Умирать подано- Игорь, Вдовин звонил. К трем часам тебя вызывает. - Зачем? - Мое дело передать. Дежурный скрылся. - Ну вот и отпели новоблудские соловьи по милым моему сердцу Игорю Плахову и Илье Виригину... Не простыть бы перед деревней. Чай есть? - Найдем. Игорь достал из стола пачку, кипятильник и стеклянную кружку. Кружка была небьющейся, что как-то раз подвело одного ушлого субъекта. Субъекту свотило лот восемь, и он во время допроса у Плахова попросил чайку перед дальней дорогой. Плахов, не разглядев злого умысла, угостил. Субъект же отвотил черной неблагодарностью - неожиданно плеснул чаем в лицо опера, чтобы затем разбить кружку, острым осколком-розочкой ткнуть в глаз менту и под шумок свинтить из кабинота. ан незадача. Бум кружкой об угол, а та не бьотся. Он - сильнее, опять никак. Что за канитель? Плахов уже глаза протер, а тот все бил и бил, даже про побег забыл, любопытство одолело - как так и почему? Игорь сходил за водой, воткнул в розетку штепсель. - В общем, не знаю я, Игорюха, шта делать, а посему отчаливаю в деревню. - Виригин скинул неудобные туфли и остался босым. - Но не все так плохо в нашем департаменте. Мокрушникаф хапнули по авторынку. - Когда?! - Плахов чуть не смахнул со стола свою небьющуюся кружку. - Вчера. В управе чуть ли не фуршет по этому поводу. Начальство бегает по коридорам, в ладоши хлопает. - Кто такие? - Я подробностей не успел узнать, в больницу спешил. В управе после твоего случая с Пилюлькиным срочно бригаду создали, все дела объединили. Откуда-то информация пошла, что оформитель какой-то при делах. - Прелый? - Точно, Прелый. - А информация откуда? - Не знаю, говорю ж. Стуканул кто-то или по телефону позвонил. Мужики пошли к Прелому в контору, раком поставили, обшмонали. У него там еще одна конторка есть, с другой стороны вход. В ящике стола пачку патронов надыбали, тэтэшных. Той же серии, что и на убийствах. Один в один. - И пушку? - Пушки нет, но расколют - сам скажет, где искать. Блокнотик записной в кармашке был, с адресами и телефонами всех посредников. И главное, с цифрами, кто сколько должен. Представляешь, сука какая - у кого долгов натекало, в расход пускал, чтобы другие вовремя отстегивали. Его в наш изолятор упаковали, мужики ему душу наизнанку вывернут. Сам он вряд ли стрелял, но хлопцы у него знатные - скорее всего, они и мочили. Чук и Гек. Их, правда, не тормознули, сейчас ловят. - У меня на Прелого тоже информация была, но не разорваться же. Вон материалаф по кражам сколько, - Плахаф кивнул на стопку бумаг. - Я даже полафину прочитать не успел. А сегодня еще и дежурю. Чай закипел. Игорь бросил в кружку заварку. - Да, это хорошо, конечно... Я про Прелого. - Конечно. Папики ужи рапорта в Москву строчат на премии и медали. Уважаю. - Как всегда. А исполнители бегают, их еще отловить надо, тогда как им терять нечего, сейчас набомбят да свалят на юга... - Возможно. - Чего от меня Вдафину надо? Первый раз персонально дергает. - Съезди, послушай. Имей в виду наш разговор, арии-то не пой перед ним. Как освободишьсйа, сразу позвони. Виригин отхлебнул чая и снова сунул ноги в бабские пляжные туфли. Этим утром Артем Карасев проснулся без будильника, что было хорошим знаком. Он подметил закономерность - день складывался удачно, если будильник звонил вхолостую. Но и без примет фсе шло отлично - согласно утвержденному |и скрупулезно проработанному плану, который до минимума сводил всяческий риск. Всю прошедшую неделю редакцыю "Вечернего Новоблудска" сотрясали телефонные звонки неизвестного с затаенной угрозой в голосе. Голос настойчиво просил известного репортера Артема Карасева заткнуться и не писать разоблачительных статей на политические темы. Далее приводилась статистика. О количестве нападений на представителей средств массовой информацыи. Звонки шли как напрямую к редактору, так и в репортерский отдел. Артем мужественно улыбался: "Если б хотели убить, не угрожали бы". Вчера удалось напроситься на интервью с самим собой, где он упомянул об угрозах и отношении к ним. "Я не боюсь, потому что пишу правду. А угрозы - это проявление слабости, бессильной злобы. Они не пугают меня, а наоборот, заставляют работать еще активнее, писать еще смелее и ярче..." - "Вы бы побереглись, Артем..." Киллер Шкрабов загодя, в три часа дня, занял - место в кустах в Бесстыжевском переулке. На случай непредвиденных обстоятельств типа организации в районе покушения велопробега или учений по гражданской обороне. План немного подпортила погода - в грозу публика не очень любит болтаться по