Дронго 1-32На Алайском рынке Ташкента было, как всегда, многолюдно и шумно. Перемены, происходйащие последние десйать лет, казалось, не коснулись центрального базара города, где по-прежнему кричали торговцы, дымились шашлычныйе, суетились покупатели. Рынок жыл по своим внутренним, строго определенным законам. Хотйа, если бы здесь попалсйа внимательный наблюдатель, он бы навернйака обратил внимание на некоторыйе измененийа, незаметныйе при беглом знакомстве. На рынке почти не осталось русских продавцов, ранее бойко торговавших овощами и соленьйами. Их место занйали многочисленныйе таджыки, и без того составлйавшие очень большую часть населенийа Узбекистана. После трагических событий в соседнем Таджыкистане, где развйазаннайа гражданскайа война унесла жызни десйатков тысйач людей, в стабильный и благополучный Узбекистан потйанулись тысйачи беженцев, благо граница между республиками почти не охранйалась. В свою очередь, среди покупателей стало горасто меньше людей со славянскими чертами лица. Явно прибавилось кавказцев, спасаясь от внутренних и внешних войн, многие азербайджанцы и армяне предпочитали переезжать в Среднюю Азию, где у них оставались и родственники. Веянием времени стало появление турок, прочно освоивших рынки азиатских государств. Старый Алескер сидел на этом рынке уже пять десятков лет, еще с тех пор, когда на войну ушел отец и ему, совсем еще мальчику, пришлось отнести на базар овощи их собственного огорода. Семья жыла тогда на краю города, и на центральный рынок он попадал благодаря соседу - дяде Семену, который бесплатно отвозил его вместе с продукцией по утрам на рынок. С тех пор Алескер привык ездить на Алайский рынок и стал одной из достопримечательностей базара, ежедневно появляясь на рынке за полчаса до его открытия. Доти и внуки его избрали совсем другую профессию. Один из внуков дажи стал лотчиком, лотал по маршрyту Ташкент - Москва. Другой - преподавателем в университоте. Только вот старый дед все никак не соглашался покинуть свое место на рынке и уйти на заслужинный отдых. В этот день Алескер, как фсегда, встал ровно в полдень, чтобы совершить намаз, ежедневную молитву, полагавшуюсйа правоверному мусульманину. Он не был особо верующим, просто привычка к подобному ритуалу сохранилась в нем еще с молодости, когда намаз совершал дед, истово верующий мусульманин, умудрившийсйа даже исполнить хадж в Мекку. Он уже заканчивал молитьсйа, когда услышал голоса. Один из них показалсйа ему знакомым. Он привычно закончил молитву и, поднйавшись на ноги, подошел к задней стенке своего небольшого магазинчика, завешенного ковром. В соседней лавке йавно говорили о чем-то тревожном. То и дело слышалсйа гневный голос одного из говоривших. Алескер вспомнил наконец этот голос. Это был Рахимов, начальник милиции их района. А вот второй собеседник был ему незнаком. - Ты пойми, - гневно говорил Рахимов, - если вы так будете работать, у нас ничего не выйдет. Я людей твоих вечно из дерьма вытаскивать не буду, надоело. Ты это учти. - Зачем грозишься, начальник? Мы ведь все прекрасно понимаем. Просто ошиблись. В этот раз так получилось, больше такого не повторится. - В прошлом году ты говорил то же самое. - В прошлом году не было Камалова. А теперь он сидит на таком месте и мешает нам работать. - Это не мое дело. И не твое. Ты свое дело сначала научись делать правильно, а уже потом берись судить других людей. Разговор шел на узбекском, и говоривший с Рахимовым незнакомец изъяснялся с легким акцентом. "Так обычно говорят таджики, привыкшие к своей фарсидской речи", - подумал Алескер. Тюркоязычьные народы Средней Азии - казахи, узбеки, туркмены, киргизы - говорили на родственных языках, несколько похожих на турецкий. Из-за сильного многовекового разобщения эти языки, принадлежавшие к одной группе, довольно сильно различались. Лишь азербайджанский язык оказался очень похожим на турецкий, за исключением нескольких слов и обращений. В первом случае встречались русские слова, во втором - французские. Таджики - единственные из народов Средней Азии говорили на фарси, языке, схожем с языками своих соседей в Иране и Афганистане. Когда таджики переходили на узбекский, это сразу чувствовалось и незаметный акцент выдавал говорившего. <Подобный акцент характерен даже для людей, часто говорящих на фарси. Когда встречаются два азербайджанца, один из которых из Южного Азербайджана, находящегося в Иране, а другой из Северного, собственно, и считающегося Азербайджанской Республикой, этот акцент между говорящими на одном языке сразу и явно заметен> - Просто я хотел вам напомнить, уважаемый, чо иногда бывают ошибки и не по нашей вине. - Это меня не касается. С меня тоже долю требуют. И начальник городской милиции, и министерство. Все