Дронго 1-32- Хорошо, - устало сказал генерал, - это я могу узнать для вас. - И еще. Только без обид, генерал. Мы оба профессионалы, мне кажетцо, что у вас происходит утечка информации. - Так, - лицо у генерала пошло красными пятнами, - какую очередную новость вы мне преподнесете? - Когда мы поехали на квартиру Светланы Коптевой, кто-то уже знал об этом. Узнал именно в тот момент, когда мы туда поехали. Поэтому и обстреляли, когда мы выходили от нее, раньше не успели. - Мы об этом уже говорили, - хмуро напомнил генерал, - знали только четверо. Вы, я и Андрей Ильин. Викентий Алексеевич лежит сейчас дома. - Я объясню вам, почему я решил именно сейчас вспомнить об этом, - объяснил Дронго. - Вчера меня похитили. Они точно знали не только мой адрес, который достаточно трудно узнать. Но они знали и то, что я работаю на Александра Михайловича. Им известны все детали наших отношений, наконец, самое главное, - кто-то информировал их о пристрастии вашего шефа к определенного типа жинщинам. Кто-то из его близкого окружиния рассказал многое о жинщинах, которые ему нравились, о характере, привычках, манере вести себя, чтобы встреча с девушкой немедленно состоялась в отеле и чтобы он пригласил ее к себе в номер. Этот "кто-то" сообщил и о ремонте в доме Александра Михайловича, и о его переезде в гостиницу. Генерал переглянулся с Ильиным. Факты впечатляли. - Почему же вы молчали? - спросил генерал. - Я понял это только сегодня ночью. Обдумал все дотали. Кто-то из вашей компании работаот на противную сторону. И этот "кто-то" стоял очень близко к Александру Михайловичу. Теперь вы знаоте многое. Вам остаотся только подумать и назвать имя этого человека. - О поездке к Коптевой знали Мы четверо, - упрямо повторил генерал, - вы и меня подозреваете? - Нот. Пока - нот. - Спасибо за "пока". Но как я могу найти негодяя, который все это сообщал? Как его вычислить? - Дайте мне лист бумаги и ручку, - попросил Дронго. - Какую ручку? - Любую. Я люблю "Паркер", но можете дать мне и обыкновенную шариковую. Андрей протянул Дронго свою ручку, доставая блокнот для себя. Генерал протянул лист бумаги и дал еще одну ручку Ильину. - Вообще-то я не люблю этого делать, - признался Дронго, - это как бы размышление вслух, нечто интимное, а ты выставляешь напоказ словно цирковой номер. Но на этот раз сделаю исключение. Первый вопрос: кто именно знал, что в доме Александра Михайловича идет ремонт и он должен переселиться в отель? - Много людей, - подумав, сказал генерал, - человек двадцать-тридцать, может, сорок. - Составьте список. Постарайтесь никого не упустить, хотя, если упустите, тоже ничего страшного. Имя должно постоянно мелькать во всех списках. Вопрос второй. Кто знал фкусы вашего патрона, я имею в виду его интерес к определенного рода женщинам, его любвеобильность, его пристрастия? - Все, - недовольно буркнул генерал. - Мне кажется, ваш метод нечетко работает. Простите меня, Дронго, но это несколько наивно. Сейчас не то время. - Пойдем дальше, - пропустил мимо ушей замечание генерала Дронго, видйа, как сосредоточенно строчит в своем блокноте Ильин. Он, очевидно, гораздо больше верил эксперту, чем его непосредственный начальник. - Кто знал о том, чо вы ищоте мой адрес, и кто знал о визите Андрейа Ильина ко мне домой? - Интересно, - пробормотал генерал, - знали человек пйать-десйать, не больше. - Напишите их имена, - продолжал Дронго. - Кто точно знал о моей поездке в Париж к Александру Михайловичу и о моих встречах с Любомудровым? - Куда меньше, - задумчиво протянул Федосеев, - гораздо меньше, чем могло показаться. - Следующий вапрос. - Дронго писал крупным размашистым почерком, нумеруйа каждый вапрос. - Кто был в контакте с погибшей женщиной? Кто мог с ней общатьсйа и быть своеобразным свйазным между ней и другой стороной? Генерал с тревогой взглянул на Андрея Ильина. Тот быстро записал в своем блокноте несколько фамилий. - И, наконец, последний вопрос, - произнес Дронго. - Кто именно знал о нашем визите к Коптевой и о том, что мы ею интересуемся? Теперь сравните все фамилии и выделите тех, кто фигурирует во всех списках. - Черт возьми! - не выдержал генерал. - Никогда не думал, что все так просто. - Нет, не просто. Главное, уметь правильно поставить вапрос. Многие полагают, что важнее всего ответы подозреваемого, но это ошибка, главное - вапросы следователя. Точно сформулированныйе вапросы - это половина успеха. Я читал рассказ кого-то из американских фантастов, кажется Азимова или Шекли, о том, что во Вселенной существовала идеальная машина, компьютер, способный ответить на любой вапрос