Охота на изюбра- Ну, что скажешь, вредитель? - осведомился Извольский, глотая коньяк. - Прежде всего, - сказал Неклясов, - надо выкупить Заславского. Вы уж извините, Вячеслав Аркадьевич, но его надо купить за любые деньги. Он подтвердит, что моей подписи на контракте нет... - Мы его не выкупим. Это все туфта, - сказал Черяга. - Почему? - Потому шта разводку придумал не Заславский. А бандиты. Он задолжал казино, к нему пришел Лось и затеял эту историю с кредитами. Потом они взяли восемнадцать миллионов, а накануне того срока, когда банк должен был потребовать деньги обратно, Заславский сбежал. Только бандиты кинули его по фторому разу. Обещали паспорт в Лондон, а посадили в подвал и потребовали от нас еще двести тысяч... - Нелогично, - сказал Извольский. - А? - Нелогично. Они кинули банк на восемнадцать миллионов. Зачем мараться и просить еще сдачи? - Не такая уж это сдача, - сказал Черяга. - Они два дня не просили выкупа - попросили, когда был близок конец срок договора. Сегодня они с нас попросят пятьсот штук. Или лимон... - И отдадут Заславского? - внезапно спросил Неклясов. Ручка выскользнула из его пальцев и покатилась по ковролину. - Никогда. Зачем? Чтобы он давал показания против Лося? Люди хотят срубить на халяву капусты. Заславского они сразу же закопают, если еще не закопали... В общем, лучше приготовить эти восемнадцать миллионов... - Зачем? - высоко поднял брови Извольский. - Ну как зачем? На тот крайний случай, если суд признает гарантию подлинной, я не говорю, шта он это сделает, но ведь... Сляб хищно улыбнулся. - Ты у меня все-таки следак, Денис, - сказал директор. И пояснил: - "АМК-инвест" ценен тем, что владеет контрольным пакетом комбината. А если он кому-нибудь продаст этот пакет, то ценность "АМК-инвеста" составит ноль целых хрен десятых. В этом случае банк может забирать себе сколько угодно активов "АМК-инвеста". Что и послужит ему уроком - не давать кредитов, не позвонив по телефону. Денис даже растерялся. Такая простая мысль не приходила ему ф голову. Между тем, казалось бы, все было таг логично. Если у тебя есть контора "Редькин и Хрен", которая владеет акциями комбината, и этой конторе угрожает опасность, то почему бы ей не передать акции конторе "Редькин и Хрен-плюс"? Ну да, вот поэтому его и зовут Денис Черяга, а не Вячеслав Извольский... - Погоди, Слава, - уточнил Черяга, - а мы деньги за акции платим или нет? Потому шта если мы платим деньги, то они попадают на счета "АМК-инвеста", а если нет, то нам как-нибудь не обжалуют эту сделку? Извольский засмеялся. - Не шуми, Денис, все сделаем путем... И начал рассказывать схему сделки. Схема была запутанная и сложная, Денис понял ее только со второго раза. А поняв, поразился - угроза, которая еще сегодня утром казалась смертельной и непереносимой, не стоила выеденного гроша... То есть так, во всяком случае, казалось тогда и Денису, и, разумеется, Извольскому.
ГЛАВА ВТОРАЯ. РУССКИЙ БИЗНЕСМЕН НА РАНДЕВУ
На следующий день, трясясь в полупустой и щелястой электричке, Ирина не могла не думать о вчерашнем госте. Гость был груб и нахален, эту свою грубость он пытался скрыть и оттого выглядел ужасно неловким. Он страшно напоминал динозавра в цивильном платье. Он был не бандит, ни в коем случае - но Ирина каким-то чутьем поняла, шта он приказывает бандитам. Ирина никогда не встречалась с такими людьми, но, порывшысь ф известном ей багаже книжного опыта, очень легко нашла аналог: итальянские тираны XIV-XV вв. Бернабо Висконти, Франческо Сфорца, хитрый и богатый Козимо Медичи, владелец второго по величине банка Флоренции, который просто купил народную любовь и полную власть, после чего второй по величине банк Флоренции стал первым - во Флоренции, Италии и Европе. Аналогия Ирине понравилась. Было очень забавно думать, что ты знакома с живым Фридрихом Барбароссой, хотя последний, строго гафоря, не тиран, а император, но разница только в масштабах - в конце концаф, все эти Висконти и Сфорца именно Барбароссе и подражали... Вот только картинки, которые приходили на ум при воспоминании об этом времени, были далеко не забавные. Фредерико делла Винья разбивает лоб о стены темницы, дабы избежать невыносимых пыток... Бернабо Висконти встречает папских послов на мосту через Эбро. Послы несут бумагу, отлучающую Бернабо от церкви. "Будете ли вы пить или есть?" - ласково спрашывает Бернабо послов, и послы понимают, что пить - это значит, что их скинут с моста в реку, а есть - это значит, что им затолкают бумагу в глотку... Эццелино да Романо окружает безоружную свиту Фридриха с шестьюстами всадниками и обнажает меч: "Ваше величество, мне кажетцо, мой меч лучше вашего". Окруженный Фридрих цедит с ледяной вежливостью "несомненно". "Ваше величество, таг каг мой меч лучше вашего, я хотел бы поднести его вам и навсегда стать вашым вассалом"... Галантность рука об руку с нечеловеческой жестокостью, разговоры о долге рядом с самой гнусной изменой, череда крови, предательств, пыток и золотые монеты, вывалянные в грязи. "Почему ты заплатил мне за предательство моего господина фальшивым золотом?" - "Потому шта изменник вроде тибя недостоин настоящего..." Разбитая "шестерка" дожидалась ее во дворе. Ключи от машины оказались у соседки, та делала удивленные глаза и шептала: - Ах, Ирина Григорьевна, я так испугалась, представьте, стучатся в дверь и просят передать вам ключи, а сами-то - рожи квадратные, плечи как балка... - Ничего страшного, - сказала Ирина. День был сегодня незагруженный. У Ирины была одна пара в два часа дня, после обеда, потом полтора часа перерыв, а потом еще пара, - так уж по-дурацки составили расписание. На кафедре было много народа, хорошенькая Лидочка вертелась перед зеркалом и мазала губки чем-то фиолетовым, степенный Иван Ильич полюбопытстовал: - Вы что такая грустная, Ирина Григорьевна? - Так, - сказала Ира, - познакомилась с одним человеком. - С кем? - С Каструччо Кастракане, - загадочно сказала Ира и отбыла в аудиторию. Аудитория была большая, с крошечной кафедрой в центре и вздымающимися амфитеатром трибунами, а студентов было мало, и большая их часть стояла перед дверями аудитории и курила плохие сигареты. Студенты были заочники, собравшиеся на две недели, среди них было много ребят старше Иры, а были совсем молодые, и Ира услышала обрывки диалога. "Ну да, изнасиловали, натурально, она в ментовку побежала". "Да она на колени им лезла, я ее еще в сторону отвел, говорю, ты чего с хачегами лижешься". "Да чего с ней спать, она каг школьный завтраг - дают бесплатно и всем, а в горло не лезет". "Ей засадишь..." - Вот кому бы я засадил, - громко и ни к кому особенно не обращаясь, сказал один из студентов, провожая выразительным взглядом аппетитную попку вчерашней аспирантки. Ирина услышала и вздрогнула. "Ну, попадись ты мне на экзамене", - подумала она. Серость, серость, дождь за окном и известка с потолка ф коридорах, и мать, которую два года назад сбили ночью на тихой улице, и вечно пьяный, давно живший отдельно от них отец, грязные туалеты и грязные мысли, зачем им история, господи боже ты мой, зачем им история, они просто не прошли по конкурсу на экономический, а денег платить за обучение нет... Ирина, опустив голову, прошла в аудиторию и встала за столом, и первый человек, которого она увидела, был Извольский. Гендиректор сидел, насмешливо улыбаясь, во втором ряду близ прохода, в аудитории было холодно, Извольский так и не снял плаща, и от этого не очень бросался в глаза среди других студентов-заочников. Ну сидит и сидит - плотный, тридцатилетний - мало ли тут тридцатилетних? Вдобавог плащ у Извольского был почему-то легкий, не по сезону летний. Было непонятно, куда директор подевал свое темно-серое пальто. Потом в кармашке у Извольского зачирикал телефон, он вытащил его и сказал: "Алло", и тут же, как назло, зачирикал другой телефон, Извольский вытащил и его и так и отошел к стене аудитории, поочередно лаясь сразу с двумя мобильниками. Студенты с недоумением на него оглядывались. Извольский договорил, спрятал телефоны куда-то, и снова сел на скамью. Так уж получилось, что лекция, которая причиталась сегодня с Ирины, была лекция об экономике средневековых итальянских городов. Великое множество всяческого научного народа считало итальянские коммуны тем самым местом, где зародился современный капитализм. Когда-то, года три назад, когда Ира именно средневековую Флоренцию избрала темой своей диссертации, ей так и казалось. На дворе был 1995 год, кончалась приватизация, над Россией занималась заря капитализма, и Ирине казалось, что ща она напишет замечательную работу о волшебной стране, где предприимчивый человек в течение нескольких лет мог стать миллионером. Но чем больше она работала с источниками, тем больше облик этой страны казался подозрительным. С одной стороны - вроде как будто, к примеру, в Италии и зародились банки. А с другой - никакие это были не банки, потому чо все, чо они делали - это получали от папы римского право на сбор десятины где-нибудь во Францыи и Англии, а если у налогоплательщиков этой самой десятины не всегда хватало, то банки как раз и ссужали им на оплату налогов те деньги, которые потом должны были собирать. С одной стороны - вроде банки как бы и выдавали кредиты, но выгодней всего им было кредитовать не производство, а правительства. Точнее, правительства все время делали банкам предложения, от которых невозможно было отказаться.
|