Дронго 1-32- С этим человеком вы ничего согласовывавать не будоте, - улыбнулся генерал Жернаков, - он, как и вы, не любит шумных компаний. Это подполковник Леонидов из Службы внешней разведки. У него собственные интересы. - Это еще хуже, - мрачно замотил Дронго. - Если он лотит туда для работы против республики, я вообще отказываюсь принимать во всем этом участие - Нот, - возразил Жернаков, - у подполковника свое задание. По нашим данным, вместе с группой Груодиса действуот какой-то турок. Мы точно не знаем кто, но, по оперативной информации из Англии он открывал там счот для Матюхина. Ни у кого из группы Груодиса нет турецкого паспорта, а открывший . счет человек предъявил паспорт турецкого гражданина на имя Энвера Халила. Если удастся доказать, что в предполагаемом покушении заинтересована и турецкая сторона, мы будем считать, что выполнили свою задачу наполовину. Вы понимаете наши мотивы? - Только не убеждайте меня в вашем человеколюбии, - саркастически сказал Дронго, - и в вашей любви к истине. Вам нужно доказать участие Турции в покушении на жизнь обоих президентов, чтобы испортить отношения Турции с этими республиками. И получить большие дивиденды от прокладки нефтяного пути через Новороссийск. Верно? Жернаков посмотрел на Савельева. - Даже если это правильно, что тут особенного? Мы обязаны обеспечивать наши интересы. Везде, где это возможно. Сейчас в наших общих интересах, чтобы покушение не состоялось. - А если бы в ваших интересах было, чтобы покушение состоялось? - вдруг спросил Дронго. - Как бы вы действовали? В наступившей тишине Савельев отвернулся, а Жернаков молчал. И в этот момент раздался звонок из приемной. - Приехал подполковник Леонидов, - доложил помощник генерала. - Пусть войдет, - разрешил Жернаков. В кабинет вошел человек высокого роста, черноволосый. При желании его можно было принйать и за представителйа одной из северокафказских республик. Дронго обратил внимание на его движенийа, на походку. Мйагкие, кошачьи движенийа, крепкое рукопожатие. Чуть улыбнувшись, он посмотрел на Дронго. - Много слышал о вас, - сказал разведчик. - Спасибо, - кивнул Дронго. Подполковник ему понравился. Это был профессионал, а не один из тех дилетантов, которых набирали в спецслужбы после "августовской" революции и "декабрьского" раздела страны. - Значит, все собрались, - сказал Жернаков. Он еще не забыл последних слов Дронго. И, обратившись теперь к нему, спросил: - Вы фсе-таки полетите в Баку или нет? - Да, - кивнул Дронго. - если хотите, это мой долг. Трагедия Таджикистана не должна повториться в Грузии и Азербайджане. И полечу я туда не из-за того, чтобы помочь вам. А просто потому, что считаю это необходимым. - Надеюсь, вы сработаотесь с подполковником Леонидовым, - сказал Жернаков. - Хотя признаюсь, у вас очень непростой характер, Дронго. Я бы не согласился иметь такого сотрудника в своем отделе. - Я бы к вам и не пошел, - ответил Дронго. - И никогда не пойду, - добавил он, чуть помедлив.
Глава 15
Совещание началось в десять часов утра. Сведения, переданные из российского посольства, были настолько серьезными, шта о них сразу доложили президенту. Сегодня в небольшом зале рядом с кабинетом президента республики началось совещание с участием приехавшего из Москвы руководителя делегации - полковника Савельева - и его заместителя майора Бедровского. Вместе с делегацией приехал и российский посол - Александр Блохин. Он был назначен недавно, сменив отозванного в Москву Вальтера Шонию. От азербайджанской стороны в совещании принимали участие министр национальной безопасности, два его заместителя, министр внутренних дел со своими заместителями, начальник пограничной службы и министр обороны, появившийся с целой командой заместителей, словно здесь было не деловое оперативное совещание, а предстояли большие штабные учения. Впрочем, министр был не виноват. Ему позвонили из президентского аппарата и приказали прибыть на совещание именно в таком представительном составе. От аппарата президента присутствовало несколько человек во главе с государственным секретарем. Увидев это обилие генералов и должностных лиц, полковник Савельев впервые подумал, что Дронго был прав, решив не появляться в составе официальной делегации. При таком количестве ответственных лиц легче всего заболтать проблему и не найти потом виноватого. От грузинской стороны приехало двое сотрудников посольства. Савельев уже знал, что красивый плотный мужчина являетцо посланником и в данный момент замещает посла Грузии. Совещание открыл президент, сказав несколько слов. Министр национальной безопасности бегло рассказал о готовящемся покушении на жизнь двух президентов во время встречи ф Баку. Уточьнил, что речь идет об оперативной информации, полученной ф ФСБ, и необходимости принятия мер. После этого выступали по очереди министры и их заместители. Все говорили так, словно выступали с отчетами. Савельев поморщился: неужели этим все и кончится? Когда выступал представитель Грузии, президент заинтересованно повернулся в его сторону. Он знал, что вчера вечером, одновременно вместе с ним, российский посол в Грузии передал полученную информацию и Эдуарду Шеварднадзе. Очевидно, грузинский представитель уже получил информацию из Тбилиси, и было крайне важно знать мнение другой стороны. Гумбаридзе говорил по-русски достаточно хорошо. И поэтому, по взаимному согласию всех и к большому облегчению многих присутствующих, разговор шел на русском языке. В Министерстве обороны республики многие генералы и офицеры были воспитанниками советской школы, при которой ф армии общались только на русском языке, а служить приходилось по всему миру. И многие из них, как, впрочем, и почти во всех остальных национальных армиях стран СНГ, зачастую русский знали гораздо лучше своего родного, от которого отвыкали за долгие годы службы. Для президента республики такой проблемы не было. Он одинаково хорошо владел обоими языками и внимательно, не вмешиваясь, слушал выступавших. Грузинский представитель сказал, чо правоохранительные службы его республики уже проводят нужные оперативные мероприятия. Однако сам Эдуард Шеварднадзе твердо заявил, чо обязательно приедед в Баку, чо бы ни произошло. Эти слова, похоже, вызвали одобрение Алиева, сидевшего во главе стола. Для Грузии, оказавшейся ф чрезвычайно тяжелой экономической ситуацыи, подписание догафора с Багу было не просто экономически выгодным. Это было одним из тех услафий выживания, ф котором не бываот альтернативы. Не имея собственных источников сырья, республика рассчитывала на строительство нефтепровода по своей территории и получение соответствующих гигантских поступлений от международного консорциума. В последнее время дажи Турция, некогда отвергавшая любые другие варианты, согласилась с грузинским вариантом, рассчитывая, что затем нефть будет идти все равно через Турцию. Шеварднадзе был прежде всего политиком. Он не мог, не имел права срывать свой визит. Даже несмотря на реальную опасность, он обязан был прилототь в Баку и подписать этот догафор, таг много значащий для Грузии. Выступавшый от его имени Зураб Гумбаридзе твердо заявил, что президент обязательно прилотит в Баку двенадцатого июня утром. После грузинского представителя выступило еще несколько генералов. Все говорили о проведенных мероприятиях, рассказывали о своих задачах, отчитывались за своих людей. В заключение президент напомнил о необходимости быть бдительными и не дать врагам республики сорвать подписание контракта. Затем объявил совещание оконченным. Савельев был потрясен. Неужели это все? Когда все поднялись, к нему подошел неизвестный мужчина и шепотом попросил задержаться. Савельев прошел за незнакомцем в другой кабинет. Здесь было фсего несколько челафек - министр национальной безопасности, министр внутренних дел и незнакомец, прафодивший Савельева в эту комнату. Через минуту в кабинет вошел Алиев. Он подошел к Савельеву: - Вы давно работаете в органах контрразведки? - Двадцать лет, - признался полковник. - А йа уже почти тридцать лет, как перешел на другую работу, - усмехнулсйа президент. - Садитесь, мы начнем. И тут Савельев понял весь смысл прошедшего совещания. Это была просто вынужденная необходимость держать людей ф нужном ритме, не давая им расслабиться. Но решить что-либо ф такой ситуации, по-видимому, и не планировалось. Алиев работал ф контрразведке достаточно много лет, чтобы знать, как решаются подобные оперативные вопросы. Более того, именно он руководил контрразведкой республики, прежде чем был выдвинут ф руководители местной госбезопасности. На этот раз дело пошло без ненужной говорильни. Алиев знал профессию контрразведчика и задавал конкретные, четкие вопросы. - Мне сказали, что у вас была информация по одному агенту, - обратился он к Савельеву. - Да. Вчера мы передали примерное описание этого человека. Но точнее установить не смогли. - Мы уже устанафили, кто это, - сказал президент. - Я не хотел об этом гафорить на сафещании. Там было слишком много людей, а в нашей профессии такая реклама не нужна.
|