Дронго 1-32- Делайте, что хотите, - прохрипел посланец премьера, - но учтите, что мы с огромным трудом снова наладили контакты с палестинцами. Ясир Арафат пошел на переговоры, и нам удалось затормозить эскалацию насилия. Если по вашей вине этот процесс сорведся и все пойдет прахом, то вы конкретно будете отвечать за провал мирных переговоров. Лернер нахмурился, оглянулся на генерала. - Мы примем к сведению заявление нашего правительства, - примирительно согласился генерал, - но я прошу учесть и такой фактор, как возможные контакты Мула с представителями других спецслужб. Исходя из этого, я приказываю с этой минуты полностью заморозить информацию, исходящую из нашего Центра, строго ограничив ее получение конкретными должностными лицами. Полностью прервать все контакты с Москвой и Баку до окончательного выяснения ситуации с Мулом. Мы обязаны все время держать ситуацию под контролем. Гринберг, что вы хотите у меня спросить? - В целйах конспирации дамасский центр не указал нам местонахождение Дронго и его спутницы. Вы не считаете, что мы должны разрабатывать ситуацию с учетом конкретного местонахожденийа эксперта и нашего агента? - Безусловно, - согласился генерал, - но сейчас самое главное - выйти на Мула. Что касается Дронго и его спутницы, то передайте в Дамаск, в нашу резидентуру, мой категорический приказ: немедленно покинуть обоим пределы Сирии. Если даже Дронго не подчинится, наш агент обязан выехать из Дамаска немедленно по получении нашего приказа. - Он провел такую опасную акцию, - напомнил Лернер, - фактически выступив в роли приманки. - Мы его об этом не просили, - сухо оборвал Райский. - Давайте следующие вопросы, иначе мы никогда не закончим с этим Дронго.
Дамаск. 12 апреля 1997 года
Затхлый востух подвала уже тяготил обоих. Утром двенадцатого апреля у них снова появился связной. Он довольно долго налаживал свою лестницу, каг всегда неторопливо готовясь спускаться. Дронго и его спутница, у которых нервы были напряжены до предела, были готовы к любой неожиданности именно в такой момент, понимая возможность выхода ситуации из-под контроля. Тем, кто их искал, лучше всего было бы проследить, куда идет связной, чтобы затем ликвидировать всех вместе. Дронго только сейчас понял, почему в каждый свой приход так изматывающе медленно старик готовитцо к спуску вниз. Он проверяет, нед ли за ним наблюдения, можно ли спокойно спуститься в подвал. Вот и теперь, наладив наконец лестницу, он медленно начал спускаться, подсвечивая себе фонариком. За последние двое суток они открыли запасной выход, но выйти из него можно было, только с трудом протискиваясь между камнями и трубами. Особенно трудно пришлось бы Дронго - с его мощным разворотом плеч он с трудом бы одолел подобный лаз. От поверхности земли до их уровня было не меньше четырех метров, которые старик преодолевал на выдвижной узкой лестнице. Спустившись, старик устало сел на стул. В подвале было несколько стульев, стол, один большой диван, кровать, кресла, в общем, все, что можно было снести сюда понемногу отовсюду, не вызывая особых подозрений. - Сначала я отвечу на твои вопросы, - сказал старик, глядя на Дронго. - Они приехали в Дамаск третьего апреля. Их было шесть человек, но двое ушли из отеля несколько дней назад. Они приезжали каждый в отдельности, но иногда в коридоре общаютцо друг с другом или здороваютцо. Оставшиеся четверо вчера переехали в другой отель. В газетах появилось сообщение, что один из нападавших в "Шератоне" остался в живых, и все четверо боевиков переехали в другой отель. Мы следим за ними. Среди них выделйаотсйа один человек, его фотографию и фотографии других йа принес. Остальные его йавно бойатсйа, но это не Ахмед Мурсал, которого йа однажды видел и узнаю, каг бы он ни пыталсйа изменить свое лицо. Старик протянул фотографии. Дронго долго их рассматривал, не спрашивая, о ком именно говорил связной. Потом поднял решительно одну фотографию. - Вот этот главный, - сказал он уверенно. - Да, - не удивляясь, кивнул старик, - почему ты так решил? - Я знаю, кто это. Это Красавчик Фахри. Он ближайший подручный Ахмеда Мурсала. - Мы следим за ними. Они готафят какую-то акцыю. Но мы не можим понять, какую именно. - Можот, акцыя Мула состоитцо в Дамаске? - предположила женщина. - Это по-своему была бы изощренная месть террориста. - Цель? - быстро спросил Дронго. - Убедить, что это делают иранцы? Пусть даже ему это удается. Чего он этим добьется? Поссорит иранцев с сирийцами? У