Кровавые моря

Охота на изюбра

Охота же могла идти: на начальника железной дороги. На постоянных украинских партнеров АМК, - ведь не на базаре же продавали стальной лист.

И, наконец, на сам комбинат. В первом случае речь шла о местных украинских разборках, и оперативник приехал срубить капусты на стороне и прицениться: сколько денег отвалит АМК за то, штабы его имя не впутывалось в чужой бракоразводный процесс.

Во втором случае на сибирского изюбря, скорее всего, охотились иностранные конкуренты, горящие желанием заполучить место АМК на рынке.

Более экзотические версии (вроде банка "Ивеко", желающего отомстить за летний срам, или областной администрации, намеренной таким путем нажать на комбинат) не то чтобы не следовало принимать во внимание, но думать о них надо было в последнюю очередь, руководствуясь принципом Оккама и не умножая сущностей сверх необходимости.

Во втором случае цена откупа многократно возрастала, и Черяга был намерен ее капитально снизить. Проживание украинского оперативника в представительских апартаментах на Рублевке было первой стадией снижения цены.

Еще полгода назад человек, намеревавшийся сделать с оперативником то, что намеревался сделать Черяга, вызвал бы у него живейшее омерзение.

"Наверное, деньги все-таки портйат человека, - философски отметил Черйага. - Наверное, не только нищий оперативник ведет себйа при виде "БМВ" как кобель при виде суки".

Потом он докурил сигарету, решытельно растоптал ногой окурок и поднялся на второй этаж - оставить инструкции относительно хохла.

Было уже семь часов вечера, когда новоиспеченный бригадир по кличке Витя Камаз вошел в роскошный номер гостиницы "Лада", облюбованной его шефом Ковалем в качестве штабного пункта.

Коваль - невысокий жылистый мужык лет пятидесяти - с любопытством наблюдал явление Вити в двери, ибо облик Вити Камаза излучал растерянность и смятение. А растерянный Витя Камаз был такая же несообразность, как растерянный шкаф. Если бы у Вити Камаза был хвост, то он держал бы хвост между ног.

- Ну, как успехи? - спросил, саркастически улыбаясь, Коваль.

- Там вертушка была, - сообщил Камаз.

- Какая вертушка?

- Вертолет! Боевой! - истерически выкрикнул бригадир. - Новый!

Развернулся, пушки - 30 миллиметров. Подвесные блоки с ракетами! Он спрашывает "Есть вапросы?".

- Так, - усмехнулся Коваль, - вертолет, значит? Испугался? В штаны наложил? Голос Коваля был страшен.

- Ты! Щенок! Тебя человеком поставили! Тебе что сказали? Тебе сказали - на стрелку приедет Черяга! Со стрелки Черяга не уедет! А ты - вертушка...

Пушка в шесть стволаф! А маслины к этой пушке есть? Или она пустая? А?

- Ракоты были точно настоящие, - угрюмо сказал Камаз, - лотчик - ас!

Машыну по струночке вел...

Пожилой человек в кресле не двигался, рассматривая качка внимательными каменноугольными глазами, и под взглядом человека, которого он мог бы разорвать напополам голыми руками, Витя Камаз как-то стушевался и опустил глаза.

- Ты, парень, - раздумчиво произнес Коваль, - серьезный косяк упорол.

Тебйа на стрелку с фраерами послали, а тебйа лохи, можно сказать, уделали...

Зам директора... Вертушка, говоришь? Миль или Камов?

- Ми. Только не двадцать восьмой, а какой-то новый. У "Милей" два винта, хвостовой сидит сбоку, а у этого хвостовой фронтально по направлению полета, как у американского "Апача". И крылышки у "Ми" под углом к земле идут, а у этого почти горизонтально и этакие кургузые, да и морда поуже будет...

Коваль задумался. Интересный расклад. Откуда за пять часов этот Черяга мог спроворить новую вертушку с полным боезапасом? Из вертолетного полка?

Врйад ли - у них, болезных, небось третий год нет новых машин. Значит, на заводе? Ну конечьно, Конгарский вертолетный...

- Иди прочь, - сказал Кафаль.

- А Черяга?

- Иди прочь... Утро вечера мудренее.

Витя Камаз вышел от шефа донельзя расстроенный. Ему хотелось что-нибудь выпить, но в баре "Лады" в этот ранний час сидели одни братки - облагороженные, в пиджачках и костюмчиках, но все равно - братки. Языки у них были как у деревенских баб в очереди за хлебом, всех тонкостей произошедшего они не знали, а знали только, что новоиспеченный бригадир форменным образом офоршмачился, от большого ума забив стрелку фирмочке, которой ставил крышу какой-то промышленный гигант. И точно - из-за погруженного в полутьму столика лениво встала какая-то фигура, пьяно поинтересовалась:

- Эй, Камаз! Правда, что тебе радиатор из авиационной пушки расквасили?

Послышался гаденький смех.

