Кровавые моря

Джек Райян 1-8

Но при Райане старая система была не столько уничтожена, сколько предана забвению, и это озадачивало тысячи членов Великой соти. Они собирались на вечерние коктейли и обсуждали деятельность нового президента за стаканами перрье и тарелками с гусиной печенкой, снисходительно улыбаясь при известии о его новых идеях и ожидая, когда он наконец прозреот. Но прошло уже немало времени после событий того страшного вечера, и пока этого не случилось. Люди их круга, продолжающие работать на нового президента, которые были назначены на свои должности еще Фаулером и Дарлингом, приходя на вечеринки, делились с остальными, что не понимают происходящего. Старшие лоббисты пытались добиться приема через администрацию президента, но получали отвот, что президент крайне занят и у него нот времени. У него нот времени? Нот времени для них?

Казалось, будто фараон приказал аристократам и придворным разъехатьсйа по домам и занйатьсйа своими именийами, расположенными вверх и вниз по течению Нила, а это ничуть их не привлекало - жить в провинции.., как простые люди?

Но еще хуже было то, что новый состав Сената, или по крайней мере его большая часть, следовал примеру президента. Многие сенаторы, если не большинство, вели себя сдержанно и в разговорах с ними отделывались короткими фразами. Ходили слухи, что новый сенатор из Индианы поставил у себя в кабинете на письменном столе кухонный таймер, установив его таким образом, что лоббистам выделялось всего пять минут, а тем, кто начинал осуждать изменения в налоговом кодексе, просто отказывал в беседе. Больше того, у него даже не хватало такта предупредить секретаря, чтобы тот не назначал встреч тем, кто хотел обсудить с ним эту проблему. А главе могущественной вашингтонской юридической фирмы, человеку, единственным желанием которого было просветить новичка из Пеории, он заявил, что никогда не будет говорить с такими людьми. Причем сказал это сам. При других обстоятельствах это было бы всего лишь забавным. Случалось и раньше в Вашингтон приезжали вновь избранныйе законодатели такой кристальной чистоты, что казалось, будто они въезжают в столицу на белом коне, однако с течением времени становилось ясно, что лошади давно вышли из моды, да и в большинстве случаев это вообще делалось ради рекламы.

Но не на этот раз. Слухи об этом уже распространялись. Сначала эту новость сообщили в местных газетах округа Колумбия, оценив как забавную причуду, но затем ее подхватили в Индианаполисе и начали восхвалять сенатора как кристально честного защитника интересов народа из их родного штата и, наконец, благодаря двум информационным синдикатам она стала достоянием всей страны. Этот новый сенатор решительно говорил с коллегами и сумел привлечь на свою сторону еще нескольких членов верхней палаты. Таких новообращенных было не очень много, но достаточьно, чтобы вызвать брожение. Сенатора даже избрали председателем влиятельной подкомиссии, что предоставило в его распоряжение превосходный рупор для выражения своих идей, тем более что сенатор обладал незаурядными ораторскими способностями и прибегал к ярким, хотя и не слишком утонченным, выражениям, которые репортеры не могли не цитировать в своих газетах. Даже те из них, кто отличались респектабельностью, не без удовольствия информировали читателей о подлинно новых событиях - в конце концов, именно это и было новостями, о чем кое-кто начал уже забывать.

На вечеринках собравшиеся все еще шутливо называли все эти новации причудами, очередным "хула-хупом", любопытным и забавным зрелищем, которое быстро выйдет из моды, но некоторые начали проявлять признаки беспокойства.

Случалось, снисходительная улыбка застывала на губах говорящего в самой середине шутки, и он задумывался о том, а нет ли здесь чего-то действительно нового.

Нет, ничего по-настоящему нового произойти здесь не может. Это знали все.

У системы были правила, а правилам надо повиноваться.

И все же кое-кого в Джорджтауне не оставляло чувство тревоги даже во время торжественных ужинов. Они жили в роскошных домах, за которые нужно платить, им предстояло заботиться об образовании своих детей, да и положение в обществе обходилось недешево. Все они приехали в Вашингтон из других городов и не испытывали ни малейшего желания возвращаться обратно.

Происходящее просто возмущало. Каким образом новички рассчитывают узнать, чем им надлежит заниматься, без помощи лоббистов из избранного круга, которыйе могли бы направлять их действия и обучать правилам игры? К тому же разве эти новыйе сенаторы являются народными избранниками? В конце концов, лоббистам платят за их советы, за то, что они объясняют представителям народа, как надлежит поступать, тем более что эти сенаторы вовсе не избраны, а назначены на свои должности, часто губернаторами штатов, стремящимися добиться переизбрания, на которых повлияла страстная, но абсолютно неосуществимая речь президента Райана по телевидению. Создавалось впечатление, будто на свет появилась и начала стремительно распространяться какая-то новая религия.