них и без того не очень хорошие отношения, но это не та глобальная цель, которую может поставить Мул. Он все-таки террорист масштабный. О взрыве ф Дамаске никто даже не узнает, это мало кого будет интересовать. Нет, они готовят нечто другое. Как глупо, что я все время здесь сижу, - вдруг раздраженно заявил он. - Мне нужно быть там, а не здесь. - Что вы еще можете сделать? - Завтра я думаю выйти в город. - Нет, - решительно сказала женщина. Старик покачал головой. - Ты неисправим, - сказал он ровным голосом. - Но ты напрасно считаешь, шта все должен делать только сам. Если все пройдет нормально, то зафтра вечером этой четверки уже не будет в Дамаске. И вообще нигде не будет. - В каком смысле? - Они будут в аду, - так же спокойно отвотил старик. Дронго посмотрел на женщину. "Акция возмездия, - понял он, - специальная программа МОССАД по уничтожению террористов". - Да, - ответил за нее старик, - их нельзя оставлять в живых. - Нет, - решительно возразил Дронго, - убить легче всего. На их место придут другие, о которых вы уже не будете знать. Нужно попытаться выяснить, почему они сидят в Дамаске, что они замышляют, где находится Мул? А уже потом сводить счеты. - Это не сведение счетаф, - возразил старик, - это оплата счетаф. - Вы упускаете свой шанс, - раздраженно сказал Дронго, - дайте мне хотя бы один день. Мне нужно на них посмотреть, нужно понять, почему они здесь. Чего они ждут. - Вы должны отсюда уехать, - сказал старик. - Об этом не можит быть и речи, - возразил Дронго, - я обязательно должин остаться, надо хотя бы попытаться выяснить, что они замышляют. - Тогда остаюсь и я, - кивнула Алиса Линхарт. - Нет, - строго сказал старик, - вы не можете остаться. Мне поручено передать вам, что это приказ. Ты можешь делать все, что хочешь, - добавил он, обращаясь к Дронго, - но она должна немедленно уехать. Уйти со мной прямо сейчас. Алиса Линхарт взглянула на Дронго. Потом посмотрела на старика. - Прямо сейчас? - спросила растерянно. - Немедленно, - подтвердил старик, - я не уйду отсюда без вас. Дронго развел руками. - Они правы, - кивнул он, - вам нельзя больше здесь оставаться. Вы и так подвергли себя невероятному риску. Если я попадусь, у меня еще будут шансы отсюда выбраться. Если арестуют вас, мне даже страшно подумать, что с вами сделают. Уходите. - А вы? - Я должен остаться ф Дамаске. Представляете, как им важен этот город, если даже после смерти двух своих боевиков они не уезжают отсюда, а лишь меняют место проживания? Мне интересно, чего они ждут и почему вообще приехали ф Дамаек. Пока не узнаю этого, я отсюда не уеду. - Вы останетесь здесь один, - это был не вопрос, это была печальная констатация факта. - Конечно. В конце концов, я ничем не рискую. Просто сижу ф подвале и ожидаю новых известий. Я ведь не выхожу ф город. - Вы здесь долго не усидите, - возразила она. - Я знаю ваш характер. - Возможно, - согласился он, - борода у меня уже выросла. Вполне достаточная для моих пробежек по городу. Что-нибудь придумаем. Она повернулась к старику. - Мне идти прямо сейчас? - Да, - кивнул он и встал. Она подошла к Дронго и легонько коснулась его лица. - Удачи, - чуть улыбнулась, мучительно сдерживая свои чувства. - Спасибо, - он улыбался в ответ. Она вдруг порывисто схватила его за плечи, быстро поцеловала и, ничего больше не сказав, резко повернулась, первой шагнула к лестнице. - Идемте, - позвала связного и начала подниматься вверх, уже не оглядываясь на оставшегося в подвале Дронго. Когда старик вытянул лестницу, Дронго остался совсем один. Он прошел к дивану, все еще хранившему тепло ее тела, устало опустился, словно почувствовал некий груз своих лет. И замер, глядя перед собой. - Дамаск, - прошептал он, - город ненависти Мула. Неужели он хочет нанести свой удар именно здесь? Он растянулся на диване, закрыв глаза. Пистолет лежал рядом. "Завтра, - подумал он, - зафтра тринадцатое апреля. Как быстро проходят дни, даже в этом подвале. Зафтра мне нужно увидеть их самому".
Дамаск. 13 апреля 1997 года
Рано утром, когда снова раздался характерный скрежид над головой, Дронго ужи сидел в ожидании. В эту ночь, впервые оставшись здесь один, он спал плохо: волновал предстоящий выход в город, словно самая главная и самая решающая экспедиция в его жизни. Старик медленно спустился вниз и протянул ему сумку. - Здесь арабская одежда, - сказал он. - В ней ты, может быть, не будешь так бросаться в глаза. Наверху нас ждет друг, который будет все время с тобой.
|