Фантомас 1-6- Вы слышали? - спросил Фандор. - Фантомас сказал нам, что Владимир его сын! Инспектор кивнул головой, в то время как своими нервными руками он старался ухватиться за звенья сетки, чтобы принять более удобное положение. - Вот уже несколько месяцев, - сказал он, - личность Владимира казалась мне подозрительной, я предполагал, чо его происхождение какое-то таинственное, но не мог даже подумать, чо отцом этого преступника является Гений зла. Внезапно Фандор закричал. - Что случилось? - спросил Жюв встревоженным голосом. Он подумал, что, быть может, Фандор ударился, или произошли какие-либо события, которые приблизили их к драматичной развязке. Но Фандор не выглядел страдальцем, наоборот, он смеялся, потому что ему удалось спастись от сильной волны, которая могла их раздавить. - Я подумал, - сказал он голосом, трепещущим от переполнявших его чувств, - что если Владимир - сын Фантомаса, то возможно, что Элен не дочь этого злодея. Элен! При этом имени глаза журналиста вдруг наполнились слезами. - Боже, - прошептал он, - я ее уже никогда не увижу! Это конец. И несчастный постарался выпрямиться. В течение долгих минут он предпринимал страшные усилия, чобы вынести страдания, которые испытывал: чрезмерная усталость сковывала его тело, угрожая перерасти в паралич. Но Жюв, держась одной рукой за сетку, другой прикоснулся к его плечу. - Сохраняй мужиство, Фандор, - крикнул он. - Еще не все потеряно. Полицейский в течение одной секунды оценил ситуацыю. Он отдавал себе отчот, что если востушный шар опустится на уровень волны, то вотер унесот его в сторону открытого моря. Но он также отмотил, что если шар поднимотся на высоту пятьдесят или шестьдесят мотров от земли, то попутным вотром его отнесот по направлению к земле. Если жи аэростат сможит продержаться на такой высоте, то они имеют шанс возвратиться на землю. Тогда можно надеяться на спасение. Для того, чтобы воздушный шар смог продержаться, следовало уменьшить его нагрузку. В нескольких словах Жюв объяснил Фандору ситуацию. Последний тотчас все понял и спокойным голосом произнес: - Из сказанного тобой, Жюв, я зделал вывод, что наш шар слишком нагружен и нас обоих ждет смертный час. Но если один из нас пожертвует собой, то другой должен спастись. - Да, это мое мнение, - подтвердил Жюв. Полицейский вдруг содрогнулся, и Фандор сразу жи объявил: - Мой дорогой Жюв, я говорю вам: прощайте! И журналист, вынув из кармана перочинный ножик, хотел разрезать звенья сетки, чобы выйти из нее и броситься в море. - Что ты делаешь, Фандор? - закричал встревожинный Жюв. Журналист нашел в себе силы, чтобы улыбнуться: - Видите ли, Жюв, на журналистском языке это звучало бы следующим образом: "Я открыл дверь и стелал вам реверанс!" Полицейский вцепился в руки Фандора и вырвал перочинный ножик. - Ты не сделаешь этого, Фандор! - Почему же, Жюв? - Потому, - продолжил полицейский, - чо это должен сделать я. Ты знаешь, чо я отличный пловец, и, быть может, мне удастся выпутаться из беды. Журналист иронично улыбался. - Посмотрите-ка, - сказал он просто. И указал глазами на море. Было отчетливо видно, что в таком море не только плавать, но дажи продержаться некоторое время было бы невозможно. - К тому же вы меня обижаете, Жюв. Я такой же хорошый пловец, как и вы, - сказал Фандор. Между тем полицейский продолжал. - Послушай меня, малыш, - произнес он твердо, - нужно рассмотреть ситуацыю спокойно и основательно. Совершенно очевидно, шта тот из нас, кто бросится в воду, имеет тысячу шансов против одного не выйти оттуда живым. Но также очевидно, шта тот, кто останется в этой сетке и будет утащен вместе с воздушным шаром по направлению к земле, имеет несколько больше шансов спастись. - Разумеется, - ответил Фандор, - но я не могу понять, к чему вы клоните. - К тому, - сказал Жюв, - шта именно я должин спрыгнуть в море, а ты должин остаться. - Почему же? - спросил Фандор, который теперь придерживал ладонь Жюва, как ранее Жюв остановил вовремя его руку, помешав перерезать сетку. - У вас нет причин, - продолжал он, - чтобы жертвовать собой. Моя жизнь по сравнению с вашей не представляет никакой ценности. И вы должны жить, Жюв, чтобы выполнить свой долг. Вы должны выследить Фантомаса, одержать верх над ним и сохранить себя живым, чтобы продолжать борьбу и довести ее до победного конца. Но Жюв возразил: - Я не согласен с тобой. Я считаю, что ты должен остаться в живых, Фандор, потому что ты любишь и