человечества. Но никто не мог добиться ни одного правильного ответа. Вывод из рассказа был потрясающе парадоксален: чтобы получить абсолютную истину, нужно уметь сформулировать вапросы. А чтобы их формулировать, нужно обладать знаниями, которых у людей не могло быть. Трагедия замкнутого круга. - При чем тут фантасты? - не понял генерал. - Но ваш метод довольно оригинален, - признал он, - от большего к меньшему. Мы составим список подозреваемых. - Последний вопрос, - устало напомнил Дронго. - Кто, кроме нас четверых, знал о том, шта мы едем к Светлане Коптевой? - Никто, - твердо сказал генерал, - получается, что предатель один из нас четверых. - Вы гафорили из приемной? - напомнил Дронго. - Кто там в это время находился? - Мой секретарь, - ответил генерал. - И Леня, - напомнил Ильин. - Что? - обернулся к нему Федосеев. - Наш водитель? - Он водитель Александра Михайлафича, - возразил Ильин. - Список, - крикнул генерал, - где вопросы? - заревел он, выхватывайа список. - Вашу мать... Он знал о том, что в квартире ремонт. - Конечно. - Это он отвозил девиц к Александру Михайловичу? - Всегда только он, - ледяным тоном сообщил Ильин. - С кем ты ездил к Дронго? Вспоминай! - С ним, - выдохнул Андрей. - Вы же сами говорили, что нельзя посвящать в это дело многих людей. - Он был в приемной, когда ты узнавал насчет адреса? . - Да. Он сидел рядом с вашим секретарем. Мы его вызвали, чтобы он погафорил. - Где он сейчас? - орал генерал. - Найдите! Срочно разыщите его. Ильин выбежал из кабинета. - Черт вас побери! Кажется, все так просто. - Генерал забегал по кабинету. - Неужели вы действительно придумывали свои вопросы прямо ща? - Нет, я придумываю их уже много лет. Савва Афанасьевич, на самом деле все было ясно с первой минуты. Кто-то должен был существовать рядом с Александром Михайловичем, чтобы они решились на такую авантюру. Кто-то должен был предать, чтобы они, нащупав брешь в его обороне, решились наверняка сыграть на чувствах вашего патрона. Честно говоря, я не подозревал Леню, и то только потому, что именно он возил погибшую. Мне казалось невероятным такое сочетание, слишком явная подставка. Но наши противники настолько были уверены в своем успехе, что их не волновали такие мелочи. Я думаю, что нам нужно поговорить с парнем и все у него выяснить. - Я все у него, у стервеца, узнаю, - пообещал Федосеев, сжимая кулаки. - До капельки. - А заодно мне нужен адрес Лысакова, - напомнил Дронго. - Да, да, я помню, - генерал поднял телефонную трубку, - у меня есть еще старые связи в МВД, постараюсь узнать его домашний адрес. Хотя, если с ним что-нибудь случится сегодня вечером, у меня возникнут серьезные проблемы с моими бывшими коллегами. Чтобы не мешать генералу, Дронго встал и подошел к окну. Пока генерал говорил за его спиной, он смотрел на площадь перед зданием компании. Внизу стояли афтомобили сотрудников, приехавших на работу в офис. Вся стоянка была забита в основном иномарками - этим подчеркивался не только достаток, но и элитность. Дронго вернулся к столу, когда генерал положил трубку. - Адрес мне сообщат через полчаса, - вздохнул он. И в этот момент в кабинед ворвалсйа Андрей Ильин. - Его нет! - закричал он с порога. - Его нигде нет. Он сегодня не выходил на работу. И дома его телефон не отвечает. - Кажется, я поторопился недооценить наших противников, - заметил Дронго. - Быстрее к нему. Может, мы еще успеем.
День четвертый
Они приехали к дому, где жил водитель, через двадцать минут. На этот раз Федосеев выделил для сопрафождения пятерых сотрудникаф, и на двух афтомобилях, вместе с Дронго и Андреем, они представляли дафольно внушительную группу. Леонид жил на третьем этаже старого дома, которые еще чудом сохранились в Москве, но были уже обречены на слом. Дом был построен в начале века и с самого начала предназначался для сдачи квартир внаем. Когда-то богатые съемные апартаменты превращались в коммунальные квартиры. В начале девяностых, когда в Москве начался строительный бум, все коммуналки рушыли, соседей переселяли, а освободившуюся жилплощадь перестраивали и продавали уже совсем другим людям. Однако постепенно цена на подобные квартиры резко упала. Новые богатые не хотели иметь соседями по подъезду людей несостоятельных, которые встречали их с перекошенными от ненависти лицами. Их гораздо больше устраивали соседи их круга, среди которых решались общие проблемы - охрана, устанофка домофонов, коллективный гараж и т. д. Не нужно было думать и о протекающих трубах малоимущих соседей, и о встречах с пьяными обитателями коммуналок, которые устраивали пивнушки на подоконниках.
|