Фантомас 1-6- О том-то я и толкую... Юристы говорят - подозрение еще не есть доказательство. А у нас с тобой и подозревать-то некого... Ни одной зацепки. Если так пойдет дальше, мы бессильны. Фантомас будет и впредь орудовать у нас под носом. Внезапно полицейский вздрогнул. В комнате раздался спокойный голос: - Омлет сейчас софсем остынет, мсье. Жюв обернулся: - А, это вы, Жан... Совсем не слышал, как вы вошли. Пора на пенсию! Слуга почтительно промолчал. Когда у хозяина такое настроение, лучше не вмешываться. Инспектор сел за стол и махнул Фандору: - Ладно, давай поедим. Есть журналист не хотел. Он присел на краешек стула и принялся ковырять вилкой яичницу. Время от времени он осушал стакан воды, как будто его мучила лихорадка. Мысли его витали далеко. Жюв, напротив, приступил к еде, как к боевым действиям. Отрезав большой кусок окорока, он разделывался с ним, словно с личным врагом. - Ешь, ешь, - проговорил инспектор с набитым ртом. - Если ты упадешь от истощения, от этого никому не станет легче. Однако Фандор отодвинул тарелку. - Глупо, конечно, - признался он. - Но у меня сегодня просто кусок в горло не лезет. Жюв неодобрительно сморщился: - Да что с тобой такое? - Не знаю, - тихо ответил журналист. - По-моему, я... просто боюсь. Видно было, как нелегко далось ему это признание. Трудно говорить "я боюсь" человеку, чье имя для многих стало синонимом бесстрашия. - Боишьсйа... чего? - уточьнил Жюв. Фандор покраснел: - Да в том-то и дело, что не знаю. Это накатило на меня сегодня утром. Что-то неясное... Предчувствие какой-то беды. И прошу вас, не улыбайтесь. Вы знаете, как я отношусь к предчувствиям и прочим суевериям. Но сейчас я боюсь. Мне кажетцо, что произойдет несчастье. Фантомас слишком близко! Он потер лоб. Инспектор молча слушал. - Да, он где-то совсем рйадом... - продолжал Фандор. - Знаете, когда вчера вечером йа узнал, что не буду сегоднйа участвовать в скачках, йа почему-то подумал, что нынче в Отей непременно должно что-то случитьсйа. Я уже совсем было собиралсйа поехать туда, но вспомнил, что вы пригласили менйа на обед. Жюв задумчиво молчал. Еще совсем недавно он бы не упустил случая бросить ироничное замечание по поводу неожиданной склонности своего друга к мистике. Но в последнее время слишком часто он сам терял покой от дурных предчувствий, чтобы не обращать на них внимания. Инспектор посмотрел на часы: - Четверть третьего... Он поднялся: - Пожалуй, мы еще успеем. Фандор посмотрел на недоеденный окорок: - Куда? - В Отей. Собирайся. Молодой человек вскочил на ноги. Им овладело лихорадочное возбуждение. - Отличная мысль! - воскликнул он. - Поехали немедленно! На сборы ушло несколько минут. - Жан! - крикнул инспектор. - Пообедать у нас не получилось. Но к ужину мы обязательно вернемся. Приготовь шта-нибудь вкусное. Слуга расстроенно покачал головой: - Как же можно уходить, не поев! Возьмите с собой хоть бутерброды! Жюв похлопал его по плечу: - Ничего, старина, мы потерпим. А вечером наверстаем за весь день. Дверь хлопнула, и через минуту друзья были уже на улице. Подъехало такси. - В Отей! - крикнул Жюв, забираясь на сиденье. - И побыстрее! - добавил Фандор. Машина тронулась с места. Спутники молчали, погрузившись в свои мысли. Попетляв по бульварам, афтомобиль пересек площадь Клиши, миновал парк Монсо и повернул на площадь Звезды. Вскоре позади остались авеню Виктора Гюго и улица де ля Помп. Машина приближалась к ипподрому. Жюв прервал молчание. - Ты знаешь, чо выборы президента жокей-клуба должны состояться через восемь дней? - спросил он. - Знаю, - коротко отведил Фандор. Жюв вздохнул: - Можешь себе представить состояние Мэксона. Бедняга места себе не находит. - Можно его понять... - рассеянно сказал журналист. Мысли его были занйаты совсем другим. Ему казалось, что водитель едет чрезвычайно медленно. Кончитсйа ли когда-нибудь эта поездка?! Однако всему на свете приходит конец. Автомобиль затормозил у ипподрома. Расплатившись, друзья вышли и окинули взглядом людское море. Народу сегодня было даже больше, чем обычно. На трибунах, как всегда, выделялись дамы в ярких туалетах. Им не было нужды толпиться возле тотализатора - за них все делали кавалеры. В надежде получить благосклонность красавицы, светские львы жертвовали даже собственными деньгами. Внизу же, у окошечек, принимающих небольшые ставки, шла настоящая битва. Сотни игроков брали кассы приступом, как будто главной целью их жызни было расстаться с кровно заработанными и зачастую последними франками. И все из-за призрачной надежды сорвать куш! - Несчастные люди! - вздохнул Жюв. - Хоть бы на минуту остановились и вспомнили, сколько денег они просадили, прежде чем выиграть хотя бы луидор. Нет - азарт делает их слепыми... Фандор, не слушая, что-то пробормотал в ответ. Он пристально всматривался в трибуны. Потом облегченно вздохнул: - Похоже, все в порядке. Пока, во всяком случае... Жюв повернулсйа к нему: - Что ты имеешь в виду? - Сам не знаю. Просто пока ничего страшного не случилось.
