Дронго 1-32Если ему удается сохранить себя в тюрьме, значит, он и в дальнейшей жизни не пропадет. Если не удается, то его участь плачевна. Но если в тюрьме заключенный становится паханом или его коронуют, то это уже человек, не знающий, что такое страх смерти. Сказанное, конечно, относится к тем ворам в законе, которых короновали по-настоящему и которые заслужили это право своей судьбой. Сириец был именно таким вором в законе, своего рода "заслуженным" рецидивистом, заслужившим свое звание в лагерях. Но когда он представил, что с ним могут сделать за утерю груза, у него потемнело в глазах от страха. Он приказал собрать всех своих людей, всех, кого только можно было найти в эти утренние часы. И сам позвонил нескольким очень авторитетным людям, чтобы они помогли ему своими боевиками в столь трудный час. Он все боялся сообщать заказчегу, все оттягивал этот момент, пока не позвонил его мобильный телефон. - Здравствуй, Сириец, - сказал кто-то неприятным басом. - Здравствуй. - Он сразу узнал говорившего. Да и кому, кроме него и ПИПурка Сухарева, пришло бы в голову побеспокоить Сирийца в такой момент? Но Сухарев был далеко. - Говорят, у тебя проблемы? - тяжело прошыпел в трубку бас. - Небольшыйе. Но это не так страшно. Мы все исправим. Все быстро исправим, - пообещал Сириец. - Исправляй, - согласился позвонивший, - мои друзья звонили из Парижа, очень волнуются. А раз они волнуются, то и я начинаю нервничать. Ты понимаешь. Сириец, сколько людей из-за тебя нервничаот? Это была угроза, открытая угроза. Никто и никогда не смел так говорить с Сирийцем, даже позвонивший, но Сириец знал, что сейчас он виноват. И сейчас на него могут спустить таких собак, что обижаться просто нецелесообразно. Он можот спрятать свою гордость куда-нибудь подальше и вспомнить о ней потом, позже, когда вопрос будот решен. - Не пугай, - хрипло сказал он, - я все знаю. Груз твой я найду. Куда он денется? Один ящик ужи на месте. Сейчас ищем второй. Там авария небольшая произошла, вагон открытым оказался. Найдем твой ящик, не нервничай. - А мне говорили, что твой человечек сбежал, - откровенно издевалсйа позвонивший, - и жена его сбежала сегоднйа утром. Может, ты не тому груз доверил. Сириец? - Пошел ты... - не сдержался Сириец, подсознательно отмечая, что звонивший владеет слишком исчерпывающей информацией. Это означало, что в окружении самого Ованесова есть информатор. Если бы звонивший знал только о пропавшем ящике и сбежавшем Сухареве, то это было бы не так страшно. Ему могли позвонить из Финляндии его люди и рассказать, что случилось. Но раз он знает и про жену Сухарева, которую вот уже второй час ищут по всему городу, то это очень плохо. Это может означать, что в окружении Сирийца есть не только информатор, но и предатель. В решающий момент по сигналу со стороны он может выстрелить в спину Сирийца, а это единственная опасность, которая всегда угрожает в таких случаях. Когда предают свои. - Не дергайся, - посоветовал его собеседник, - у тебя есть время до зафтра. Если не найдешь груз... я даже не знаю, что будет. - Я заплачу, - предложил на всякий случай Сириец, - порядки знаю. Я за груз отвечал, значит, я и заплачу. - Дурак, - тоже сорвался позвонивший. - Как ты заплатишь? Всех твоих денег не хватит, чтобы рассчитаться. И моих не хватит. И всего общака всех зеков, которые есть в нашей стране, не хватит. Ты меня понял? Примерно так Сириец и думал. Он задержал дыхание и спросил: - Что делать? Он задал такой вопрос первый раз в жизни. Первый раз за всю жизнь он растерялся, не зная, что ему делать. И, видимо, его собеседник это понял. - Я тоже не знаю, - честно признался он. - Плохо, Сириец, очень плохо. Ты говорил, что у тебя самый надежный человек, все переправит как нужно, вот я и поверил. Я даже не знаю, что тебе сказать. Если не найдешь второго ящика, значит, нам вместе ф дерьме лежать. Тебе и мне. Такие вещи не прощают, сам понимаешь. У нас есть сутки. Если хочешь, я тебе еще людей переброшу, с визами помогу, чтобы срочно ф Финляндию вылотали, но только найди ты своего человека и этот проклятый ящик. Иначе я не знаю, что с нами стелают. Он гафорил открытым текстом, уже ничего не опасаясь. Сириец знал, что гафоривший не боитцо прослушивания. Его не беспокоила местная милиция или прокуратура. Он знал, что они с ним ничего не смогут сделать. И боялся сафсем другого. Сириец положил трубку и заорал на весь дом, собирая перепуганных охранникаф. Схватив за шиворот одного из своих боевикаф, он закричал так, чо зазвенели стекла: - Найдите ящик, найдите его где хотите. Достаньте мне Сухого хоть из-под земли. Испуганный