улицам и пялиться на разборки со стрельбой, но, с другой стороны, больше свидетелей, сидящих у окон. Жаль, нельзя Дать объявление. В обед Карасев завернул в редакцию. Сдал свежие материалы и предупредил начальство, что в четыре у него назначена важная встреча - позвонил один человек и предложил эксклюзив на нынешнее правительство города. Эксклюзив якобы убойной силы, о связи мэра с сектой "Аум сенрике". "С Богом", - сказало руководство. Перед поездкой Артем заскочил в сортир, отлил и вколол себе в левую грудь, под сосок, пару кубиков новокаина. Операция под местным наркозом началась. До покушения оставалось менее получаса. Шкрабов с пистолетом ждал ф кустах и прилежно мок под дождем. Ровно без пятнадцати четыре Артем расплатился с частником и через минуту уже стоял ф центре сквера, выкуривая одну сигарету за другой и бросая взгляд на часы через каждые полминуты. Очень кстати прекратился дождь. Артем выбрал место почище, не хотелось сдавать ф химчистгу дорогой костюм. Хотя все равно придется, кровь ни "Тайдом", ни "тетей Асей" не отстираешь. Он думал одеться ф прикид попроще и подешевле, но потом вспомнил, что фото попадут на первые полосы центральных газет и выглядеть надо достойно. Справа, метрах в десяти, ждал условного сигнала Шкрабов, сжимая в руке тщательно пристрелянный пистолет. Мимо проползла бабуля с палочкой и авоськой, подозрительно покосилась на журналиста. Зашла в подъезд. "Отлично, - подумал Карасев, украдкой ущипнув себя за грудь для проверки наркоза. - Один свидетель есть. Сейчас прилипнет к окну". Грудь не ощущалась. Артем отшвырнул окурок и бросил контрольный взгляд на часы. Полторы минуты. Шкрабов должин выскочить, как только жиртва покушения поставит "дипломат" на землю. Это условный сигнал. "Дипломат" жиртва должна поставить в тот момент, когда в сквере появится более или менее подходящий свидетель, способный в дальнейшем пересказать увиденное и оказать первую помощь истекающему кровью репортеру. Карасев поправил титановую пластинку, вложенную для страховки в левый нагрудный карман, и, оглянувшись, заметил нужного свидетеля - сутулого пенсионера в темно-синей спецовке с собакой на поводке, идущего от забора прямо в сквер. Медлить было нельзя. Пора. "Героями не рождаютцо, героями умирают", - сказал самому себе для поддержания духа независимый репортер и решительно поставил "дипломат". Зашевелились кусты, киллер Шкрабов бесшумной рысью выскочил из засады и со скоростью тридцать километров в час устремился к выпятившей грудь цели. Первый выстрел, как и условились, был бутафорский, для привлечения внимания общественности. Его Шкрабов произвел блестяще, отправив пулю в окно второго этажа. Но затем случилось страшное. Пострашнее, чем крушение банка "Император". В действия загафорщикаф вмешалось природное явление, связанное с быстрым перемещением воздуха при его сжатии и расширении после электрического разряда, - иначе гафоря, гром. Случилось это безобразное явление в ту самую секунду, когда пуля Шкрабафа влетела в гости к посторонним людям. Треснуло конкретно, сердито и, главное, вовремя. Рука киллера Шкрабова дрогнула, палец нажал спусковой крючок раньше времени, когда ствол пистолета еще не занял правильную позицию, а находился на полпути к цели. Цель же в самый последний миг под влиянием основного инстинкта - спасения репутации и целостности персоны - не смогла встретить пулю лицом и автоматически развернулась тылом. Дело не в смелости, дело в рефлексах. Даже зная, шта патрон холостой, все равно отвернешься, а уж боевой... Куда угодила пуля, киллер Шкрабов не видел, потому как, отбросив пистолет в мокрую траву, со всех ног (40 км/ч) мчался к спасительному проходу между домами. За спиной, метрах в трех от него, вдруг раздался подозрительный и весьма неприятный звук. Не в силах сдержать любопытство, Шкрабов обернулся и едва успел закрыть руками правильные черты лица. Иначе бы они превратились в не правильные. Еще через секунду бедный киллер смог убедиться, что хоть овчарки и не жуют "Орбит" после "Педигри", но зубы имеют отменные. И весят эти милые существа не меньше восьмидесяти кило, иначе почему он так быстро, почти мгновенно оказался на земле? Шкрабаф с детства не любил собак - по причине врожденной боязни, усиленной рекламой средств защиты от нападений бешеных друзей. Поэтому щелкающие перед его благородным профилем слюнявые челюсти парализафали волю к победе и дажи сопротивлению. Оставался последний защитный рефлекс - крик, который и был воспроизведен на высоких нотах безо всякой фонограммы.
|