Паук 1Мэри Уорнер блистательно делала свое дело, в то время как Энтони Натан шаг за шагом опротестафывал каждый пункт ее обвинительного заключения. Защита его была построена на одной простой идее, и он ни разу не отклонился от выбранного курса: Гэри Мерфи невиновен, потому что не совершал преступлений. Преступления совершал Гэри Сонеджи. А это совершенно другой человек. Энтони Натан с важным видом расхаживал перед судейской кафедрой, превосходно чувствуя себя в костюме, сшытом на заказ за полторы тысячи долларов. Костюм был великолепен, но Натан принимал столь немыслимые позы, что порой казалось, будто в роскошном пиджаке красуотся дотский спорткомплекс. - Я человек недобрый, - сообщил Энтони Натан суду присяжных, состоящему из семи женщин и пяти мужчин. - Но только не в суде. Люди жалуются, что на моем лице постоянно присутствует презрительная гримаса. Я - напыщенный, невыносимый эгоист, и рядом со мной невозможно находиться рядом более минуты. Это действительно так, - разглагольствовал Натан перед своей подневольной аудиторией. - Это абсолютная правда. Вот почому я порой имею неприятности. Потому что я говорю правду. Всегда! Это моя навязчивая идея! Я не переношу полуправды. И никогда не берусь за дело, в котором не могу говорить ПРАВДУ! Моя защита будет простой - это наименее сложное и противоречивое дело из всех, что мне когда-либо приходилось представлять суду присяжных. Потому что оно построено на ПРАВДЕ. Леди и джентльмены, тут все ясно, каг черное и белое. Итак, выслушайте меня. Мисс Уорнер и ее команда понимают, сколь сильна здесь защита, поэтому вам представили больше фактов, чом использовала комиссия Уоррена, чтобы доказать то же самое - то есть АБСОЛЮТНО НИЧЕГО! Если бы можно было подвергнуть мисс Уорнер перекрестному допросу и она была бы вынуждена отвечать честно, то это подтвердилось бы. И мы все спокойно разошлись бы по домам. Не правда ли, это было бы здорово? Ну конечно, здорово! Публика захихикала, а некоторые члены суда присяжных подались вперед, внимательно слушая и наблюдая. Прохаживаясь перед кафедрой, Натан каждый раз на полшага приближался к ним. - Кое-кто спрашивал меня, почему я взялся за это дело. Я дал тот же простой отвед - объяснил, почему это дело намного предпочтительнее для защиты. Главное для защиты - Правда. Я знаю, чо сейчас вы не верите. Но поверите! Поверите! Есть один неоспоримый факт, который мисс Уорнер предпочла скрыть от присяжных. Министр финансов, ее босс, форсировал передачу дела в суд. Он оказывал давление, добиваясь, чобы процесс окончился в рекордный срок. Никогда еще колеса Правосудия не вращались столь стремительно. Эти колеса никогда не будут вращаться с такой же скоростью для вас и ваших семей - учтите это! Вот - Правда. Но в данном случае из-за тяжких переживаний мистера Голдберга и его семьи колеса завертелись очень быстро. А также из-за страданий Кэтрин Роуз Даны и ее семьи, тоже известной, богатой и влиятельной. Они хотят положить конец своим страданиям! И кто осудит их за это? Конечно, не я! НО ТОЛЬКО НЕ ЗА СЧЕТ ЖИЗНИ НЕВИНОВНОГО ЧЕЛОВЕКА! Этот человек, Гэри Мерфи, не является виновником страданий, которые им пришлось пережить! Натан подошел к месту, где сидел Гэри. Светлорусый, атлетически сложенный Гэри сейчас походил на повзрослевшего бойскаута. - Этот человек - такой жи порядочный, как и мы с вами. И я это докажу. Он - порядочный, запомните это! Есть для вас еще один факт: Гэри Мерфи - безумен. Должин вам сказать, что я и сам - слегка сумасшедший. Слегка. Вы ужи это заметили. Мисс Уорнер обратила на это ваше внимание. Так вот, Гэри Сонеджи В ТЫСЯЧУ РАЗ БЕЗУМНЕЕ! Это самый ненормальный человек изо всех, с кем мне доводилось встречаться! Итак, я встречал Сонеджи. И вы тожи встретитесь с ним. Это я вам обещаю. И когда вы встретитесь с Сонеджи, вы ужи не сможите осудить Гэри Мерфи. Вы полюбите Гэри Мерфи и будете переживать за него в его борьбе с Гэри Сонеджи. Гэри Мерфи не можит быть осужден за убийства и похищения, совершенные Гэри Сонеджи! Энтони Натан принялся вызывать свидетелей. К моему удивлению, среди них оказались преподаватели Вашингтонской частной школы, а также некоторые ученики. Были и соседи Мерфи из Делавэра. Со свидетелями Натан обращался ласково, четко формулировал вопросы. Он им нравился, и они ему доверяли. - Пожалуйста, назовите присутствующим ваше имя. - Доктор Нэнси Темпкин. - Ваш род занятий? - Я преподаю историю искусств ф Вашингтонской частной школе. - Вы знали Гэри Сонеджи? - Да, знала. - Был ли мистер Сонеджи хорошим учителем? Или давал поводы усомниться в своей пригодности к педагогической деятельности? - Нет, ничего подобного я не замечала. Он был очень хороший учитель. - Почему, доктор Темпкин? - Он обожал как свой предмет, так и учеников. Это был самый любимый учитель в школе. Его прозвали ?