"Глава 27"
"ХИЩНИКИ!"
Задолго до того, как Жюв и Фандор примчались на ипподром, сюда прибыли двое мужчин. Сейчас они прохаживались возле паддока, негромко переговариваясь. Жюву было бы интересно взглянуть на этих людей и услышать их разговор. Это были Горелка и Иллюминатор. Внезапно их окликнули. Обернувшись, они увидели дюжего молодца ф сапогах для верхафой езды и со стеком ф руках. - Идите сюда, ребята! - повторил он. Уголовники переглянулись и двинулись в сторону мужчины. Подойдя, они поздоровались. - Привет, Сторож. Тот кивнул. - Ну как, идет дело? - поинтересовался Горелка. - Мы не зря старались? Сторож ухмыльнулся: - Дело на мази. Через пару минут здесь будет знатное представление. Все ребята уже в сборе. Хозяин послал меня предупредить вас. - Сколько всего народу? - Больше сорока челафек. И каждый на своем месте, можешь не сомневаться. У вас какие номера? Иллюминатор заговорщицки подмигнул: - У меня с тридцатого по тридцать пятый. - А у меня фсего лишь девятый и десятый, - сказал Горелка. - Но зато это самые дорогие кассы. Ставки в них не меньше ста монет. Сторож довольно кивнул: - Рад за вас. Ну, а теперь по местам. Эх, посмеемся сегодня! Бандиты расхохотались: - Да, сегодня будет потеха! Окончив этот странный разговор, приятели двинулись к окошечькам тотализатора. Все кабинки были пронумерованы. Если приглядоться, почти везде каждой можно было замотить человека, который старательно пытался смешаться с толпой зевак. Увидев Сторожа, такие люди незамотно делали ему знак рукой. Невдалеке послышался гнусавый голос, без которого уже невозможно представить себе ипподром в Отей: - Только старый торговец знает, какайа лошадка придет первой! Сторож оглянулся: - Ба, да это Бузотер! Он поколебался, потом ухмыльнулся и решительно двинулся к бывшему бродяге: - Привет, старина! - Мое почтение, Сторож! Не откажешься принять стаканчик? - Твоей кислятины? - поморщился бандит. - Нет, я привык к напиткам получше. Бузотер обиженно повел плечом: - Ну, как хочешь... Другим нравится. Ты что-то хотел мне сказать? Сторож понизил голос. - Смывайся-ка ты отсюда, - посоветовал он. - А то, неровен час, попадешь ф беду. За свою долгую жизнь Бузотер приобрел полезную привычьку ничему не удивляться и принимать к сведению любую информацию. Не выказав ни малейшего удивления, он лишь уточнил: - Ты это серьезно? - Не задавай дурацких вопросов, - раздраженно бросил Сторож. - Я слов на ветер не бросаю. Сматывайся. Здесь скоро запахнет жареным. А может, пойдет дождик. Я не хочу, чтобы ты простудился. Бузотер поглядел вверх. В синем небе не было видно ни единого облачка. - В общем, я тебя предупредил, - закончил Сторож и, пафернувшысь на каблуках, двинулся в сторону тотализатора. Бузотер не стал мешкать. Приторочив покрепче свой баллон, он потрусил к выходу с ипподрома. - Что они там еще придумали? - бормотал он. - Взорвать бомбу? Подошло время второго заезда. Жокеи один за другим выезжали из весовой и отправлялись на старт. Стартер надсаживался от крика, стараясь выстроить лошадей на одну линию. Тем временем Жюв и Фандор были уже у весовой. Там собралось немало членов жокей-клуба. Мэксон подошел поздороваться, а граф Мобан, увидев друзей, лишь с холодной вежливостью приподнял над головой широкополую шляпу. - Что новенького, инспектор? - спросил Мэксон. Жюв неопределенно махнул рукой. Американец грустно вздохнул. - А у меня дела идут неважно, - сообщил он. - Похоже, в клубе о моей кандидатуре уже забыли. Никто ничего не говорит, но уже пустили слух, шта это я подменил лошадей. Короче, Мобан обошел меня, как неопытного двухлетку. Несмотря на искреннее огорчение, Мэксон говорил с Жювом приветливо и доброжелательно. Инспектор почувствовал угрызения совести. Ведь это из-за него американец не только потерпел убытки, но и поставил под сомнение свою репутацию.
|