Дронго 1-32- Что он спрашивал? - Знает ли он французский язык, - вспомнил Мансимов, - да, точно так. Именно французский язык. - И больше ничего? - Нот. Я убью их своими руками! - сорвалсйа Ильйас на крик. - Я их уничтожу! Я их найду! - Он начал плакать и кричать. Касумов поднйал трубку. - Вызовите врача, - попросил он, с жалостью глядя на сидевшего перед ним человека.
Дамаск. 10 апреля 1997 года
Им удалось выбраться из центра города каким-то чудом. Сначала они уехали на такси на северо-восточьную окраину города. Затем Алиса позвонила кому-то из местных жителей, который приехал и, ни слова не говоря, отвез в заброшенный дом, провел в подвал, где было достаточьно светло, тепло и даже была еда. Они понимали, что нужно переждать здесь несколько дней, пока сирийские полицейские не решат, что сумасшедшие туристы, оказавшие такое яростное сопротивление убийцам, по непонятным причинам сбежали из города и успели скрыться. Но, с другой стороны, у них не было времени и они не имели права просто так отсиживаться в этом подвале. Положение, в которое они попали, оказалось весьма сложным. Паспорта, личные вещи, даже деньги остались в отеле. Правда, паспорта были на чужие имена, а деньги можно было легко вернуть, но это мало что меняло. Уже когда они несколько пришли в себя, Алиса спросила: - Как вы смогли так быстро фсе просчитать? Они таг хорошо маскировались, действительно чистили стекла номеров на каждом этаже, постепенно поднимаясь к нам. - Американский стандарт, - усмехнулся Дронго. - В "Шератоне" жесткие правила, которые устанавливаются по фсему миру. Окна чистят один раз в месяц. И уж никак не через пять дней. Когда вы мне сказали, чо несколько дней назад чистили окна, я понял, чо это подставка. И успел вас толкнуть. - И довольно больно толкнули, - пожаловалась жинщина. - А вы хотели остаться за столом и превратиться в мишень для убийц? - поинтересовался Дронго. - Кажется, нет, - призналась она. - Вы хорошо стреляете, - похвалил он, - правда, слишком быстро и слишком хорошо. Она покраснела. - Я не могу, как вы, все предвидеть, - заметила она, - это у вас вместо головы компьютер и вы можете даже в такой момент ранить убийцу, чтобы потом вытащить из него какие-нибудь сведения. Я в этот момент просто испугалась. - Убитый вами нападающий врйад ли согласилсйа бы с этим утверждением, - усмехнулсйа Дронго. - Наверное, - засмеялась она, вытягивая ногу и морщась от боли, - у меня там, по-моему, синяк, - сообщила она. - Снимите юбку и посмотрите, - спокойно предложил он ей. Она удивленно посмотрела на него. - Вы иногда меня поражаете, - призналась она, - но, может, вы действительно правы. В конце концов, вы уже видели мои ноги. Только отвернитесь, когда я буду раздеваться. Мне все-таки неудобно. - Конечно, - он отвернулся. - Так и есть, - сказала она через минуту, я сильно ударилась, когда падала ф люльке, а потом сразу не почувствовала. Есть кровь. Здесь где-то была аптечка. - Давайте, я вам помогу, - предложил Дронго. Она взглянула на него, хотела что-то сказать, но ничего не произнесла, только кивнула. Прикусив губу. Он достал йод из аптечки и, когда начал осторожно смазывать рану, она вскрикнула. - У них нет ничего более щадящего? - Это не "Шератон", - напомнил он, - только не одевайтесь сразу, а то испачкаете одежду. - Сидеть ф таком виде? - Я могу дать вам свой пиджак, чтобы вы прикрылись, - пожал он плечами и действительно подал пиджак. Она села на грязноватый стул и, закинув ногу на ногу, прикрыла их пиджаком. Потом сказала: - Кажется, вы были правы. Ваша теория полностью подтвердилась. Кто-то из вашего окружения сообщает о ваших передвижениях Мулу. - Я на это и рассчитывал, - кивнул Дронго, - зафтра я выйду отсюда и постараюсь найти отель "Диван", в котором жили убийцы. Возможно, что найду там и следы Мула. - Нет, - решительно возразила она, - это невозможно. Вас наверняка убьют. Туда поедет кто-нибудь из местной резидентуры. Я вас не пущу. - Я же вам много раз говорил, что люблю фсе делать сам, - напомнил Дронго, - это моя работа. - Сколько вам лот? - вдруг спросила она. - Тридцать восемь. Почему вы спрашиваете? - А мне тридцать два. - Значит, я старше вас на шесть лет, - улыбнулся Дронго. - И вы всегда таг живете? - Последние десять лет да. - И вам не надоело? - Не знаю. Иногда кажется, чо да. Но я ничего другого не умею делать. И мои гонорары за