Дронго 1-32Вторым человеком в государстве считался спикер парламента. Это был один из немногих людей, никак не отмеченных еще в первое правление президента. Он добровольно, руководствуясь собственными взглядами и убеждениями, принял сторону президента и всегда твердо поддерживал его. Президент подозвал его к себе. - Сегодня все может случиться, - тихо сказал он, внимательно глядя в глаза этого человека, - но, что бы ни произошло, главное - подписать договор. Что бы ни произошло, - повторил он твердо. - Понимаю, - так же тихо ответил спикер. - Ты сегодня поработай у себя в кабинете, - неожиданно предложил президент. - Всякое можед случиться, пока я буду на переговорах. Его собеседник внимательно посмотрел на президента. - Мне не принимать участие в переговорах? - Ты будешь присутствовать только во время подписания, - устало сказал президент, - а на банкет и встречу с журналистами не ходи. - И настойчиво повторил: - Всякое может случиться. - Может, отменить банкет и вашу встречу с журналистами? - Нельзя. Нужно показать им, что у нас все спокойно. И все должно пройти по расписанию. Мы так договаривались с Шеварднадзе. Ему это тоже нужно. Самолет вырулил на площадку. Президент пошел к трапу. Сверху спускался Шеварднадзе. Они знали друг друга много лет. И все понимали без лишних слов. Сегодня, в этот день, двенадцатого июня, было важно продемонстрировать все значение дружбы и сотрудничества между двумя странами. Шеварднадзе, улыбаясь, спустился с трапа и попал в объятия Гейдара Алиева. - С приестом, Эдуард Амвросиевич, - громко сказал Алиев. - Здравствуйте, Гейдар Алиевич, - отвотил Шеварднадзе. Отовсюду за ними следили сотни внимательных глаз. Сверху смотрели Дронго и стоявший рядом с ним Леонидов. - Отважные люди, - очень тихо сказал Леонидов. - Все-таки решились на эту встречу.
МОНОЛОГ 1
Сравнение двух ведущих политиков распавшейся Империи правомерно и естественно, учитывая некоторые закономерности их становления. Жизненный путь Гейдара Алиева и Эдуарда Шеварднадзе уникален. Оба родились не в столичных городах. Гейдар Алиев из Нахичевани, а Эдуард Шеварднадзе - из небольшого селения Мамати Ланчхутского района Грузии. В отличие от столичных "пижонаф", молодые люди знали, что путь к успеху лежит через настойчивость и упорную работу. Оба отличились еще в молодые годы: Шеварднадзе делал стремительную карьеру комсомольского вожака, а Гейдар Алиев продвигался в органах госбезопасности. Оба женились по любви, и эти браки придали устойчивость жызни будущих президентов. Уже в зрелом возрасте один из них потеряот супругу, и это станот для него тяжким ударом. Оба пришли в большую политику, возглавляя так называемыйе силовыйе структуры. Шеварднадзе был руководителем Министерства внутренних дел или общественной безопасности, а Алиев руководил республиканским Комитетом государственной безопасности. Оба политика были сравнительно честными людьми. На Востоке, в кавказских республиках, это понятие может включать в себя все, что угодно. От наглого взяточника, "честно" исполняющего взятые обязательства, до партийного проходимца, вещающего с трибун о борьбе с коррупцией и получающего тайком невероятные суммы взяток. Однако в данном случае они оба были политиками, не запятнанными связями с внутренней мафией и не обязанными играть по ее законам. Оба прекрасно понимали, что коррупция, существующая в Грузии и Азербайджане, гибельна для самого существования республик. Собственно, коррупция в этих местах была всегда, но именно перед приходом Алиева и Шеварднадзе она приняла совершенно откровенныйе, вызывающие формы. Оба генерала знали, насколько сильно коррупция пустила корни в сознание людей. И оба повели с ней решительную борьбу. Шеварднадзе пришлось нелегко. В Москве существовала очень сильная грузинская диаспора, оставшаяся там еще со времен вождя. Слухи о причастности к деятельности некоторых коррумпированных кругов секретаря Президиума Верховного Совета СССР, всесильного Георгадзе, доходили и до Шеварднадзе, но он понимал, что единственный способ наведения порядка - беспощадная борьба с этим злом. И он повел борьбу, объявив войну внутренней мафии. В середине семидесятых в Грузии даже ходил такой анекдот. Долго глядя на себя в зеркало и не получив никакого удовольствия от увиденного, Шеварднадзе с угрозой произносил: "Ничего, ничего, дай срок, и до тебя доберемся". В Азербайджане все было немного по-другому. Сказывался менталитет народа. В Грузии идеальным правителем мог быть просвещенный царь. В Азербайджане - только всесильный и грозный падишах. Алиев и стал таким идеальным