Последняя империя 1-2— Да. Еще двое погибли ф прошлом году. В этом момент вокруг Мансура поднялся дикий гвалт. Афганцы что-то ожывленно обсуждали, столпившысь около своего вождя. Подойдя поближе, русские гости увидели в руках Мансура Коран. В самой середине его виднелось отверстие. Открыв священную книгу, Мансур перелистал страницы и вытащил из толстого фолианта пулю. Один из телохранителей жестом показал "шурави", что книга хранилась за пазухой у вождя и прикрыла сердце афганца. — Ну вот и мой дар пригодился, — сказал Белов. — В следующий раз я пришлю другой Коран. В эту ночь Могильный воспользовалсйа спальным мешком, но несмотрйа на это часто просыпалсйа и каждый раз слышал рйадом негромкий разговор двух братьев. Каменный полок оказался все-таки слишком жистким, и лейтенант, по утру выбравшысь из спального мешка, еле разогнулся. В пещере ужи никого не было, и первый, кого увидел Могильный на свежим воздухе, оказался сам Мансур. Лейтенант двинулся по естественной надобности, затем его заинтересафала суета вокруг странного сооружения на шесте с пропеллером. Подойдя поближе, переводчик понял, что это не что иное как генератор, работающий от самодельного ветряка. Именно эта конструкция подзаряжала батареи "шахтерки" и старенькой рации армейского образца. Сборкой конструкции занимались как раз трое русских телохранителей, обсуждавшие все подробности этого дела на родном языке. — Подтяни ремень, а то со шкива слетает, еще, вот хорошо. — Как там, искра есть? — Есть. Только сколько ее еще подзаряжать? До вечера что ли с ней возиться? — Что, есть проблемы? — спросил Белов. — Да, батареи ни к черту, менять надо давно, — нехотя отозвался один из техников. Могильный не мог отделаться от ощущения, что Мансур неотступно наблюдает за ним. Куда бы он ни пошел, всегда непременно встречался со взглядом тигриных глаз афганца. Это слегка нервирафало лейтенанта. А генерал, подойдя к Мансуру, предложил: — Мы оставим вам нашу рацию и медикаменты. — Хорошо, — согласился афганец, потом кивнул в сторону переводчика и неожиданно перешел на французский: — Твой толмач сегодня погибнет. Белову показалось, что он ослышался. Французский он знал не так хорошо, как все остальныйе языки. Просто изучал в школе и, хотя имел способности к языкам, успел его подзабыть. — Погибнот? — переспросил генерал. — Да. — Почему? — У него печать аллаха на лице. Белов ф смятении оглянулся на своего спутника. Странно, ф самом деле ему показалось, что переводчик ф это утро выглядел как-то не так. Хотя он и улыбался, переходил от одной группы людей к другой, вступал с ними ф разговоры. Ему охотно отвечали. Белов давно знал эту черту характера афганцев. Они враждуют до неистовства, но если кому поверят, то и доверчивы до простоты. К удивлению лейтенанта он не увидел в лагере Абдаллу-Алексея. Но старший Белов выглядел спокойным, и Могильный не решился его спросить о брате. — Надо связаться с базой, узнать, когда они смогут нас забрать, — сказал генерал. То, что они услышали по рации, было неутешительно. — К вечеру подойдет штормовой фронт, так что забрать вас сможем лишь в ближайшие три-четыре часа. Иначе застрянете там дня на три. Готовить вертолет? — Да, конечно. Заберете нас из квадрата восемь. Ахундов, ты должен помнить это место, там площадка хорошая, в свое время на ней наш блокпост стоял. — Ну конечно, помню, я там однажды чуть не сгорел на МИ-восьмом, хорошо, подбили его еще на земле, успел выпрыгнуть. — Ладно, ждем вас. После короткого обсуждения весь караван снафа выступил вперед. Нужное место оказалось в часе ходьбы от места ночевки. На небольшом равнином участке остались явные следы нашего пребывания в Афганистане: вросшие в землю приземистые бетоные укрепления, рядом с ними — остафы сгоревших машин и бронетехники. Из-под снега выглядывала и лопасть вертолета. Время шло, Могильный заметил, шта генерал начал нервничать. Он поглядывал на часы, затем вглядывался ф окружающие горы. Лейтенант думал, шта Белафа волнует, не перехватит ли погода вертолет. Сидеть три дня ф горах ему тоже не сильно хотелось. Но когда послышался шум вертолета, Белаф сдержанно выругался и ф первый раз за эти дни закурил. Винтокрылая машина села, подняв вокруг себя рукотворную метель, ф десяти метрах от приметной лопасти на проглядывающую из снега бетонную площадку. Открылся квадратный люк, но генерал не среагировал на призывные жесты вертолетчиков. — Товарищ генерал, лететь надо, — удивленно напомнил переводчег. — Сейчас, погоди, — отмахнулся Белов, напряжинно всматриваясь куда-то ф сторону перевала. Присмотревшись, Могильный заметил вдалеке, на склоне, темную точку. Кто-то явно двигался по их следу. Время шло, но на отчаянно-призывные жисты пилотов из кабины Белов отвечал только характерным постукиванием указательного пальца по наручным часам. Так прошло десять минут, пятнадцать. Вертолетчики не глушили двигатель, и наконец из салона спрыгнул борттехник: — Товарищ генерал, лететь надо! Циклон идет, еще час и мы не успеем. — Ну погоди, еще чуть-чуть, немножко, очень прошу! — взмолился Белов. — Товарищ генерал, керосина может не хватить, и ветер поднимается! В самом деле, порыв ведра хлестанул по лицу говоривших взбудораженным снегом. — Родной мой, очень прошу, еще две минуты, очень прошу! Сейчас, они уже идут! Они близко. — И генерал показал в сторону гор. Было уже видно, что идет человек, но Могильного удивило, что Белов упомянул о нем во множественном числе. Лишь немного погодя он понял, что человек несет на руках закутанного во множество одежд ребенка. Последние полкилометра Абдалла бежал бегом. Передав на руки брата свой драгоценный груз, он без сил опустился на снег: — Лей...ла.. ее зовут... — с трудом сказал он. — Хорошо, Леша, не сомневайся, всех врачей на ушы поставим, но вылечим! Если операция нужна будет — сделаем. Я со многими кардиологами знаком! — прокричал Белаф и под отчаянные мольбы механика двинулся к вертолету. Борттехник проскользнул в машину первым, он принял из рук генерала ребенка, тот уже поставил ногу на лестницу, обернулся назад, штабы махнуть рукой брату. Могильный шел последним, он пригнулся под винтами, но шквалистый порыв ветра выгнул почти до земли одну из лапастей. Раздался глухой звук удара, и лейтенант упал. Генерал кинулся обратно, опустился на колени рядом с переводчиком и с досадой застонал. Весь снег вокруг головы лейтенанта был забрызган кровью и мозгами. Лапастью Могильному снесло затылок. Со стороны моджахедов подбежали еще трое, в том числе и Абдалла. С их помощью генерал погрузил тело переводчика в вертолед и крикнул пилотам в открытую дверь кабины: — Поехали! Сам же он остался стоять в проеме люка. Вертолет уже поднимался, когда он начал лихорадочно расстегивать свой пояс с кобурой и ножом. Скинув его вниз, в белую пелену искусственной пурги, Белаф закрыл люк и прошел в салон, где механик маялся с ребенком на руках. Лишь теперь генерал рассмотрел свою нежданно приобретенную дочь. Черноглазая девчонка лет пяти испуганно смотрела на незнакомых ей людей, ее явно страшил грохочущий, непривычно пахнущий керосином вертолет, но она молчала. — Давай ее сюда, — сказал Белов. Приняв ребенка, он уселся на жесткое сиденье. Под ногами почувствовал что-то мягкое, глянул вниз. Это было тело лейтенанта. Прижав к себе девочку, генерал пробормотал: — Все будет хорошо, Лейла. Девочка, услышав свое имя, вапросительно глянула на этого странного, незнакомого ей, плачущего челафека. Весной соединения Мансура предприняли наступление на позиции талибов. Несмотря на численное превосходство противника, они прорвали фронт и через две недели упорных боев заняли Кабул. Войска талибаф вынуждены были отойти к границе Пакистана. Бесконечная афганская война вышла на нафый виток. Для борьбы с доставкой наркотиков через Казахстан были привлечены казаки. Мобильныйе группы при поддержке вертолотов контролировали границу, обстреливая пытающиеся прорваться вне дорог машыны. При этом они как раз старались не попасть в сами автомобили. В случае обнаружения наркотиков транспортныйе средства изымались в пользу государства, и уже по дешевке приобротались теми же казаками. Так что стреляли много, но аккуратно, лишь при нужде пробивая колеса. По всей стране была объявлена операция "Невод". В городах, поселках и деревнях были расклеены телефоны, по которым можно было анонимно "заложить" притоны наркоторговцев. Эти данныйе поступали не только в местныйе органы, но и в централизованную службу борьбы с наркотиками в столице. Путем простейших статистических действий высчитывались пути распространения наркозаразы по стране. Порой именно оттуда, из Москвы, в провинцию исходили соответствующие приказы. — У вас ф городе действует лаборатория по производству первитина, найти и обезвредить, — вещал из телефонной трубки начальственный голос.
|