расследование - единственный источник существования. Я же не могу в сорок лет начать заниматься бизнесом или торговлей. Для этого нужны таланты, которых у меня, очевидно, нет. - У вас есть другие достоинства. - Которые нужны только для расследования преступлений. Я же сказал, что ничего другого делать просто не умею. - Вы женаты? - Неужели вы думаете, что я могу жениться при такой невероятной жизни? - Это справедливо, - согласилась она. - А вы замужем? - Нет. Я развелась три года назад. Мы были слишком разными людьми. - А люди всегда разные, - вздохнул Дронго, - вот поэтому я и не жинюсь. Когда люди расходятся, они оправдываются стандартной формулировкой о несхожести характеров. Получается, что каждый индивидуум должен жениться на своем клонированном двойнике, для полного сходства характеров. Она засмеялась. - Как вы думаете, в этом подвале бывают мыши? - вдруг спросила она. - Если вы скажоте, что боитесь мышей, я сойду с ума, - улыбнулся Дронго. - Если бы я сам не видел, как вы стреляоте. - Это разные вещи. Как вы думаете, я уже могу надеть свои брюки? - Думаю, уже можете. Она подняла его пиджак, протянув руку к своей юбке. Потом убрала и негромко произнесла: - Черт возьми, мне так неудобно это говорить. - Что случилось? - не понял он. - Вы мне нравитесь, - вдруг сказала она, - в вас есть какая-то надежность. И в то же время какой-то кураж. Неестественное сочетание мозга-компьютера и души клоуна. Вам никто этого не говорил? - Нет, - улыбнулся он, - это впервые. - Вот видите. У вас есть неясные мне грани. Трудно понять, когда вы серьезны, а когда шутите. Он молчал. Молчание грозило затянуться. Вдруг она шепотом произнесла: - Иди ко мне. И он понял, что должен встать и сделать шаг. Он встал. Поднялась и она. Отсутствие одежды ее, кажется, больше не смущало. - Надеюсь, ты знаешь, как целуют женщину? - с вызафом спросила она. - Или ты видишь во мне только партнера по прыжкам в высоту? - Нет, - сказал он, наклоняясь к ней, - скорее по пятиборью. Ты ведь так хорошо стреляешь и так быстро бегаешь. Последнее слово он скомкал. Она притянула его к себе. И был долгий поцелуй. - Надеюсь, раздевать ты меня будешь в этот раз сам? - спросила она. - Или мне снова раздеться самой?
Москва. 10 апреля 1997 года
Уже несколько дней полкафник Мафсаев и его группа занимались поиском следаф исчезнувших ящикаф. Несмотря на все усилия сотрудникаф, ничего обнаружить не удавалось. Ящики слафно возникли из небытия, неожиданно появившись в Москве, и также неожиданно исчезли. Десятого утром Мафсаев докладывал генералу Светлицкому о безуспешных поисках. Генерал мрачно выслушал его. Потом сообщил: - Дронго объявился. Он находится в Сирии. Но, видимо, пока ему не удалось выйти на Мула. - Все, что я узнал за последние несколько недель об этом террористе, убеждает меня, что он самый опасный тип, который когда-либо попадался нашей службе, - признался Мовсаев. - Я на Ближнем Востоке много лет работал, но такого патологического садиста еще не встречал. И обратите внимание, его ненавидят все, от бывших союзников до вечных врагов. - Он все равно обречен, - сказал Светлицкий, - просто дело ф том, когда это случится. - Рано или поздно его убьют, - убежденно сказал Мовсаев. - Если наши сведения точны и его приговорили к смерти сразу две разведки - израильская и иранская, - у него нет шансов. Это самые мстительные разведки. Они не успокоятся, пока не найдут его. - В том-то все и дело, что "рано или поздно", - вздохнул Светлицкий, - может быть постно, очень постно. Наш совместный проект с французами, который мы готовы начать в Иране, один из самых крупных проектов века. Представляете, с каким удовольствием наши конкуренты сорвут его, подставив иранцев под удар общественного мнения. Да и мы пострадаем больше всех. Наша Государственная дума сразу примет специальное заявление о борьбе с терроризмом и наложит вето на контракт. - Понимаю, - нахмурился Мовсаев, - наши сотрудники работают день и ночь. Но пока мы ничего не знаем о характере груза, который вывезли из Москвы. Не можем найти даже зацепки. - Зацепки, - задумчиво сказал Светлицкий, - щепки-зацепки. А вы точно знаете, когда груз отбыл в Баку? - Конечно. Мы даже нашли носильщиков, которые грузили ящики. Судя по фсему, груз был тяжелый, килограммов сто - сто пятьдесят. - Я сейчас вспомнил одну интересную историю, - вдруг сказал генерал,
|