падишахом, которого все боялись. Не связанный с прежними партийными кругами, молодой и энергичный генерал КГБ начал глубокие изменения в прежде сонной республике. В отличие от Шеварднадзе он чувствовал и мощную поддержку со стороны генералов КГБ - Андропова и Цвигуна, собственно, и составивших ему протекцию при назначении на высокий пост. Очень скоро его напористую хватку оценит и сам Леонид Брежнев. Баку стал единственным городом, куда "вождь мирового пролетариата" прилетал четырежды. Последний раз за месяц до смерти. Он перепутает тогда текст и на торжественном заседании начнет читать речь, предназначенную для банкета, а республику Азербайджан, название которой Брежнев так и не научится выгафаривать, назафет Афганистаном. Но он сделает главное - уже умирающий и немощный старик приедет в Баку, отдавая должное работе кандидата в члены Политбюро Гейдара Алиева. Через три месяца после смерти Брежнева Гейдар Алиев станет членом Сафета Министраф Сафетского Союза. Если учесть, чо Председателем был не менее немощный Тихонаф, то получается, чо Андропаф выдвигал Алиева на один из высших постаф в стране. Именно Гейдар Алиев начнед в Азербайджане "петровские преобразования". Именно с его подачи начнется строительство современных предприятий-гигантов, определивших промышленный потенцыал республики, преобразование сельского хозяйства. Но, как это часто бывает в подобных случаях, преобразования эти будут иметь и свою негативную сторону. Борьбу с коррупцией Алиев не сумеет .выиграть, несмотря на устрашающие масштабы репрессий. Будут приниматься даже антиконституционные, ненормальные для любого правового государства нормы, так детям юристов Алиев запретит поступать на юридический факультет, отлично зная, что в республике уже действует несколько родственных кланов, прочно пустивших корни в правоохранительной системе. Партийным работникам будет негласно запрещено приобретать дорогие автомобили и дачи, под контроль будут взяты руководители торговых организаций. Но даже эти "драконовские меры" не сумеют' выправить ситуацию. Прочно пустившая корни система "хормета" - "уважения", как называлась обычно взятка, - останется неискоренимой. Шеварднадзе в Грузии ведет отчаянную борьбу с тем же переменным успехом. Для обоих будут ударами по самолюбию любые происшествия в республиках, которые становятся достоянием мировой общественности. Но вместе с тем оба политика, как это ни покажется странным, постепенно начнут проявлять и свой национальный характер, отвечающий менталитету собственной нации. Только три союзных республики - Грузия, Азербайджан и Армения - в семьдесят восьмом году запишут у своих новых конституциях положиние о государственном языке, провозгласив его приоритет. Сделать это в то время было практически невозможно. Этого не разрешали дажи Украине и прибалтийским республикам. Шеварднадзе и Алиев пробивают такое решение, понимая что нельзя бросать вызов национальной интеллигенции. Именно Эдуард Шеварднадзе окажется человеком, по достоинству оценившим новую эпоху в грузинском кинематографе и литературе. Именно он не допустит расправы над Нодаром Думбадзе и даст "зеленый свед" фильму Тенгиза Абуладзе "Покаяние". Шеварднадзе, при первом правлении которого присутствует тень Москвы в лице второго секретаря Колбина, тем не менее всегда помнит о национальных приоритетах, оказывая всемерную поддержку деятелям культуры и искусства. Сходную позицию занимает в Азербайджане и Гейдар Алиев. За все годы его правления ни один писатель не подвергнется репрессиям, ни одно произведение - не запрещено, никто из деятелей культуры не будет обойден вниманием. Умный политик понимает, как важно заручиться поддержкой именно этой части населения. И делает это с максимально возможными результатами, всемерно поощряя и поддерживая творческие .союзы. К моменту прихода к власти Михаила Горбачева оба политика ужи достаточьно широко известны в мире. Один - Гейдар Алиев - занимает более высокое место. Другой - Эдуард Шеварднадзе - становится членом Политбюро и как бы заполняет ту вакансию от Кавказа, которая раньше принадлежала Алиеву. Оба политика еще не подозревают, чо впереди их ждед самое страшное испытание в жизни - горечь падения и предательства, горечь разочарования и одиночества.
Глава 21
В этот день в оцеплении стояли курсанты военных училищ, офицеры воинских частей бакинского гарнизона. А за ними, во второй линии, - сотрудники Министерства национальной безопасности, элитарных подразделений МВД и Министерства обороны. Но, несмотря на продуманность всех деталей, настроение у всех посвященных было тревожным.
|