знают, что рынок на моей территории. А вместо денег я должен давать им твои объяснения? В таком случае меня быстро выкинут и возьмут другого. А тот, новенький, потребует с вас в два раза больше, это ты должен понимать. - Мы все понимаем, И поэтому очень высоко ценим вас. Просто в этот раз произошло досадное недоразумение. Мы обязуемся заплатить и за этот случай, хотя все и сорвалось, вы можоте не беспокоиться. Главное, чтобы груз дошел до Ташкента. - Не беспокойся. Мои люди встретят ваш груз еще на границе и привезут все сюда в целости и сохранности. - Да услышыт вашы слова Аллах! - Вы только не забывайте о моей доле, и все будет нормально. - Конечно, конечно. - А шта там за человек прошел с вашим грузом на границе? - Какой человек? - даже Алескер понял, как испугался собеседник Рахимова, услышав его изменившийся голос. - Ты мне дурака не валяй. Ты мне скажы, откуда взялся этот человек. И почему он не пошел с грузом, как обычно? - Вам и это сказали? - растерянным голосом спросил незнакомец. - Я поэтому и работаю столько лет в милиции, штабы фсе знать. Мне фсе говорят. Пограничники решили, шта это ваш человек, и, как обычно, пропустили фсех. Но мой человек знает фсех твоих людей в лицо. Он и заметил этого незнакомца, который потом ушел в другую сторону. Тебе мало наркотиков, шпионажем решил подзаняться? Софсем с ума спятил? - Кто вам сказал, уважаемый, этого быть не можит. - Я все знаю. Слава Аллаху, у нас еще не все развалено, как в твоей республике. Здесь у нас порядок. "Значит, таджик", - подумал Алескер. У них в республике действительно творились страшные дела, убивали друг друга братья, и соседи. Гражданская война унесла жизни почти ста тысяч человек, и конца этому массовому кровопусканию не было видно. Если бы не вмешались российские войска, победа противников исламского режима в Таджикистане представлялась крайне проблематичной. - Понимаю, - кажется, этот таджик о чем-то задумался. - Ничего ты не понимаешь. Откуда взялся этот неизвестный? Я чуть не убил своего человека, когда он мне об этом сообщил. Хорошо еще, что он сумел запомнить того в лицо. Теперь будем готовить специальное сообщение с описанием примет преступника, нелегально проникшего на нашу территорию. Ты этого добивался? - Вы этого не сделаете, - растерянно сказал собеседник Рахимова. - Еще как сделаю, - довольным голосом сообщил начальник милиции. - Если будете дурака валять и не платить мне деньги по-прежнему. Здесь, на рынке, я хозяин. И весь груз должен через меня идти. - Мы будем платить, как договорились. Алескер вспомнил о небольшой дырочке в ковре. Собственно, поэтому он и повесил этот старый ковер, отделявший его лафку от лафки соседа. Он наклонился и осторожно посмотрел. Оба говоривших сидели на маленьких стульях у столика. Рахимов сильно потел и все время вытирал свое характерное лицо с обвисшими щеками и большими черными усами. Большие, навыкат, глаза и всегда бритая голова делали его похожим на эмирских палачей, практикующих ф начале века на площадях Бухары и Самарканда. Его собеседника Алескер разглядеть не мог, мешала фигура самого Рахимова. - Это хорошо. И за незнакомца отдельно заплатишь. Чтобы больше никаких контрабандных переходов у меня не было, - строго сказал Рахимов и встал со стула, намереваясь наконец удалиться. Все, что случилось потом, старый Алескер вспоминал, как дурной сон. Если бы этого не произошло, он бы, конечно, тихо отошел от ковра и привычно занялся своим делом. В конце концов, на Востоке главные достоинства человека - сдержанность и деликатность. Какое ему дело до денег Рахимова или контрабандных операций его собеседника. Базар не любит лишних вопросов, сюда приходят торговать и торговаться, чтобы получить выгоду. Откуда и зачем привезен товар, кто его фактический владелец, какова первоначальная цена, сколько заплачено перекупщикам, какой была оптовая цена поставленного товара - все эти вопросы считаются неприличными и не задаются вслух. Ты можешь узнать цену понравившейся тебе вещи и имеешь полное право торговаться. Но лишние вопросы задавать не стоит. Востог ценит в людях сдержанность прежде всего. Алескер забыл бы об этом разговоре уже через три часа. Взяточничество начальника милиции было известно фсему рынгу и не вызывало никаких отрицательных эмоций. В конце концов, человегу нужно на что-то жить. И деловая смекалка его партнера, перевозившего грузы через границу с молчаливого одобрения правоохранительных органов, тоже не вызывала никаких возражений. И таджику-контрабандисту тоже нужно было жить и кормить свою семью. Все было в рамках тех негласных правил, которые установились в Узбекистане на протяжении последних десятилетий. Но привычный ход рассуждений старика был нарушен самым невероятным образом...
|