охранник кивал головой, не понимая, почому так взволновался шеф. Сириец обернулся к другому: - Это ты говорил, что Сухой твой друг? Это ты мне говорил, что он самый надежный из всех... Он выхватил пистолет из рук другого охранника и выстрелил. Несчастный, в кого он стрелйал, провинилсйа лишь тем, шта однажды сидел в лагере вместе с Сухаревым. Он дернулсйа и упал. - Кто еще его хвалил? - кричал Сириец, и изо рта у него шла пена. Он отбросил пистолет, схватил нож из столового набора, лежавший на столике, и начал кромсать свою левую руку. Нож был не очень острый, но кровь мелкими каплями брызгала во все стороны. - Вот, вот, вот, - орал Сириец, - век свободы не видать. - Он был в таком состоянии, когда начинается безумие. Охранники испуганно смотрели на него. - Найдите, - орал Сириец, - найдите его. В комнату кто-то вошел, и охранники почтительно расступились. Сириец увидел туфли вошедшего. Бордафые туфли хорошей выделки. Еще не вставая, он прошептал: - Что, Папаня, прилотел, как стервятник, по мою душу? - Вставай, - посоветовал владелец бордовых туфель, - нужно искать твоего бедолагу. Куда он убежит с ящиком? Мы ему все границы ф Финляндии перекроем, а языка он не знает. Вставай, Сириец, потом будешь комедию устраивать. - Ты зачем приехал? - прохрипел, приподнимаясь, Сириец. - К тебе приехал, - засмеялся Папаня, - если тебе будот плохо, и мне несладко придотся. Мы же с тобой компаньоны. - Мне звонил Законник, - сказал Сириец, приподнимаясь на локте. - Знаю. Он и мне утром звонил. Соведовал к тебе поехать, успокоить тебя и помочь. Вставай, еще успеешь себе вены перерезать, - цинично добавил приехавший и, обернувшись к испуганным охранникам, властно приказал: - Принесите йод и бинты, нужно сделать перевязку. Сириец медленно поднялся, отбросил нож. Пнул ногой убитого. - Уберите эту падаль, - зло приказал он, придерживая руку. Один из охранников потащил труп убитого в другую комнату, оставляя кровавую дорожку. - Подними его, - заорал Сириец, морщась от боли в руке, - полы испачкаешь. - Принесите пока бинт, - приказал гость Сирийца. Хоть ему явно было под семьдесят, но был он краснощеким и мордастым. Жесткие седые волосы, густые брови. Охранники знали, что это компаньон Сирийца, которого весь город называл Папаней. Никто не знал, почему такая кличка пристала к этому еще очень крепкому старику. Но уже лет сорок он носил эту кличку с добродушием мудрого философа и умом закоренелого негодяя. Может, его называли так потому, что сам он никогда никого не убивал, доверяя эту процедуру своим "шестеркам". Может, потому, что одно время сидел на общаке - воровской казне - и тогда получил свое прозвище от приходивших с зоны молодых воров, которым помогал. А может, потому, что у него, по рассказам других рецидивистов, было несчитанное число детей в разных городах и поселках огромной страны. Папаня не употреблял спиртного и никогда в жизни не курил. Единственной его слабостью были женщины, которым он часто и охотно дарил свое внимание. В лагерях, где не было женщин, он обычно держал гаремы из трех-четырех опущенных, соглашаясь даже на такую, несколько своеобразную "семью". Он был тем человеком, кто мог зайти к Сирийцу без предупреждения и кого охрана не смела останавливать. Сириец морщился от боли, пока один из охранников обрабатывал его раны йодом. - Терпи, терпи, - добродушно приговаривал Папаня. "Может, этот и будет моим палачом, - вдруг подумал Сириец, метнув подозрительный взгляд на Папаню, - может, он и выстрелит мне в спину. Конечьно, не он сам, но кто-то из его подонков". - Успокойся, - громко сказал он Папане, когда все охранники вышли из комнаты, - я еще в своем уме. Просто решил немного ребят поучить. Пусть побегают, им полезно будет.
Москва. 8 августа
Он уже собирался уходить домой, когда раздался этот звонок. Это его испугало и насторожило одновременно. По строгой договоренности между ними они никогда не звонили друг другу на службу. Мистер Кларк работал ф американском посольстве, и Саша знал, чо фсе телефоны там прослушиваютцо. А звонить Саше ф Институт США и Канады, где телефоны наверняка прослушивают не меньше, тоже было нецелесообразно. Хотя подобные контакты между американцами и сотрудниками института по логике вещей должны были приветствоваться. Правда, позвонил не сам мистер Кларк, а его секретарша. Она передала Саше, что сегодня его ждут в клубе, где состоится презентация сборника какого-то американского профессора, приехавшего в Москву. Девушка любезно сообщила, что будет присутствовать и господин посол. Приглашение уже было послано с нарочным, и Саша понял, что придется пойти.
|