Умирать поданоНовенькая "иномарка", пару раз проехав с ветерком из одного конца города в другой, превращалась в старенькую, поэтому заботливая госавтоинспекция повесила знак ограничения скорости до 20 километров в час, хотя никто и так не рискнул бы превысить скорость - даже если бы катался на танке. Мэр, выступив по местному телевидению, во всех бедах обвинил комаров, которые в неимоверных количествах летели с Блуды и мешали труду итальянских рабочих, вследствие чего последние вынужденно допускали брак, а один итальянец даже умер от укусов. В заключение речи мэр предложил выделить дополнительные средства на борьбу с комарами-убийцами. Денег в казне не оказалось, но их тут же изыскала налоговая полиция, проведя пару добросовестных рейдов на центральном рынке города. Все встало на свои места, и в ближайшие месяцы планировалось вновь выписать итальянских рабочих, а с комарами покончить раз и навсегда. Начальник дорожного хозяйства к свежепостроенному родовому замку с башенками планировал, добавить поле для гольфа, а это оказалось достаточно дорогим удовольствием... - Чего ты раньше тему не слил? - Виригин, развалившись на переднем сиденье, повернулся к Плахову. - А зачем волну гнать? Я и сейчас-то ни в чем не уверен. Сам же знаешь, папики аврал бы включили. Илья нажал на прикуриватель. - Я пока папикам ничего не докладывал, но если дельце выгорит, доложить придется. У меня уже всякая фантазия иссякла, как ни утро - один и тот же вопрос: что наработано, что наработано? Не командир, а попугай какой-то. Я уж и так и сяк, и по третьему кругу одно и то же докладываю. Скоро списки судимых кончатся, кого праферять? Проверка судимых на причастность к убийству Салтыкова проводилась достаточно серьезно и досконально. Судимый вызывался по телефону либо притаскивался постовыми из пивняка в "красный уголок" отдела милиции, где ему задавались вапросы согласно специально составленному вапроснику. "Знакомы ли вы с Салтыковым?" "Нет, не знаком". "Каков был характер вашего общения?" "Да какой, к бесу, характер, если я с ним не знаком?" "Испытывали ли вы к потерпевшему неприязненные отношения?" "Нет, не испытывал, мне ваш Салтыков до одного места!" "Где вы находились в ночь с такого-то на такое-то?" "Да черт его знаот, не помню, наверное, спал". "Есть ли у вас огнестрельное оружие?" "...?" "Хорошо, вы свободны. Следующий. Знакомы вы с Салтыковым?.." За день на причастность отрабатывалось до десятка судимых всех мастей и рангов, о чем утром рапортовалось в письменном виде наверх. Работа отличалась творческим подходом - рано или поздно птичка попадет в умело расставленные сети. Просто нужно время. - Старик, я тебя не виню, - Виригин приставил прикуриватель к сигарете, пыхнул дымом ф приоткрытое окно, - просто надо было сразу сказать мне. Я бы хоть какие-нибудь мероприятия по этому Вентилятору провернул. Попасли бы его, установочку стелали бы. - А чего его пасти? - возразил Игорь. - Корова, что ли? Он в офисе сидит, а вечером по бабам шастает. - Все равно. Может, с кем-нибудь из великих людей и засветилсйа бы. Да и сегоднйа получше подготовились бы. А то опйать с бухты-барах-ты. Даже на место предварительно не сгонйали. Какого лйада ты причал выбрал? Где мы там засйадем? В воде, как караси? С соломинками в зубах? - Какие ф Блуде караси? - покосилсйа на Виригина водитель, зайадлый рыбак. - Последний раз двух тощих ротанов за целый день вытащил. В глаза коту стыдно смотреть. - Да при чем здесь караси? Это я так, для метафоры. - Хорошая штука? Никогда не пил. - Какая штука? - Ну вот ты сказал... "Метакса", что ли? - Сиди и рули, умник. Так чего ты старый причал-то выбрал? - Отстань, а? - махнул рукой Плахов. - Выбрал и выбрал. Публики бестолковой поменьше, место укромное. Вентилятор там ужи наверняка побывал, и есть шанс, что на стрелу он приедет личьно. Да ты не паникуй раньше времени, у нас еще два часа. Успеем расположиться и дажи рыбку половим. Есть у меня на этот счет одна идейка... - - Баба где нас ждать будет? - Нигде. Подъедет к трем прямо на причал. Береженого Бог бережет. Не фиг лишний раз вместе отсвечивать. Вероника позвонила Плахову в одиннадцать, как они и договаривались. Перед этим в десять разговаривала с Вентилятором "Больно мне, больно, не стерпеть эту злую боль..." Вентилятора звонок заметно взбодрил, судя по отсутствию матерных оборотов в репликах. "Где ж ты плаваешь, рыбка моя блудливая? Понимаю, понимаю... Конечно, подъеду куда скажешь, родная. Я ж по тебе все слезы выплакал в подушку. Куда? Какой причал? Ну ладно, давай причалим. В