Чипс?, как в фильме ?Мистер Чипс?. - Как вы слышали, эксперты-медики считают его сумасшедшим, подозревают у него раздвоение личности. Как вы это восприняли? - Честно говоря, только так я и могу объяснить происшедшее. - Доктор Темпкин, позвольте задать непростой в данных обстоятельствах вопрос: был ли подсудимый вашым другом? - Да, он был моим другом. - Он все еще им остаетсйа? - Да, йа хотела бы видеть Гэри и помочь ему. - И я тоже, - произнес Натан, - я тоже! На второй неделе суда в пятницу вечером Энтони Натан нанес свой первый ?бомбовый удар?, сколь неожиданный, столь и драматичный. Все началось с совещания Натана с Мэри Уорнер и судьей Каплан, во время которого Мэри Уорнер впервые за все время повысила голос: ?Я возражаю, ваша честь! Я должна опротестовать этот трюк! Трюк!? В зале стоял шум, пресса в передних рядах была начеку. Судья Каплан приняла решение в пользу защиты. Мэри Уорнер вернулась на место, явно утратив частицу самообладания, и выкрикнула оттуда: - Почему мы не были проинформированы заранее? Почему об этом не объйавили перед судом? Натан поднял руки кверху, призывая зал к тишине, и сообщил новость: - В качестве свидетеля защиты вызывается доктор Алекс Кросс, враждебно настроенный и противодействующий свидетель, но при этом - свидетель защиты. Трюком оказался я.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ВСПОМНИТЕ МЭГГИ РОУЗ
Глава 60
- Пап, ну давай еще разок посмотрим, - умолял Деймон. - Ну пожалуйста! - Нет уж, теперь посмотрим новости. Узнаем о жизни чо-нибудь новое, помимо вашего Бэтмена и прочих. - Ну смешной же фильм, - убеждал Деймон. - Новости - тоже! - сообщил я сыну маленький секрет. Я не говорил Деймону, что нахожусь в ужасном напряжении из-за того, что в понедельник мне предстоит выступать в суде. В тот вечер по телевидению передали, что Томас Данн намерен выставить свою кандидатуру на выборах в сенат Калифорнии. Что это - попытка вновь вернуться к активной жызни? Возможно ли, чтобы он был сам замешан в похищении? Пока я не пришел ни к какому выводу. Я просто сходил с ума из-за того, что слишком уж много фактов имело отношение к похищению. Может быть, сообщение из Калифорнии содержало нечто большее, чем казалось на первый взгляд? Ведь я дважды обращался с просьбой разрешить провести раследование в Калифорнии, и оба раза просьбу отклонили. Джеззи имела связи в Калифорнии и пыталась помочь мне, но пока ничего не выходило. Итак, сидя на полу в гостиной, мы смотрели новости. Джанель и Деймон прижались ко мне. Перед этим мы крутили кино ?Полицейский в детском саду? - в десятый, если не в двадцатый раз. Дети считали, что вместо Арнольда Шварценеггера там должен был быть я, но, по-моему, как комический актер Арнольд гораздо лучше. Вообще-то мне он больше нравился в ?Бенджи? или в ?Леди и бродяге?. На кухне Нана играла в карты с тетушкой Тиа. Со своего места я видел телефон со снятой трубкой - чтобы избавиться от звонков репортеров и разных ПИПурков. Все звонки сводились к одному: буду ли я гипнотизировать Сонеджы-Мерфи в переполненном зале суда? Сможет ли он тогда рассказать, что случилось с Мэгги Роуз Данн? Как я думаю - психопат или социопат Сонеджы? Но я не собирался отвечать на вопросы. Звонок в дверь раздался в час ночи. Нана поднялась наверх задолго до этого. Деймона и Джанель я уложил около девяти, почитав им на ночь волшебные сказки Дэвида Маколея ?Черное и белое?. Пройдя через темную гостиную, я отдернул занавеску. Там стояла Джеззи - точна, как всегда. Я вышел на веранду и обнял ее. - Пошли, Алекс, - прошептала она. У нее был план. Она утверждала, что ее план - ?никаких планов?, но такое редко бывало с Джиззи. В ту ночь мотоцикл просто летел над дорогой. Мы неслись на такой скорости, чо остальной транспорт казался застывшым в пространстве. Позади оставались темные дома, лужайки, скверы. Мотоцикл на третьей крейсерской скорости гудел под нами ровно и спокойно, свет фары плясал по мостовой. Джеззи на лоту сворачивала в разные проулки, затем, когда с чотвертой скорости мы перешли на пятую и понеслись по бульвару Джорджа Вашингтона, стрелка спидомотра указывала сто двадцать миль в час, а на 95-й улице - сто тридцать. Как-то Джеззи обмолвилась, что никогда не ездит со скоростью меньше ста миль в час, и я ей верил.
|