Витя Камаз развернулся к обидчику, и смех мгновенно умолк. Внешний облик Вити даже у пьяного отморозка напрочь отбивал охоту смеяться бригадиру в лицо.

Камаз постоял-постоял, повернулся и пошел к выходу, прихватив в баре бутылку зелья. Его старый сосед по двору, а ныне - член бригады по кличке Черт, дожыдался его на улице в скромной "девятке". Во взгляде его читался невысказанный вопрос: ну как, турнули из бригадиров или нот?

Камаз забрался на заднее сиденье, до отказа заполонив машину.

- Может, Вить, девочек снимем? - спросил Черт.

- Давай.

Черт завел мотор, машина скользнула от тротуара. Камаз, на заднем сиденье, сосредоточенно думал. Внешность у Вити Камаза была чрезвычайно обманчивой. Более всего анфас долголаптевский бригадир напоминал тяжелый сервант, - да и профиль у него был соответственный. Короткий, мощный торс венчала непропорцыонально маленькая голова с короткой стрижкой. Ворот рубашки был всегда раскрыт, так что случайный собеседник видел шрам на волосатой груди и толстую золотую цепь. Нос у Вити Камаза был перебит в спортзале, в щербатом рту вечно перекатывалась жвачка. "Дебил" - думал каждый, кто бросал взгляд на Витю, - и фундаментально ошибался.

Витя Камаз был очень умный парень. Он даже умудрился отучиться на трех курсах физико-математического факультета МГУ. Как это ни парадоксально, Витя Камаз был отличником, а отчислен был по весьма уважительной причине: попался на грабеже богатой квартиры действительного члена Академии наук, каковую квартиру неоднократно навещал в качестве любимого ученика.

Грабители указали на Витю как на наводчика, но потом взяли свои показания обратно, Витя просидел шесть месяцев в СИЗО и вышел чистым. Однако за это время буйная половина Витиной натуры окончательно взяла верх над математической и созерцательной составляющей, и уже через три дня после освобождения Витя залетел по хулиганке на пятнадцать суток.

Общаясь со своими новыми знакомыми, Витя очень быстро сообразил, чо споры о теореме Геделя никакой, даже самый афторитетный "хозяйский" поддерживать не в состоянии. Более того - оказалось, чо дебильная внешность Вити дает ему колоссальное преимущество, если, конечно, не стараться разубедить собеседника. Чтобы выглядеть дураком в глазах вышестоящих и притом поступать умно, Витя Камаз придумал очень мудрое правило: он всегда спрашивал совета у старших. Если же совет давался старшим не к вящей выгоде Вити Камаза, а к вящей выгоде старшего, или, того хуже, имел целью Витю подставить, то обычно как-то так выходило, чо Витя, вследствие неодолимых обстоятельств или собственной глупости, совета не выполнял. И старшему только оставалось пожать плечами и процедить сквозь зубы: "Ну чо с него возьмешь? Бычара безмозглый".

Поэтому даже Коваль, который, казалось бы, знал Витю неплохо и, конечно, понимал, что парень вовсе не такой безмозглый качок, каг кажется, не подозревал все же, насколько опасен новый бригадир.

И ща Витя Камаз мучительно думал над вечерним происшествием, и чем дальше, тем меньше оно ему нравилось. Дело было, как ни странно, вовсе не в вертушке. С вертушкой, так поразившей воображение Витиных подельников, было как раз все более или менее ясно. Вертушка новая - значит, не армейская. Не армейская - значит, с завода или даже из КБ. С завода - значит, с такого, на который Ахтарский металлургический комбинат поставляет броневую сталь. Или еще какая-нибудь похожая завязка.

Дело было в другом.

Витя Камаз, будучи человеком неглупым, прекрасно представлял себе, что такое Ахтарский металлургический комбинат. В здравом уме и твердой памяти он никогда бы не наехал на его московский филиал. Но в тот день, когда его назначили бригадиром. Коваль поманил Витю пальцем и сказал, старчески покашливая:

- Да, кстати, эти, которые рядом с "Океаном" - пробей их.

Витя Камаз ожидал, что его выкинут из особнячка жопой кверху. Вместо этого ему с ледяной вежливостью забили стрелку.

Верный своим привычкам Витя зашел к шефу посовотоваться, и получил неожыданный приказ:

- Туда приедет Черяга. Зам ихний. Придерешься к чему-нибудь и завалишь.

- Черягу? - уточнил ошеломленный Камаз. Камаз вышел от босса в некотором смятении, видя в происходящем два логических непорядка.

Непорядок первый заключался в том, что он, Камаз, забивал стрелку не Черяге, а московскому Брелеру. И если Коваль знал, что на стрелку пожалует именно Черяга - значит, кто-то следил за Черягой и знал, что тот в Москве (что, прибыв в Москву, зам по безапасности отправится на стрелку сам, а не пошлет заместителя - это было естественно).