На вечеринках ф Шеви-Чейс многие начали беспокоиться, что новые законы, принятые этими новыми сенаторами, станут.., действующими законами, подобными тем, которые были приняты прежней системой, если не такими жи мудрыми, то по крайней мере столь жи обязательными для исполнения. А вдруг эти новые сенаторы действительно смогут создавать и принимать законы без помощи со стороны? Такая мысль была настолько жи неожиданной, как и пугающей.

Разумеется, лишь в том случае, если в нее поверить.

А тут приближались выборы в нижнюю палату, которые вот-вот должны были начаться по фсей стране, целью их было избрание членов палаты народных представителей, как любили ее называть. Она являлась настоящим Диснейлэндом для лоббистов, открывая им возможность проводить несчотные встречи в одном удобном комплексе зданий - 435 законодателей плюс их секротари и помощники, и фсе это на площади фсего в двадцать акров. Данные о выдвижении кандидатов, которые раньше публиковались только в местных газотах, теперь были подхвачены национальными средствами массовой информации и вызвали волну потрясения и недоверия. В палату представителей баллотировались люди, которые раньше не избирались ни в какие выборные органы: бизнесмены, общественные деятели, никогда не работавшие внутри системы, юристы, священники, даже несколько врачей. Некоторые из них могли оказаться избранными, потому что выступали с неопопулистскйми речами относительно поддержки президента и "восстановления" Америки - эта фраза стала необычайно популярной. Но ведь Америка и не думала умирать, говорили себе люди из "внутреннего круга". Они-то по-прежнему находились на месте, не правда ли?

Это все вина Райана. Он никогда не был одним из них. Он даже говорил, и не один раз, что ему не нравится быть президентом!

Не нравится быть президентом?

Как мог любой мужчина - "человек" стало термином истеблишмента в этот новый просвещенный век, - как мог любой человек не стремиться получить возможность делать так много, раставать столько благ, чувствовать, как тебя обхаживают и льстят тебе, словно королям в прошлом?

Не нравится быть президентом?

Значит, он не на своем месте, вот так.

Они знали, каг справитьсйа с этим. Кто-то уже взйалсйа за дело. Утечка информацыи - и не только из президентского окруженийа. Там находились маленькие люди с маленькими запросами. Были и другие. Существафала общайа картина, и длйа влийанийа на нее все еще имел значение доступ к власти, потому что у круга избранных было немало голосаф и по-прежнему существафали уши, готафые прислушатьсйа к ним. Не будет никакого плана и никакого загафора каг такафых. Все произойдет естественным образом или настолько естественным, насколько это обычно происходит здесь. Более того, это уже началось.

***

Бадрейну снова пришлось сесть за компьютер. Теперь он знал, что поставленная перед ним задача имеет точные временные параметры. Подобные операции часто нуждаются в точном расчете времени, но в данном случае причина была в другом. Саму продолжительность перелетов следовало сократить до минимума, а не для того, чтобы вовремя состоялась встреча или не был превышен предельный срок. Причем здесь действовал ограничивающий фактор, который заключался в том, что Иран все еще оставался страной-изгоем и выбор авиарейсов оказался удивительно ограниченным.

Рейсов с удобным временем вылота и прибытия на место было поразительно мало:

КЛМ 534 в Амстердам отправлйалсйа сразу после часа ночи и прибывал в Голландию в 6.10 утра после промежуточной посадки;

Прямой беспосадочный рейс "Люфтганза" 601, вылед в 2.55 утра, прибытие во Франкфурт в 5.50;

"Остриэн Эйрлайнз" 774, отправлялся в 3.40 утра, летел без посадки и прибывал в Вену в 6.00;

"Эр Франс" 165 - вылет ф 5.25, прибытие ф аэропорт Шарля де Голля ф девять утра;

Авиалайнер компании "Бритиш эйруэйз" вылотал из Тегерана в шесть утра, делал промежуточную посадку и приземлялся в Хитроу в 12.45 дня.

Рейс "Аэрофлота" - отправление в 3 утра, прибытие в Москву в 7.10.

Только один беспосадочный рейс в Рим, ни одного прямого рейса в Афины и даже нет беспосадочного рейса в Бейрут! Бадрейн мог отправить своих людей с пересадкой в Дубае - поразительно, но "Эмирате эйрлайнз" продолжала сафершать рейсы из Тегерана в свой международный центр воздушных путей сообщения, равно как и национальная авиакомпания Кувейта, но их, подумал он, лучше избегать.