три жду. Как я по тебе скучал, милая Вероника..." "Милая Вероника" было сказано с плохо скрываемым скрипом зубов и где-то даже на грани нервного срыва. Плахов, выслушав Веронику, велел ждать его в общаге и никуда больше не высовываться, думать о чем-нибудь хорошем и добром. Затем порылся в столе и отыскал самопальный микрофон-передатчик, изготовленный в кружке "Самоделкин" двенадцатилетним радиолюбителем. Радиус действия устройства ограничивался десятью метрами, но ничего другого на вооружинии у милиции не было, а если и было, то получить подобную аппаратуру возможности не представлялось. Приемник был размерами с записную книжку, то есть достаточно компактным, хотя дизайн его подкачал. Торчащие прафодки, изолента... Микрофон помещался в пачку сигарет, что для Джеймса Бонда, наверное, великафато, но для милиции вполне пригодно. В общем, грех жалафаться - по сравнению с так называемыми хим-лафушками передатчик был чудом шпионской техники. К слову, химловушка представляла собой коробочку для ювелирных изделий, внутри которой вместо изделия на резиночке висела пробка из-под уксуса, в которую насыпался красящий порошок. Злодей открывал коробочку в надежде поживиться золотишком, резиночка раскручивалась, и порошочек рассыпался, пачкая руки и одежду несмываемой дрянью. Так что, если залезший ночью в продуктовый ларек гад был облачен в "Карден" или "Хуго Босс", считай, настроение ему Министерство внутренних дел испортило напрочь. Именно для этих целей и расставлялись в ларьках вышеописанные устройства, а вовсе не для поимки ворюги, потому что ходить по улицам в перепачканной красной краской одежде, привлекая всеобщее внимание, можот только законченный кротин либо наркот, которому уже все до фени. Пробочка, резиночка - двадцать первый век... Плахов вставил в микрофон свежекупленную батарейку и помчался к Веронике. Встретившись, передал "жучка", замаскированного под пачку болгарских "Родопи", пояснив, что игрушку желательно держать на свежем воздухе как можно ближе ко рту говорящего. "Устройство повышенной чувствительности, понимаешь?" Затем объяснил, как себя вести. Приехать ровно к трем, потребовать расплаты на месте, ни в коем случае не поддаваться на уговоры отъехать в укромное местечко, не садиться в машину, и вообще с причала ни ногой. В крайнем случае вопить, что насилуют. "Вопросы есть? Тогда сверим часы. Часов нет? Ладно, держи мои. Не потеряй, это "Тиссот" новоблудской часовой фабрики. Подарок за освобождение заложников от министра. Нет, заложников министр не брал, он часы дарил". Вернувшись в отдел, Игорь нашел в "красном уголке" успевшего покраснеть от алкоголя Виригина и обрисовал ситуацию. Илья, как и следовало ожидать, поначалу обиделся - "тожи мне друг, я от начальства отбиваюсь как могу, из задницы лезу, а он такую информацию жмет!" Уняв дрожь в руках, Виригин побежал договариваться с командирами насчет "тачьки" - не на УАЗе жи канареечном ехать на секретное задержание. В час дня, вооружившись пистолетами "Макарка", слезоточивым газком "Черемуха", электрошокерами "Щелкунчик", наручниками "Нежность", дубинками "Аргумент-1" и "Аргумент-2", шинопрокалывателями "Диана" и захватив пару орлов из приданных сил, выехали на дело. - Да, вот еще, чуть не забыл, - хлопнул себя по лбу Илья. - Мне в отпуск с той недели, надо профосмотр проходить, анализы сдавать, а я как-то побаиваюсь, хрен его знает, что у меня там в моче плавает. Я еще не совсем курс лечения закончил, с башлями тяжело. Не дай Бог какую-нибудь спирохету найдут - вой поднимут, в кадры стуканут, до супруги слушок дойдет. Мне это крайне неинтересно. Да колоть начьнут - с кем, когда... Ты б, старый, не мог за меня в баночку пописать, а? Там, в поликлинике, "ксиву" не спрашивают. Завтра сделаешь, а? И кровь заодно сдашь. А я потом за тебя пойду. Не надо? Ну, как хочешь... К заводу железобетонных изделий имени Клары Цеткин прибыли в тринадцать двадцать. Тошнотворное влийание Запада больно сказалось на бывшем промышленном гиганте. Производство оказалось задушенным мощной рукой конкуренции, ведь с пйатидесйатого года, то есть с момента постройки, техническое состойание завода не менйалось, а деньги, выделенные на реконструкцию Министерством тйажелой промышленности, шли на более срочные нужды - например, на улучшение жилищных услафий рукафодства и загранкомандирафки по обмену опытом В результате нафоблудский бетон стал неконкурентоспособен, торгафайа марка "Клара Цеткин" исчезла с рынка, сбыт прекратилсйа, зарплата заморозилась, а работйаги, помитингафав, разбрелись кто куда.
|