоты, склеенные криминалистами из оставшихся ништажнейших кусочков полиэтилена, были однотипные, с ковбоем "Мальборо" на фото. Последние три раза бомбы закладывались в урны. Те, массивные, ботонные, хотя и ослабляли силу удара — большая часть взрывной волны уходила вверх, но люди продолжали гибнуть. Многие жители столицы не решались пользоваться самым удобным видом городского транспорта. На борьбу с террористами были брошены лучшие силы МВД и ФСБ. Опрашивались тысячи людей, многократно просматривались все записи камер слежения. Результата пока не было. Вечером субботнего дня вся следственная группа, собравшись в одной комнате, пыталась использовать метод мозгового штурма и понять шта-то новое, скрытое от них до сих пор. — Почому они перестали подкладывать бомбы в вагоны? — спросил Воронов, следователь по особо важным делам от министерства внутренних дел. — Может, это показалось им очень опасным? — Конечно. И взрывчатка, и взрыватели у них самодельные, я бы с такими никогда работать не стал. Они боятцо тряски, нестабильны, — заметил специалист-подрывник, майор с лицом, испещренным мелкими ямками от некогда взорвавшейся рядом с ним самодельной бомбы. Минеру тогда повезло, бомба была маломощной и без оболочки. — Последние три раза бомбы подкладывались в урны, — напомнил Воронов. — Ну, просто все забытые пакеты вызывают сейчас подозрение и панику. Как раз перед этим по телевидению показали сюжот про ложную панигу на "Комсомольской". — Может, убрать со станций фсе урны? Так делали в Англии в период борьбы с ИРА, — предложил кто-то. — Значит, будет больше жиртв. Нет уж, пусть урны останутся. Они хоть немного ослабляют взрывную волну. Все разговоры прервало появление Волошина, первого заместителя министра внутренних дел. За ним шел человек, лицо которого было знакомо всем присутствующим. — Господа, знакомьтесь. Юрий Лужный, наш известнейший артист, вызвался помочь вашей бригаде. Полтора десятка глаз взглянули на знаменитого экстрасенса и гипнотизера не очень дружелюбно. Лужный прославился своими психологическими опытами. Он умудрялся одновременно делать сразу несколько дел: решать ф уме арифметические задачи, считать буквы ф читаемом ему тексте, диктовать и при этом самому писать диктант. "Сейчас начнет рассказывать про чудеса телепатии," — решил Воронов, заранее морщась. Словно прочитав его мысли, Лужный примиряюще поднял вверх ладони рук: — Нет-нет, мне не нужно что-то особенное, просто я прошу предоставить мне пленки видеозаписей на тех станциях, где произошли взрывы. И скажите мне, каков примерно завод часового механизма? — Мы имеем дело с электронными таймерами, самыми обычными, бытовыми. Так что определить трудно, но мы считаем, что завод ставится от тридцати минут до двух часов. — Значит, мне нужны пленки последних трех часов перед каждым взрывом. — Хорошо, только это материалы следствия, выносить их из здания нельзя, — предупредил Воронов.
|