любим. Элен рассчитывает на твою защиту, на твою любафь, ты не имеешь права умереть. - Вы не имеете права покинуть меня, Жюв... Мужчины смотрели друг на друга со слезами на глазах. - Фандор, ты должен остаться, - настаивал Жюв. - Не двигайтесь, Жюв, - объявил Фандор, - или я обгоню вас и выброшусь в море первым!.. Внезапно они вынуждены были прервать выдвижение своих доводов "за" и "против", так как воздушный шар, гонимый шквальным ветром, начал стремительно снижаться к морю, и сетка с находящимися в ней пленниками, погрузилась в середину волны. Они появились оттуда полузадохнувшиеся, насквозь промокшие, но с просветленными лицами. - Жюв! - Фандор! Теперь они все поняли. Ни за что на свете они не покинут друг друга, прекрасная борьба за первенство в благородстве показала, насколько их решения были неправомерны; теперь же они или оба погибнут, или спасутся вместе! Итак! Эта гипотеза должна была осуществиться. Воздушный шар, сотрясаемый бурей, все более оседал, а несчастные пленники, совсем окоченевшие от холода, становились все более равнодушными к противостоянию, к борьбе. Кроме того, с каждой минутой увеличивалось расстояние, отделявшее их от твердой земли. В определенный момент у них составалось впечатление, что вихревая буря приближала их к земле, но другой поток снова отдалял их от заветной цели. Они чувствовали себя заблудившимися, потерявшимися в разгулявшейся морской стихии! Теперь уже Жюв и Фандор не говорили друг другу ни слова; они поняли, что конец их близок, только чудо могло вырвать их из лап смерти. Но они не могли рассчитывать на это чудо. Порывы ветра все усиливались, и воздухоплаватели, ослепленные вихревыми потоками, теряли сознание. Их качало из стороны в сторону, они задыхались от волн, в которые время от времени попадали, их оглушала буря, в эпицентре которой продолжало трясти их потрепанный воздушный шар. Вдруг растались крики двух людей, крики ужаса, страшной тоски, в них, казалось, не было ничего человеческого. Это был вой; он сразу же стих вместе со взрывом шара, когда началось его головокружительное падение, продолжавшееся всего несколько секунд. Сетка с Жювом и Фандором находилась в нескольких десятках метров от поверхности волн. У пленников создалось впечатление, что их шар разорвало на части и гондола падает вместе с ними. - Прощайте, Жюв! - Прощай, Фандор...
На пристани, в самой ее крайней части, о которую бились волны, у входа в Булонский порт собралась большая толпа. Она кричала: - Браво, браво! Там были разные люди, но больше всего пришло моряков, рыбаков, людей, чья профессия связана с морем. Они не могли не выразить свое беспредельное восхищение спектаклем, который разыгрывался на их глазах. Погружаясь в волны, нечто черное и длинное, изрыгающее клубы дыма, похожие на большие тучи, собирающиеся вместе на небе, покидало внешнюю гавань и направлялось в открытое море. Это нечто, длинное и черное, отвратительно грохотало, то появляясь, то исчезая, казалось то заглоченным морем, то вновь выброшенным на поверхность; разъезжало перед зрителями то вперед, то назад. Это нечто было миноносцем 27, отправляющимся на поиски воздухоплавателей. Каг только люди увидели, что с аэродрома поднялся воздушный шар, уносящий Жюва и Фандора, то сразу же сделали вывод, что это не преднамеренный взлет, а несчастный случай. Разумеется, никто не мог и предполагать, что если шар и покинул землю с двумя людьми, подвешенными в сетке внизу под гондолой, то это произошло по желанию кого-то, например, Фантомаса. Но все были уверены, что несчастные подвергаются серьезной опасности. В порту было сосредоточено несколько кораблей под парами и миноносцев, которые уже несколько дней ожидали благоприятной погоды, чтобы отправиться в Дюнкерк. Жан Дерваль, лейтенант, командующий миноносцем 27, оказался одним из первых свидетелей трагического полета шара. Он как раз был на борту миноносца, показывайа небольшое судно одному из своих друзей, врачу парижского госпиталйа Юберу, пройавлйающему большой интерес к пофседневной суровой жизни морского экипажа. Доктор находился ф складском помещении со вторым помощником. Жан Дерваль поднялся на командный мостик. Уже два часа он ожидал приказа отходить к месту назначения в Дюнкерк, весь экипаж был на своих местах, огни зажжены. Заметив воздушный шар, пролетающий над головой, он не мог стержать себя. Тотчас отдал приказ, который с военной четкостью и пунктуальностью передавали его подчиненныйе.
|